ть всем, кто попробует встать у меня на пути. Они — зло, а зло должно быть наказуемо.
— Вот что, — сказала я каким-то хриплым, изменившимся голосом, — хватит ныть, пошли, надо спасать Лёшку.
Я раздвинула кусты и шагнула в темноту. Сейчас я не боялась ничего на свете.
— Куда ты? — Ленка схватила меня за руку. — Дура, мы бессильны, подождём, когда они его закопают и уедут.
— Тогда уже будет поздно, — ответила я.
Ленка, бросив Ангелине:
— Держи её! — вцепилась в меня мёртвой хваткой, и они вдвоём втащили меня обратно в кусты.
— Ну всё, полундра, — усмехнувшись, сказала Ленка: — Сашка вышла на тропу войны. Я понимаю твои чувства, но так мы не спасем Лёшку, а в придачу и себя погубим.
— Тише, девчонки, — ойкнула Ангелина, — они идут назад.
Мы напряглись и замерли. Парни шли, не таясь, и что-то громко обсуждали.
— Я его туда, а он обратно, — рассказывал один.
Я ахнула и толкнула в бок Ленку: голос принадлежал её бывшему мужу Петьке.
— Это же твой… — прошептала я ей.
— Да знаю я, всё знаю, тише ты.
— Жаль, девок не можем похоронить вместе с этим, — сказал один из парней хриплым голосом.
— Куда же они делись? Мы же их только попугать решили, а они в овраг сиганули, не знали, видно, — ответил грубый.
— Ничего, в следующий раз обязательно похороним, — противно захихикал Петька, — а я проставлюсь, помянем, как полагается, жена всё-таки.
— Прежде чем хоронить, их надо сначала найти. В овраге их не было. После такого виража трудно в живых остаться, а они… Ничего не понимаю.
— Ведьмы, — проговорил хриплый.
— Всё может быть, — ответил другой, — а может, кто нашел?
— Да ну вас, — Петька рассмеялся.
— Однако факты. Ладно, они далеко не могли деться. В городе не появлялись, мимо поста не проезжали. Значит, где-то здесь, — сказал опять грубый и добавил: — Чуб, закинешь нас на хауз, поездишь по округе, посмотришь, ещё раз в тот овраг загляни, может, в кустах где. Да у местных поспрашивай, вдруг кто-то что-то видел или слышал, только повежливей там.
— Спрашивали уже, — встрял Петька.
— Значит, ещё раз спросит. Да к той девке сходи, что в доме у шефа, вдруг окочурилась, нам тогда Иваныч головы открутит или ещё что.
— Схожу, — буркнул Чуб.
Голоса постепенно удалялись, и мы, как ни прислушивались, не могли уловить продолжение разговора. А так хотелось!
— Это они про нас говорят? — прошептала я. — Нас, что ли, хоронить собираются?
— Кажется, да, — так же шёпотом ответила Ленка, — они, видно, считают нас покойниками. А Петька хорош, благодетель, поминки устраивать собрался. Ну, погоди, паразит, — Ленка погрозила кулаком в сторону парней.
— Кажется, они и про меня говорили, — сказала Ангелина и захихикала, — вот сюрприз будет, когда не найдут.
— Это точно, — согласилась Лена и добавила: — Интересно, кто такой этот Иваныч?
— Да руководитель охранной фирмы — Анатолий Иванович, конечно, — проявила я чудеса дедукции.
— А ведь точно, — сказала Ленка, — он же шёл вместе с Крысой, значит, тоже в этой шайке, и дачка его. Стоп, тогда получается, что он и родственник Сергея — одно лицо?
Я с удивлением посмотрела ей прямо в глаза и произнесла:
— Получается.
— Бр-р-р, — Ленка помотала головой. — Ладно, разберёмся потом, сейчас главное — спасти Лёшку.
Как только мы услышали шум мотора, она скомандовала:
— Быстро! — и первая кинулась из кустов.
Хорошо, что она всё же не побоялась, сходила в разведку и проследила за ними. Как нам это пригодилось!
— С землей сравняли, гады, — Ленка, а вслед за ней мы, не жалея ногтей стали быстро разрывать Лёшкину могилу.
— Господи, — стонала я, — хоть бы живой был, никогда себе не прощу, если он…
— Не трави душу, — сказала Ангелина, не переставая копать.
— Да жив он был, жив, — еле дыша, проговорила Ленка.
Ангелина решила нас успокоить:
— А раз был жив, говоришь, то откачаем, я все же врач, хотя и без диплома пока.
Я собралась ей что-то ответить, как вдруг нащупала Лёшкины пальцы. От испуга чуть было не заорала во все горло, но, приказав себе заткнуться, сдержалась. «Не хватало ещё в обморок грохнуться, тогда девчонки вдвоём будут медленно копать, и Лёшка успеет задохнуться, — подумала я и предложила самой себе: — Так что копай молча и попробуй только упасть, кисейная барышня».
— Есть, девчонки, рука, — сказала я им.
— Значит, неглубоко закопали, — ответила Ленка и стала рыть с ещё большим усердием. Ангелина, прикинув расположение головы, стала копать там, и вскоре уже освобождала Лешкину голову от земли.
— Живой! — радостно вскрикнула она.
Мы наконец полностью вытащили парня из земли. Под руководством Ангелины окончательно вернули его к жизни: он застонал. Попробовали поднять, но Лешка оказался тяжелый.
— Как же нам его дотащить? — с досадой сказала Ленка. — На помощь звать нельзя.
