– А как же князь Оболенский? – прервал мои размышления Ширинкин, спросив про кандидатуру на должность генерал-губернатора Финляндии, обсуждавшуюся на Государственном совете месяц назад.
– Иван Михайлович неплохо два года назад справился с должностью губернатора в Херсонской и Харьковской губерниях, решительно подавив антиеврейские и крестьянские беспорядки, за что эсеры приговорили его к смерти и даже ранили во время покушения, но… – Я сделал паузу, подбирая слова, чтобы точнее охарактеризовать князя Оболенского.
– Я понимаю ваше «но» и полностью согласен, Тимофей Васильевич. Для той пороховой бочки, которой стало Финляндское княжество сейчас, Иван Михайлович не подходит. Он не глупый и хороший человек, но страшный балагур, причём для балагурства готов свои фантазии смешивать с истиной. Его даже в семействе Оболенских иначе и не зовут, как Ваня Хлестаков. – Ширинкин усмехнулся.
– Серьёзно?! – удивился я.
Такой информации у меня не было.
– Так оно и есть, – подтвердил генерал.
В это время на крыльце появились регент и молодой император. Найдя меня и Ширинкина глазами, Михаил махнул рукой, подзывая, и направился к карете. Я с генералом направился к нему и Александру, который шёл рядом с дядей.
Регент подсадил девятилетнего императора в экипаж, после чего повернулся к нам и произнёс:
– Тимофей Васильевич, вы едете с нами, а вы, Евгений Никифорович, организуйте движение колонны и отправку поезда. У вас, надеюсь, всё готово?
– Да, ваше императорское высочество.
– Тогда отправляемся. – Регент молодцевато забрался в карету.
За ним залез и я, успев лицом и пожатием плеч показать Ширинкину своё недоумение решением великого князя. До этого по утверждённому плану я и начальник дворцовой полиции должны были следовать в одном экипаже в сопровождении тройки «чёрных ангелов», которые с другой тройкой должны были осуществлять самый ближний круг охраны императора и регента. Состояли эти тройки из инструкторов Аналитического центра. Первая – Тур, Шило и Савва, вторая – Шах, Ус и Чуб.
Все браты имели под мундирами, которые украшали полные банты знаков отличия ордена Святого Георгия, панцири Чемерзина, которые держали даже винтовочную пулю. Авенир Авенирович, создавая эту защиту, превзошёл сам себя.
Лёгкие, не сковывающие движения, практически незаметные под одеждой, эти бронежилеты держали пистолетные и револьверные пули в упор. Задачей братов было закрыть охраняемых своими телами в случае нападения. Кроме этих двух троек в парадных мундирах ближнюю охрану осуществляли ещё шесть троек «чёрных ангелов» в тяжёлом, штурмовом снаряжении со щитами из металла Чемерзина.
Леший же командовал отрядом снайперов в шесть человек, и они уже были на Балтийском вокзале, контролируя сверху и вокзал, и Царский павильон.
– Дядя Тимофей, мама просила передать вам, чтобы вы всегда были рядом со мной, так ей будет спокойнее, – произнёс Александр IV, когда я уселся напротив него и регента.
Звание или должность «дядя Тимофей», как и покойный Севастьяныч «дядя Миша», из уст детей Николая II я получил больше трёх лет назад. Наедине и в присутствии близких родственников, к которым относились Михаил, Сандро с женой и ещё несколько человек из ближайшего круга императорской четы, включая и мою жену, молодой император обращался ко мне только так.
Я посмотрел на Михаила, тот пожал плечами, как бы говоря, что с женщиной, а тем более на последних месяцах беременности, лучше не спорить. А если учесть, что эта женщина – вдовствующая императрица и мать императора, то о каком возражении вообще может идти речь.
– Хорошо, ваше императорское величество, я буду всё время рядом с вами. – Я ободряюще улыбнулся юному императору.
Тот посмотрел на меня серьёзными глазами, можно сказать, взрослого человека.
– Дядя Тимофей, а меня завтра будут убивать? – спросил мальчишка, не сводя с меня тяжёлого не по возрасту взгляда.
«И что ответить ему?!» – подумал я и решил говорить правду.
– Не только завтра, Александр, но, думаю, и сегодня возможна попытка, и в другие твои выезды из Гатчинского дворца, где ты находишься в самом защищённом месте. – Я взял ладони императора в свои, удивившись тому, какие они холодные. – Понимаешь, кто-то поставил цель уничтожить царствующий дом Романовых, и он не останавливается ни перед чем. Вот такие, ваше императорское величество, у нас творятся дела. Но мы все, кто тебя охраняет, сделаем всё возможное и невозможное, чтобы не допустить твоей гибели.
– Это дядя Георг хочет нас уничтожить? И по его приказу убили папу? – Голос Александра дрогнул, но взгляд оставался твёрдым и абсолютно не соответствовал девятилетнему возрасту ребёнка.
– Мы пока точно не знаем, Саша, – в разговор вступил Михаил Александрович, – вот поймаем убийцу и спросим, кто его нанял. Очень многие заинтересованы в нашей смерти. Не только Георг Пятый, желающих хватает даже у нас в Российской империи.
– Но почему, дядя Миша?! Что мы не так делаем, что нас хотят убить?! – Александр перевёл взгляд на меня, как бы прося и моего ответа.
