Внизу, на третьем уровне, была уже совсем другая охрана. Вера, сматерившись на застрявшую при сходе с эскалатора тележку, сердито шмякнула тряпку в ведро и тут же обернулась к охраннику:
– Где тут у вас воду поменять? Тележка пусть пока тут постоит.
И мне:
– Вёдра бери, чё встала, как корова! До утра тут будем с мылом в жопе скакать!
Я торопливо подхватила вёдра и запнулась, расплескав воду по плиткам пола. Совсем не намеренно.
– Б..дь, Люда! Ну, ты чего сегодня как варёная! – Вера выдернула из стойки швабру, подтирая за мной.
– Вон туда идите, там туалет и умывальник есть, – указал охранник, открывая турникет.
Вера сунула швабру в стойку, догнала меня и выхватила из руки одно ведро.
– Давай мне.
Когда мы, свернув за угол, оказались в туалете, Вера быстро закрыла дверь. Здесь был меленький туалет, персональный, так сказать, на одно место.
– Так, воду сольёшь, потом мой вёдра, не торопись, хозяйничай тут. Не закрывайся, наоборот, дверь нараспашку. Кто придёт, уступи, пусть пользуется, а ты жди. Я скоро приду. Если мы быстро на эскалатор не вернёмся, будут проблемы, поэтому я их сейчас улажу и вернусь. Поняла?
Я кивнула и Вера пошла обратно.
Я медленно, одно за другим, слила из вёдет воду в унитаз, спустила воду, постояла, прислонившись к стене и стала в раковине споласкивать ведро, потом другое.
Кто-то из коридора заглянул в туалет, увидел меня и собрался уйти.
– Вам в туалет? – тут же высунулась я. – Идите, а то я долго провожусь. Я в коридоре подожду.
Забрав ведра, я вышла в коридор. Только уселась на ведро, как из-за угла показалась Вера с охранником.
– Людка, твою мать, – услышала я громкий хабалистый голос Веры. – Ты что тут расселась, как на именинах? Поменяла воду?
– Там занято, – недовольно сказала я.
– Давай, поднимай задницу, – Вера схватила одно ведро. – Сергеич говорит, ихний пролёт вниз тоже надо обработать.
– Они чё там, ..нулись все, – я устало поднялась с ведра.
– Кто в туалете? – спросил охранник.
Я равнодушно пожала плечами. Все уставились на дверь и тут она открылась и оттуда вышел мужик.
– Здоров, Володя! – он за руку поздоровался с охранником. – Тоже сюда? – рассмеялся он.
– Ты к себе сейчас? – Спросил Володя.
– Ну да, – кивнул мужик.
– Проводи девчонок, им на вашей стороне турникеты тоже обработать надо.
– Людка, беги за телегой, – скомандовала Вера. – У вас там будет, где воды набрать или отсюда тащить? – обратилась Вера к мужику.
– Будет, наберём, – кивнул мужик.
По третьему уровню мы передвигались в сопровождении. Вера с мужиком шли впереди, о чем-то болтая и каждый неся по пустому ведру. Я следом катила тележку. В одном месте Вера остановилась, тронув попутчика за плечо, потом наклонилась, и, задрав штанину до колена, показала ему свою голую ногу. Голая Верина нога, обутая в ботинок с высокой шнурованной голяшкой, смотрелась трогательно.
"Вот это о чём она ему рассказывает?" – подумала я, когда после паузы мы пошли дальше – я в маске, толкаю, как дура, тележку, – и увидела, как он приобхватил Веру за талию! – "Вот сейчас она ему в морду даст!" – со страхом и восторгом подумала я. Она в халате, в этих зелёных штанах, идёт, с грацией бульдозера, таща в руке ведро, а он… Но, ничуть не бывало! Его рука немножко сползла с Вериной талии на её попу, а она ещё и бёдрами туда-сюда вертит! Чем там вертеть!? Она же, как гончая в мешке из-под картошки! Он что, дурак? Она в маске и очках! У них вообще что ли тормозов нет?! Он кого там видит, мама моя?! От неё же даже потом не воняет, если это феромоны какие-то! От меня-то в тот момент воняло всем, чем только можно придумать, метров на пять даже сквозь халат.
