– Но ведь ты не человек, Харли Райт. Ты сам дал ответ на свой вопрос. Нет предела нашим возможностям. Ты вообще знаешь, на что были способны твои предки?
– Откуда мне знать?!
– Я расскажу тебе чуть позже. Давай разберемся с тобой, Харли, – ответил мне Райв Моррис. – Так, значит, ты загадал желание и очень захотел вылечиться. При этом использовал регенерационные лучи, включенные на полную мощность? Радуйся. Твое желание сбывается! Древние вылечивали на себе раны… А у тебя включилась… регенерация чувств.
Я пытался осознать правду того, что сам по собственной глупости включил в своих мозгах гребаную регенерацию. Именно поэтому время от времени во мне просыпаются различные эмоции, которых я не помнил с детства. Порой страшно, иногда мучает совесть или становится кого-то жаль…
Я понимал, что в тот момент, после разговора с Терри и долгого воздержания в энергетическом плане, я мог нажелать себе чего угодно. Ведь я безумно хотел влезть в ее сознание, и лишь установленный мною лимит на чувства сдерживал мои порывы воплотить ее кошмар в жизнь гораздо раньше. Я боролся с собой – от этого и те мысли.
Но я не хотел становиться хорошим! И не мог измениться сам! Меня таким делало стечение обстоятельств!
– И что ждет меня дальше? – уточнил на всякий случай.
Хотелось схватиться за голову, но я вспоминал, что на ней до сих пор закреплен шлем с датчиками.
– Если бы чип был на месте, такого бы не произошло, – признался Хейнс. – Но клетки нарушенного участка мозга начали выстраивать цепочки, создавая новую структуру пострадавшей зоны. Вы ведь до сих пор испытываете потребность в негативе.
– Но она не такая – все происходит иначе.
– Процесс регенерации не вечен. Полного восстановления не ждите. Некоторые из чувств стали доступны, благодаря новообразовавшимся клеткам. Но, увы, мы не компьютеры, поэтому поврежденная зона никогда не придет к исходному состоянию. То, что произошло с вами, Харли – вовсе не чудо. Все можно объяснить с научной точки зрения. Я мог бы поработать с вами, для того чтобы выяснить точную степень нового восприятия эмоций и скорость реакций.
– Не нужно. Сам разберусь, – проворчал я.
– Зато вы сможете почувствовать то, что и другие. Разве не хорошая новость? Иногда это бывает даже приятно. Я предполагаю, что регенерация дойдет до определенной точки и процесс остановится.
То, что объяснял Этан Хейнс, было мне в целом понятно. Но я не мог разобраться в другой вещи: почему Коул Корнер ничего мне не сказал по поводу изъятия чипа из моей головы. И зачем вообще это было сделано. Ведь если бы не мое случайное желание, я никогда не узнал бы правду!
Мы пробыли с Моррисом в лаборатории еще пару часов. Я вдруг вспомнил о Терри, которая осталась в доме. Я вел себя не слишком-то по-джентльменски после того похода в ресторан. Мне следовало извиниться перед ней. Она не хотела секса, не желала никуда выходить из дома. И вообще, мне не нравилось ее состояние.
Может быть, ей просто стоило обследоваться? Или же дело в моем поведении? Наверное, мои последние выходки во время близости повлияли на ее настроение. Либо общение со мной сказывалось на ее самочувствие, ведь я постоянно подпитывался ее эмоциями, сам того не замечая. Раньше я никогда не проводил столько времени рядом с одной женщиной.
***
После того, как мы уехали из лаборатории, Райв уговорил поехать в офис. Мы поднялись в его кабинет, расположились в мягких креслах. Нам снова принесли кофе. И я вспомнил, что даже не успел перекусить. В голове была каша от того, что мне пришлось сегодня узнать.
– Почему они это сделали? Ведь знали вероятность плохого исхода, – почти что жаловался я Райву.
– А ты посмотри на мнение руководства ОГБ с другой стороны, Харли. Кому нужен агент с отключенным, но при этом рабочим чипом? Ведь где-то могло быть запасное устройство управления – это раз. Тебя могли использовать повторно. А ведь это страшная сила. Во-вторых, им нужно было изучить сам чип и понять принцип его действия, чтобы в дальнейшем применять подобные микросхемы на других. Если бы ты погиб, никто бы и не вспомнил о тебе, ведь для всех ты был уже мертв.
– Им оказался важнее чип, чем я сам. Корнер должен был знать правду!
– Но ведь он там не один. Ты сам прекрасно понимаешь и знаешь, кому подчиняется Организация. А Совет Двенадцати – это абсолютная власть. Но у них есть один секрет. Знаешь какой?
Я глотнул кофе и уставился на Райва, который вдруг подмигнул мне.
– Они боятся. Жутко боятся, что фрисы вернутся в эту галактику.
– Это всего лишь легенда, – отмахнулся было я, но вдруг осекся и повернулся к Моррису. – А ты, вообще, о чем?
– Может быть, легенда. А может, и нет. Но сейчас суть не в том. Правительство Альянса знает, что когда-то арголиане смогли выжить и отбить атаку фрисов.
– Но при этом покинули нашу галактику. Это я слышал от Ариена.
