оизводственные недостатки промышленности, не могущей полностью обеспечить голенищами весь запас военного ведомства, и, кроме того, само собой разумеется, до сих пор также были и еще остаются затруднения и бюджетного порядка.
* В оригинале – «елико».
Если обратиться к истории появления в армии ботинок, то мы увидим, что даже в такой армии, как германская, в Империалистическую войну все солдаты были одеты с первого дня войны и до конца ее в ботинки. Русская армия, вышедшая на войну с сапогами, впоследствии также вынуждена была перейти на ботинки. Точно такое же положение было в армиях других стран. Очевидно, в случае военных осложнений, даже если бы мы в мирное время и смогли полностью перейти на сапоги, то с затяжением военных действий вновь будем вынуждены вернуться к ботинкам.
Повторяю, что пункт о непригодности обуви, по моему мнению, основан на каком-то недоразумении. Обувь вполне прилична не только для нашего установленного 6-ти месячного срока носки, но даже значительно большего, и мы имеем со стороны некоторых командующих, в частности т. Ворошилова, заявления о необходимости удлинить срок носки сапог, в каковом направлении в данный момент и направлена работа ВХУ.
В отношении территориальных частей мы стремимся к созданию более упрощенной обуви, и в данный момент Военно-хозяйственное управление производит ряд опытов на различных типах обуви в целях установления наиболее пригодного не только для переменного состава территориальных частей, но в частности и для отдаленных местностей, как Туркфронт и ККА.
6. «Изношенность обоза и сбруи; самые разнообразные, неуклюжие повозки с веревочными шлеями и вожжами, запыленными до последней степени…»
После окончания Гражданской войны Снабжение РККА обозы не заготовляет вовсе. Кредиты, отпускаемые на обозное довольствие, целиком поглощаются на денежные отпуски войскам на поддержание имеющегося у них и достаточно уже изношенного обоза, на заготовление подков для обеспечения текущей потребности кадровой армии, на частичную заготовку седел, нужда в коих огромна, и на ремонт специальных повозок и кухонь.
Для того чтобы удовлетворить на 100% обозным имуществом армию мирного времени, нам нужно было бы в один год затратить около 35 млн рублей, другими словами, сумму, равную содержанию и заготовлению имущества для развиваемых Военно-Воздушных Сил.
Во всех предположениях и Штаба РККА, и Снабжения в вопросе обозного довольствия на военное время мы стоим на точке зрения использования обывательских повозок, получаемых при объявлении мобилизации. Установив такой взгляд, естественно, в мирное время мы стремимся к накоплению и обновлению лишь тех видов обозного имущества, кои при мобилизации взять будет нельзя.
Следовательно, вопрос с войсковым обозом и сбруей должен будет оставаться в таком же виде, как и сейчас, не только в течение мирного времени, но таким же будет и с наступлением военного времени.
Замечания т. Пугачева о несовершенствах повозки обр. 1884 г. вполне соответствует действительности, но мне непонятно его замечание, ибо Штабу РККА известно, что Снабжение в течение последнего года проделало довольно большую работу по определению и установлению нового типа повозки, так называемой милитаризованной.
Сущность вопроса о милитаризованной повозке сводится к тому, чтобы обязать госпромышленность выпускать на рынок повозки такого образца, которые удовлетворяли бы в мирное время потребности населения, а в военное время могли бы быть использованы для армии и соответствовали ее запросам. Работа в этом направлении не может быть охарактеризована лишь изысканием путей, но уже год тому назад поставлена на практические рельсы, выражающиеся в том, что часть повозок нового образца была изготовлена на наши кредиты и выпущена в войска для войсковых испытаний, причем в этом вопросе была полная согласованность со Штабом.
7. «Блестящие даже в пасмурную погоду котелки издали демаскируют части».
Полтора-два года тому назад мы установили новый тип котелка, вместо медного приняли на снабжение алюминиевый. Количество заготовляемых котелков чрезвычайно ограничено. Если подходить к оценке котелков, с точки зрения их демаскирования, то об этом достаточно было сделать простое сообщение Военно-хозяйственному управлению, которое могло бы принять соответствующие меры, путем хотя бы окрашивания этих котелков в защитный цвет.
В своих выводах т. Пугачев высказывает опасения, что «недочеты в снабжении войск вызывают опасения, насколько они будут способны к продолжительному ведению войны. Если снабжение так слабо поставлено в мирное время, то в военное, надо полагать, дело будет обстоять еще хуже».
Этот пункт заслуживает внимания, но только к нему следовало бы подойти не в результате произведенной оценки снабжения в предыдущих своих пунктах, а совершенно с иной стороны. От того, что будет ботинок, а не сапог, от того, что фуражка будет несколько выцветшей, от того, что сбруя или ружейные ремни будут не из кожи, а из брезентовых ремней или веревок, от того, что мы в мирное время обоза у себя не накапливаем, а базируемся на обозные средства, имеющиеся у населения, – от этого никакой катастрофы не произойдет.