— Придётся тебе сбегать к бабуле и взять у неё какое-нибудь одеяло, — предложила я.
— У меня есть идея получше, я ща… — сказала она и помчалась в деревню.
Мы с Ангелиной с большим трудом, взвалив Лёшку на плечи, кое-как дотащили его до дороги.
— Всё, больше не могу, — сказала Ангелина и рухнула рядом с Лёшкой, которого мы аккуратно положили прямо на дорогу.
Я с надеждой посмотрела в сторону деревни, но, как назло, стояла такая темень — хоть глаз выколи.
— Где же Ленка запропастилась? — раздражённо спросила Ангелина.
— Наверное, что-то сочиняет бабуле.
— Каждая минута на счету, — ответила она, — я его осмотрела, кажется, голова пробита. Чем скорее им займусь, тем лучше.
Не успела она проговорить, как послышался шум машины. Мы испуганно вскочили и заметались, не зная, куда деться.
— Это же Ленка, — обрадовалась я.
Да, действительно, это была наша машина, которая ехала с выключенными фарами. Я подумала, что подружка специально фары выключила, для конспирации.
— Чего так долго? — накинулись мы на неё, как только она, подогнав машину, вылезла из неё. — Что бабуле насочиняла?
— Правду, — послышался знакомый голос, и бабушка Таня появилась собственной персоной. — Показывайте, где раненый? — она подошла к Лёшке, нагнулась, немного постояла над ним и сказала: — Жить будет, хотя пострадал сильно.
Глава 25
Мы вчетвером погрузили Лёшку в машину и поехали к дому.
— Бабушка Таня, — обратилась я к старушке, — а вы разве медик?
— О-хо-хо, девочки, — заохала она. — Я ещё в войну раненых штопала, почище любого хирурга, хотя и фельдшером была. А после войны всю жизнь в деревне проработала, да и сейчас, хоть давно на пенсии, а всё ещё бегают.
У нас вырвался возглас восхищения. Вот это да! Ай да бабуля! Кажется, Лёшке несказанно повезло: он попал в надежные руки двух медиков.
Мы затащили раненого в дом, уложили на кушетку, и тут же два профессионала принялись хлопотать возле него. Лёшка то приходил в сознание, то отключался. Как только у него в голове прояснялось, он начинал задавать массу вопросов. Но Ленка, прикрикнув на него, посоветовала помолчать и не лезть пока со своей любознательностью.
— Мы обязательно тебе всё расскажем, — пообещала она.
Лёшка обиженно поджал губы и замолчал.
Бабушка Таня и Ангелина работали чётко и слаженно, только чувствовалось, что опыт всё же превалировал над молодостью. Бабуля командовала налево и направо. Нам с подругой тоже досталось, мы, что называется, были на посылках. Как ни странно, я спокойно смотрела на кровь, на Лёшкины раны и даже ни разу не упала в обморок. Видно, последние события развили у меня стойкий иммунитет к подобным вещам.
Улучив минутку, я спросила у Лены:
— Что именно ты рассказала бабуле?
— В таких случаях говорят правду, — ответила она и повторила: — Я сказала ей правду. Но так как времени не было, то получилось в общих чертах.
— Ну, и что она?
— Она сказала, что я не умею врать, и давно поняла, что с нами не всё ладно.
Я возмутилась:
— Ты и не умеешь? Да тебе пора уже детективы писать и забыть, что ты бухгалтер, поверь мне, заработаешь намного больше. Или лучше переквалифицируйся и в следователи иди, как Серёжа.
— Брось издеваться, — махнула рукой Ленка. — В следователи. Бабуля вон мигом раскусила. Так что, какой из меня следователь?
— Интересно, — спросила я, — она ясновидящая?
— Ой, да тут ясновидящей не надо быть, — ответила подруга и сказала такое, отчего у меня вновь слегка задрожали руки, и я чуть не выронила таз с тёплой водой: — Буквально за минут пятнадцать перед нами джип проезжал по деревне, и ребята расспрашивали про двух очаровательных девушек на «четверке» красного цвета. Не догадываешься, о ком речь шла? И ещё, как сказала бабуля, с армейским биноклем на свидание не ходят.
— Да уж, — только и сказала я.
Когда перебинтованный с головы до ног Лёшка спал в чистой и мягкой постели, мы собрались на консилиум.
— Всё это хорошо, — начала первой бабуля, — но ему в больницу надо.
— Да, — поддержала Ангелина, — всё намного серьёзнее.
— Что ж, надо, так надо, — согласились Ленка и, немного подумав, добавила: — Только в какую? В город нельзя, опасно. Куда же?
— Вот что, — сказала Ангелина, — за городом есть военный госпиталь.
— Ты что, — возразила я, — кто ж нас туда пустит?
Она, махнув рукой, ответила:
— Пустят: там папин друг — начальник хирургического отделения.
Ленка тут же подскочила:
— Так чего мы сидим? Поехали быстрее! Госпиталь — это идеальный вариант, там Лёшка будет в безопасности.
На том и порешили. Бабушка Таня пожертвовала Лёшке чистую одежду своего внучка Ванюши, как она ласково называла моего несостоявшегося мужа. Мы погрузили раненого в машину. Он неожиданно пришёл в себя и, увидев меня, улыбнулся и прошептал слабым голосом:
— Живы? Хорошо.
— Молчи, молчи, внучок, тебе вредно разговаривать, — сказала бабуля.