– Не все арголиане улетели из Млечного Пути. Ты ведь верно сказал про взорванную планету. Так вот, когда-то – когда Вогнар был еще цел – люди изучали найденных арголиан. Это истинная правда. А еще они узнали, что арголиане владели техникой защиты от фрисов. Правительство хочет знать все, что связано с тем периодом и разработанными арголианами ловушками для энергетических потоков – космических демонов, как их называют в простонародье. Они боятся… Жутко боятся, что фрисы вернутся обратно, а у людей не будет совершенного оружия. Ведь Альянс повсюду – он занял всю галактику. Все войны за независимость колоний закончились провалом попыток регионов освободиться и победой Альянса. Как ты думаешь, почему была создана та же Служба Изысканий? Ведь ты как никто другой должен это знать, столкнувшись с законами.
– Чтобы изучать останки цивилизации арголиан. Разве нет? Они хотят выяснить о пространственно-временных перемещениях. Ведь раньше на многих планетах были порталы, соединяющие сетью города предтеч.
– И это тоже, бесспорно. Но исследования доказали, что фрисы – реальность, а вовсе не вымысел. Рано или поздно людям, занявшим всю галактику, придется опасаться очередного вторжения, защиту от которого нужно разработать заранее, дабы не подвергнуться участи древней расы.
– Да откуда им здесь взяться, даже если правда?!
Я рассмеялся, настолько идиотской мне показалась эта идея. А Райв улыбался во весь рот, почесывая подбородок.
Он явно держал меня за дурака.
– Это правда?.. – вдруг остановился я.
– Я расскажу тебе позже. На сегодня информации достаточно. Первым делом – план, а все остальное потом. Как видишь, я ввожу тебя в курс постепенно. Не забудь о нашей сделке.
– Я думаю, как лучше поступить. Мини-передатчик, который я вытащил, задействуем для моего обнаружения. Как только он попадет в зону приборов ОГБ на одной из планет, где есть штабы Организации, меня тут же обнаружат и доставят к Коулу. Нам нужна достоверная легенда об исчезновении Терри и Лии. И я хочу задействовать одного типа… Он должен мне помочь.
– Отлично. Тогда завтра обсудим детали и будем заниматься подготовкой. А легенду я тебе обеспечу, не переживай. У нас в распоряжении достаточно мощный флот на случай провала, но не хотелось бы развязывать военный конфликт.
– Я могу верить, что вы меня не бросите? – поднялся я с места, намереваясь отправиться домой, к Терри.
– Все зависит от того, не подставишь ли ты нас, – ухмыльнулся напоследок Райв. – До встречи… Агент Харли Райт.
Глава 15
Терри
Бывают новости, которые хотелось бы сказать, чтобы сразу отсечь сомнения. Но язык не поворачивается произнести те несколько слов, будто от этого все вдруг может измениться – и мир вокруг, и отношение к тебе. Но знаешь – чем больше тянуть, тем сложнее будет сделать это потом.
Рано или поздно Харли должен был узнать о моей беременности. Но я понятия не имела, как он отнесется к этому. Бросит ли меня или начнет обвинять в безалаберности. Или обрадуется…
Хотя… О чем я думаю. Он не умеет радоваться. В его голове только сухие факты и мысли о деле.
Как же все не вовремя происходило! Или, напротив, появился стимул кардинально изменить жизнь, и осталось сделать к новой последний шаг? Смогу ли я отказаться от своего состояния, не пользоваться им, если мы с Харли станем жить, скрываясь от всего Альянса?
Харли уже собирался – должен был утром покинуть станцию. А я не могла заставить себя говорить. Стоило ли добавлять ему в дорогу еще больше забот, если у него и так проблем гораздо больше, чем у меня?
Он перестал спрашивать о чем-либо, а после посещения с Райвом Моррисом ученых вообще замкнулся в себе.
Я находилась в спальне, но уснула, так и не дождавшись Харли. Очнулась от того, что он вошел и лег рядом со мной. В момент, когда его рука случайно коснулась моей, открыла глаза и повернулась к нему. Харли просто смотрел в потолок, но почувствовал мое внимание.
– Я не хотел будить. Спи, Терри.
– Не могу. Я не увижу тебя ближайшее время. Ты ведь вернешься?.. – Я прильнула к нему, желая услышать дыхание, почувствовать, как бьется сердце, ощутить тепло тела, в которое вложен холодный разум. – Вернешься, Харли?!
– Я не знаю. Если я не вернусь – будь просто счастлива. Вряд ли я могу дать тебе то, чего ты достойна. Ты ведь почти вытащила меня, заставила почувствовать то, что было недоступно мне раньше. Я благодарен тебе, и это правда.
Он вдруг развернулся и опрокинул меня на постель. Я оказалась под ним. Харли прижал, поцеловав в губы.
– И вообще, ты решила оставить меня голодным перед вылетом? – спросил он после поцелуя.
– Не… Не в том дело, – взглянула я в его голубые глаза.
– Тогда в чем же? Что ты скрываешь от меня? Ведь я знаю, что твои чувства не изменились. Да я начал привыкать к этому вкусу твоей любви. Раньше он казался мне гораздо противней. А теперь я даже получаю некое удовольствие от того, что ты ко мне испытываешь.
– Жаль, что ты не умеешь любить. Ты бы почувствовал, как это прекрасно, Харли, – сглотнула я.