В итоге, мы набрали воды и он привёл нас на другой эскалатор, который на четвёртый уровень, и провожал там Веру так, будто свою возлюбленную на масковский фаллоимитатор, летящий на Марс, сажает. Мне, со своей тележкой, даже завидно стало и потому, когда мы ехали на эскалаторе, я, наконец, не выдержала и, сняв маску, спросила:
– Вера, а его как зовут?
Вера тоже сняла маску и ответила, улыбнувшись:
– Максим.
– А-а-а, – сказала я, сделав лицо овцы. – Ну, тогда понятно.
– Это просто гипноз, Тань, – сказала Вера. – Нас этому тоже учат.
– Понятно, – кивнула я. – И как часто ты им пользуешься?
– С тобой не пользуюсь, – ответила Вера, глядя мне в глаза. – Почти ни с кем не пользуюсь. Ты же понимаешь, что при длительном взаимодействии это невозможно?
– Как же меня задолбало это твоё взаимодействие! – не выдержала я. – Взаимоотношение это, взаимоотношение, понимаешь?
– Не соглашусь, – сказала Вера. – Взаимоотношение, это то, что каждый предполагает, а взаимодействие, это то, что с каждым происходит. Абсолютно разные вещи. Взаимодействие объективно, а взаимоотношение субъективно.
Я не придумала, что тут возразить и надела маску обратно. Вера тоже надела маску и сказала:
– Лучше нет, когда взаимоотношение и взаимодействие совпадают.
– А так бывает? – спросила я, злая, как собака.
– Обычно, практически нет, – сказала Вера. – У нас с тобой, практически да.
Вот жеж сука какая у меня сестричка.
Внизу нас встретили двое охранников. Здесь Вера даже и не пыталась ничего предпринять для того, чтобы пойти на уровень, а охранник сразу сказал:
– Сверху звонили, но здесь абсолютно закрытая зона, езжайте сразу назад, – и он указал рукой на вторую полосу эскалаторе, идущую вверх.
– Мы в курсе, – спокойно сказала Вера. – Он же старший? – спросила она, указывая на второго охранника, виднеющегося за стеклом охранной будки.
Охранник тоже оглянулся на будку и кивнул.
– Вот, покажи ему, – Вера протянула охраннику какую-то бумагу или карточку.
Охранник карточку взял и ушёл в будку.
– Сейчас ничему не удивляйся, – сказала мне Вера.
А чему я уже могла удивляться? Она останавливает грузовики, усыпляет водителей, водит КАМАЗы, прыгает, как человек-паук, сильна, как подъёмный кран, всеми манипулирует, предвидит всё на свете, материться, как сапожник, ничего не боится, владеет гипнозом… Она даже могла бы всех тут перебить голыми руками, я сама такое видела, или со всеми переспать, правда, такого я не видела… И тут раздался выстрел.
Из будки вышел охранник, убирающий пистолет в кобуру. В будке я ничего не увидела, когда посмотрела туда сквозь стекло.
– Идите, – сказал охранник. – На уровне никого нет. У вас пятнадцать минут. Потом я объявлю тревогу.
Вера схватила меня за руку и мы побежали. Так быстро я ещё не бегала. Даже на соревнованиях в школе. Маску с себя я, конечно же, сорвала и она болталась у меня на шее. Мы несколько раз куда-то круто сворачивали, я с трудом за Верой поспевала и мне было непонятно, это я сама так бегу и мне Верина рука только мешает, или это Вера так меня тянет, что я едва успеваю переставлять ноги, но когда Вера наконец-то отпустила мою руку и сама с разбегу уселась на стул перед каким-то пультом, я, согнувшись и уперев руки в колени, едва могла дышать.