А я даже застыл в удивлении от столь точного вопроса мальчика-императора. Что же сделали Александр II, Александр III и Николай II такого, чтобы их убили? Наступили английской аристократии и масонам на яй… точнее, на кошелёк, пополняемый за счёт опиума?!
Если рассматривать эту версию, то выстраивается логичная картина. Александр II с его экономической поддержкой Афганистана, направленной против владычества Англии в том районе. Северный Кавказ, Бухарский эмират, Кокандское и Хивинское ханства, часть Китайской империи в его царствование перешли под руку Российской империи. А это местности, где любят употреблять не только марихуану и гашиш, выращивая коноплю, но и опиум, выращивая мак.
Александр III и Николай II продолжают «Большую игру» со старушкой Англией, отвечая ударом на удар. Присоединение туркменских земель, выход на границу Афганистана, разделение Памира, присоединение Маньчжурии, разгром сухопутных сил и флота Японии – «боевого хомячка» Британии, потеря Англией в этой войне девяти броненосцев и четырёх броненосных крейсеров с экипажами из английских «добровольцев», шестьдесят тысяч пленных англичан в Средней Азии, наши войска в Афганистане и Персии. Начавшиеся волнения в Турецкой Армении.
Таких потерь и обидных оплеух у Британской империи, над которой никогда не заходит солнце, не было. А если ещё вспомнить восстание в Ирландии, которое потихоньку перекидывается в Шотландию, куда снова поехали русские «добровольцы», только теперь с шотландскими корнями, и пошли деньги от Финансиста, то англичанам есть за что устранять русских императоров, особенно сейчас.
– Понимаешь, Саша, я тут недавно ознакомился с документами в одной папке, которая была в сейфе твоего отца, и думаю, что твой отец, дед и прадед делали во время своего правления всё, чтобы Российская империя после поражения в Крымской войне вновь стала сильной и уважаемой державой во всём мире. А это не нравится очень многим. В первую очередь Англии.
Дальше Михаил Александрович всю дорогу до вокзала рассказывал Александру о взаимоотношениях Российской и Британской империй за последнюю сотню лет, начиная с индийского похода 1801 года и англо-русской войны 1807–1812 годов. Я тоже вносил свои пять копеек в этот рассказ, но у регента это получалось намного лучше. Хотя великий князь и жаловался, что его не готовили к регентству, но образование он получил отличное и рассказчиком также был великолепным. Сложные моменты русско-британских взаимоотношений, включая тайные, ему удавалось объяснить племяннику буквально на пальцах, очень доступным образом.
Когда подъехали к Балтийскому вокзалу города Гатчины, а точнее, к Царскому павильону у этого вокзала, Михаил остановился на том, как Английская эскадра вошла в Дарданеллы во время русско-турецкой войны 1877–1878 годов, чтобы не дать России получить выход в Средиземное море через союзную Болгарию и побережье Эгейского моря. Из-за чего потом под давлением Англии на Берлинском конгрессе были изменены условия Сан-Стефанского мирного договора, в результате которых земли до Адриатики и Эгейского моря, выделенные Болгарии и Македонии, возвращались Турции без каких-либо изменений в статусе. Болгария с центром в Софии объявлялась автономным княжеством, выборный глава которого утверждался султаном с согласия великих держав.
– Дядя, в поезде продолжишь рассказ о Берлинском трактате. А в Зимнем дворце найдутся карты, чтобы я посмотрел, сколько земель потеряли наши союзники после изменения условий Сан-Стефанского мирного договора?
– Найдутся, ваше императорское величество, они лежат в шкафу в кабинете вашего отца, – пришел я на выручку Михаилу, который наверняка этого не знал. – А сейчас разрешите, я выйду и проконтролирую охрану вокзала и павильона, а также маршрута до вагона.
– Хорошо, дядя Тимофей, я буду здесь тебя ждать.
Я быстро выскочил из кареты, захлопнув бронированную дверцу с первыми образцами пуленепробиваемых стёкол. Это был обычный триплекс, который в моем прошлом-будущем запатентовал, кажется, в 1909 или в 1910 году французский учёный Эдуард Бенедиктус. Прозрачная броня представляла собой три слоя стекла с промежуточными слоями нитрата целлюлозы. В нашем случае стекло было закаленным специальным образом, и три его слоя по десять миллиметров каждый держали винтовочную пулю.
Изготовлено бронестекло было на Императорском стеклянном заводе, точнее, теперь уже на самостоятельном стеклянном отделении при Императорском фарфоровом заводе. Моя идея из будущего плюс работа лучших мастеров Российской империи в стекольном деле. Если вспомнить, то на этом заводе в своё время трудились и ставили свои эксперименты Ломоносов и Кулибин. Да и сейчас не оскудела земля русская талантами. Так вот и появилось бронестекло на четверть века раньше.
Выйдя из кареты, я сразу же увидел Ширинкина и две тройки братов, которые ждали выхода императора и регента. Чуть дальше уже начали выстраиваться в коробочку «чёрные ангелы» со щитами. Шпалера из бойцов Собственного Его Императорского Величества Сводного пехотного полка, запустив на вокзальную площадь нашу кавалькаду, вновь закрыла проход, отделив нашу группу от других пассажиров и просто обывателей, которые пришли на вокзал, чтобы посмотреть на молодого императора и регента Российской империи.