К основным вопросам для боеспособности войск в снабженческом отношении надо идти по линии обеспечения средствами, без коих ведение войны невозможно. Этими основными снабженческими вопросами являются средства вооружения, средства связи и авиации.
Первое и основное требование, которое предъявляется войсками снабжению в военной обстановке, сводится к тому, чтобы, во-первых, желудок красноармейца не был пуст и регулярно питался, и, во-вторых, чтобы было вооружение, полностью обеспеченное соответствующими огнеприпасами.
Политика снабжения идет по линии обеспечения армии именно этими основными средствами, т.е. средствами вооружения, с которыми, как известно и Вам, а равно как известно Штабу РККА, у нас дело продолжает обстоять далеко неблагополучно. Было бы непростительной ошибкой в ущерб накоплению боевых предметов снабжения расходовать значительные суммы на второстепенные вещи, в частности на то, чтобы все снабжение было из ремня, а не из брезента или веревок, вместо того, чтобы заказать лишний миллион патрон, чтобы изготовить лишний десяток гаубиц или аэропланов. Положение снабжения в отношении боевых средств отлично известно Штабу РККА, точно так же, как известно и Вам из ряда докладов, периодически представляемых.
Обращаясь к конкретным предложениям, выдвигаемых т. Пугачевым, хочу отметить:
1) В отношении средств связи. Тов. Пугачеву на маневрах пришлось столкнуться с наличием плохого кабеля. Должен пояснить, что у нас с кабелем положение стоит очень остро. Производственные возможности нашей промышленности весьма слабы. Приходится принимать меры к сугубой экономичности в расходовании того кабеля, который хотя и в значительном количестве у нас имеется.
Военно-техническое управление получило от меня директиву – для практических занятий войск отпустить имущество так называемое второочередным, с тем, чтобы все лучшее можно было бы сохранить в запас.
Сметой на 1925/26 год мы предусматриваем значительное расширение накопления средств связи, но и это расширение еще не приведет нас к полному удовлетворению потребности военного времени, и потребуется еще ряд лет, чтобы имущество связи и по качеству, и по количеству было вполне удовлетворительно.
2) По качеству обмундирования, которое, по мнению т. Пугачева имеет слабые кондиции и не удовлетворяет потребности армии. Здесь я должен повторить уже вышесказанное, что современное качество обмундирование в отношении основных его предметов (обувь, шинель) достигло достаточно высокого уровня, повышать который мы не собираемся, не собираемся потому, что стремимся, чтобы расходы мирного времени на потребности возможно больше ужать, с тем чтобы сохранить больше средств для накопления более неотложных технических средств.
3) По снаряжению. Предложение т. Пугачева в этом вопросе противоречит всей нашей политике, политике снабжения, ибо если перевести указанное предложение на язык цифр, то мы увидим, как осуществление этого предложения в невыгодную сторону отразилось бы на накоплении более неотложных и серьезных для армии предметов.
4. Переход на сапоги. Как уже мною отмечено, вопрос об обуви находится в стадии испытания. Принципиально можно было бы на мирное время согласиться с этим предложением, но оно подлежит увязке как с техническими, так и производственными соображениями.
5. О замене повозки 1884 г. тавричанками. На этом вопросе я уже останавливался выше. Здесь лишь остается отметить, что предложение т. Пугачева противоречит существующей точке зрения внутри самого же Штаба РККА, ибо и Штаб и Снабжение*, повторяю, стремятся в мирное время готовить только специальный обоз, а в отношении обыкновенного базироваться на мобилизованном.
Что же касается вопроса о пересмотре норм войскового обоза, то к данному вопросу мы уже подошли и Плановая комиссия Наркомвоенмора при пересмотре табелей и норм на этом вопросе остановит свое внимание со всей серьезностью.
* Видимо, речь идет о Начальнике снабжений РККА.
Особое возражение у меня вызывает заключительный пункт в выводах т. Пугачева гласящий: «К сожалению, вообще в области снабжения мы туги на подъем, о чем свидетельствует отсутствие каких-либо опытов в войсках по применению новых типов того или другого имущества…» и т.д. Вместо того, чтобы предварительно спросить у соответствующих снабженческих органов, что ими делается в смысле опытов и всякого рода изысканий, т. Пугачев сразу делает выводы без всякой проверки, совершенно не соответствующие действительности, но бросающие тень на работу снабженческих органов.
В области артиллерийского снабжения и Вам, и Штабу РККА, в частности т. Пугачеву, отлично известно, какие работы производятся по части совершенствования оружия, испытания новых образцов пулеметов и др. предметов. Специальная комиссия РВС СССР по вооружению, работающая совместно с Артиллерийским комитетом, проделывает огромную работу.