Что там делала Вера, я совершенно не видела, но вскоре она потянула меня за халат к пульту:
– Смотри сюда. Я тебе махну рукой и надо вот здесь набрать вот эти цифры, вот на бумажке написаны, и нажать вот эту клавишу, а потом вот эту. Таня, видишь? Вот здесь и здесь.
– Я не смогу, Вера, – выдохнула я. – Я не понимаю…
– Дай мне вилку. Вилку дай. Где она у тебя?
Я судорожно сунула руку в карман халата и вытащила вилку. Вера взяла вилку, опять схватила меня за руку и куда-то потащила.
Уже в другом помещении она снова отпустила меня и стала открывать какой-то металлический настенный шкаф.
– Смотри сюда. Видишь вот эти жёлтые провода? Ты в перчатках, не бойся. Держи вилку. Вот так держи, двумя пальцами. Вон окошко стеклянное, видишь? Видишь? Мы сейчас только там были, это пульт, видишь?
Я кивнула.
– Я тебе махну оттуда рукой вот так и ты вилку вот сюда прислони. Вот сюда и сюда, хорошо? И не бойся. Током тебя не ударит. Здесь 24 вольта всего. На жёлтое. Хорошо? Сможешь? Таня?
Я уже маленько отдышалась.
– Вера, смогу! Иди! Смогу! Обещаю…
Это "обещаю" у нас было уже как заклинание. Она очень быстро поцеловала меня и убежала и через несколько секунд я увидела её сквозь стекло за пультом. Я махнула ей рукой, но она может даже ничего и не заметила. Даже не присев, она склонилась над пультом и принялась там что-то делать. Потом она подняла голову, держа руки где-то там, на кнопках, увидела меня и сильно кивнула головой – "Давай!"
Я протянула руку с вилкой в пальцах внутрь щитка, прицелилась поточнее в жёлтые клеммы, прислонила к ним вилку, замкнув их, и тут меня обильно вырвало съеденным накануне чапхэ.
6
От появления никуда не денешься. Если не рассказать, что я вдруг появилась там, где меня ещё секунду назад не было, то ничего не получится. Нужно въехать на бричке в город N, нужно материализоваться на Патриарших, откуда-то взяться нужно, родиться где-то и приехать или прямо и жить-быть в нужное время и в нужном месте, как те старик со старухой.
Наверное, тысячу раз я читала или видела в кино, как герой выплывает из небытия и его мутный взгляд блуждает в тумане, где неясно темнеют непостижимые силуэты. Какое-то время спустя над героем проявляется незнакомое лицо, а он вслух или мысленно вопрошает "Где я?", или "Кто я?", или ещё что-нибудь подобное, что, якобы, должно прояснить ситуацию.
У меня ничего такого не было. Ниоткуда я не выплывала в окружении туманных силуэтов. Просто ноги у меня подкосились и мгновенно накатили такая тошнота и такой позыв по-большому, что пока я падала на землю, то успела и обблеваться и, уж извините, обкакаться. И вот я криво сижу на этих самых подкосившихся ногах, упираюсь руками в траву, а передо мной лужа рвоты, а подо мной… А подо мной сами понимаете что. При этом я совершенно голая, вокруг берёзы, неподалёку детская игровая площадка с двойной качелей, горкой и песочницей, а кругом щебечут птички. И знаете, чему я обрадовалась? Я луже обрадовалась. Справа от меня, буквально в трёх шагах, виднелась дорога в две разъезженных, но довольно глубоких колеи, наполненных грязной водой и вот этой дорожной луже я обрадовалась, потому что больше всего мне хотелось скорей обмыть бедро и ноги. Встав на четвереньки, а потом на ноги, я дошла до дороги, забрела в лужу и сделала то, что хотела. Пока я грязной водой обмывала ноги, то обратила внимание, что крестика на мне тоже нет.