Второй нюанс. Денежная реформа Витте прочно привязала рубль к золоту, и теперь национальная валюта обеспечивается этим металлом. Очень хорошо. А где взять этот самый металл? Самый очевидный путь – увеличить его добычу. Это сделано. Но, как указывает Струве в анализе, с участием английского капитала, который контролирует 75% золото-платиновых разработок.
Второй путь – наращивание экспорта. К сожалению, прежде всего – экспорта хлеба. Это тоже было сделано, причём даже до Витте, его предшественник Иван Вышнеградский бросил печально знаменитую фразу: «Недоедим, но вывезем!» И вывозили даже в 1891 году, когда в Поволжье от голода умерло по официальным данным около полумиллиона человек.
А ведь общероссийский сбор пшеницы в 1891 году был ниже, чем в благополучном 1886 году всего лишь на 1,7%. Но перебросить хлеб из южных губерний в Поволжье тогда никому и в голову не пришло – только за кордон, за звонкую золотую монету!
Ну и наконец, золото можно взять в долг. Недавно назначенный государственный контролёр Пётр Шванебах, ознакомившись с фактическими цифрами бюджетных расходов и доходов за последние пять лет, заявил: «Переход к золотому обращению совершился у нас главным образом путём накопления золота внешними займами».
К 1905 году обслуживание, выплаты по процентам и дивиденды, уходящие за рубеж внешнего долга, превысили отметку общей суммы иностранного капитала, вложенного в Россию. То есть Российская империя начинает скатываться в долговую яму.
И последнее. Струве отмечает, что золотые монеты в России ходили и ранее. Однако их оборот был незначительным, и использовали такие деньги в основном в качестве средства накопления, так как они были надёжнее бумажных денег. Когда деньги в России стали золотыми, народ, вместо того чтобы нести их в банки или сберкассы, просто начал складировать золото в кубышку. Так, если в 1897 году на руках у населения находилось 36 миллионов рублей золотом, то уже к концу 1901 года объем драгоценных монет в народных кубышках превысил 645 миллионов рублей. А что будет к концу этого года, вообще трудно сказать.
«И вот после всего этого что делать с господином Витте? Премьер-министром назначить?! А вот хрен всем! Надо будет Петру Бернгардовичу дать задание ещё фактиков с цифрами добавить о том, какие потери несёт экономика России из-за деятельности её министра финансов. Плюс мы немного информации добавим о его договорённостях с французами о новом большом международном займе, который якобы должен спасти экономику Российской империи. Всю эту информацию сначала на Совет Правительства при регенте, а затем – в Государственный совет. Пусть решают, что с ним делать. Можно ещё и о его махинациях по предприятиям и железным дорогам Саввы Мамонтова добавить. Там его родственнички неплохо акциями разжились, да и Сергею Юльевичу, как говорят, немало на карман капнуло». – Я улыбнулся, открыл верхний ящик стола и достал скрепку.
Быстро набросав на небольшом листке несколько строк по дальнейшему плану действий, прикрепил его к папке и отложил влево и вверх, где складировал в течение дня те документы, по которым принято неокончательное решение, и они нуждаются в доработке.
Так, следующий у нас конверт, запечатанный пятью сургучными печатями с грифом «Секретно». Отправитель – начальник оперативного отделения Главного морского штаба капитан 1-го ранга Русин. А Главным морским штабом командует сейчас вице-адмирал Рожественский Зиновий Петрович, тот самый, который в моем прошлом-будущем командовал 2-й Тихоокеанской эскадрой и потерял её в Цусимском сражении.
Здесь же адмирал за полгода до начала Русско-японской войны получил назначение на должность начальника Главного морского штаба и приложил много усилий к выполнению плана перевооружения и усиления Тихоокеанского флота. При этом в деятельности Рожественского на этом посту все отмечали и отмечают его предпочтения к тяжёлому броненосному флоту в ущерб другим классам кораблей и упор на генеральное морское сражение как основное средство достижения победы.
Ещё все отмечают, что Зиновий Петрович является болезненно самолюбивым, самонадеянным, вспыльчивым, не знающим удержу в своём произволе человеком. На этой почве он разругался в дым с великим князем Александром Михайловичем, когда тот по распоряжению Николая II курировал строительство кораблей для Тихоокеанской эскадры. С адмиралом Макаровым он сейчас жил как кошка с собакой, как и с капитаном 1-го ранга Русиным, который командовал оперативным отделом Главного морского штаба.
Александр Иванович принимал участие в Китайской войне, умудрился создать неплохую агентурную сеть, активно занимался сбором разведывательной информации о состоянии японского военно-морского флота. Во время войны во Владивостоке был заведующим миноносцами и их командами, а также отвечал за строительство «Барракуд» и обеспечение их экипажами.
За отличия в этой деятельности Макаров перетащил его с собой в столицу и назначил начальником оперативного отдела, где Русин занимается и разведкой, и разработкой новой стратегии и тактики по обороне Балтийского моря. На этой почве они буквально спелись с капитаном 1-го ранга Князевым – командующим под брейд-вымпелом отрядом минных крейсеров и миноносцев практического отряда обороны побережья Балтийского моря, так как основными силами для борьбы с противником в «Маркизовой луже» считают минные постановки, атаки миноносцев и торпедных катеров.
На этой почве были третируемы адмиралом Рожественским, но находятся в фаворе у адмирала Макарова. С учётом этих подковёрных игр в Морском ведомстве от Русина в Аналитический центр приходят отчёты обо всех наиболее важных событиях по военно-морским силам. Соответственно, и мы делимся с оперативным отделом своими разведданными, что адмирал Макаров полностью поддерживает.
Вскрыл пакет, достал лист, прочитал. С этой информацией о готовящемся рейде англичан в Иран уже знаком. Пришла информация от наместника Кавказа графа Воронцова-Дашкова, следом – от моих агентов в Англии Лорда и Боба, теперь – от моряков. А это значит, что информация правдивая. Теперь бы выяснить, какие силы будут задействованы конкретно.
Тем более что три дня назад Степан Осипович завершил операцию по уничтожению английских броненосцев в Сингапуре, потопив «Юпитер» и «Марс». Не сам, конечно, а с помощью «Барракуд», которые по уже отработанной тактике нанесли удар волнами, на этот раз аж тремя по шесть штук, задействовав практически все торпедные катера вспомогательных крейсеров «Петербург», «Лена», «Саратов» и «Орёл».
Разведку постановки английских броненосцев на рейде провела шхуна «Сидней». Боевых пловцов в этот раз не задействовали. Макаров решил доработать практически атаку вражеских кораблей на рейде, видимо, планируя в дальнейшем по такой схеме атаковать французские корабли в Тулонском порту.
Так, конверт – в корзину для бумаг, листок – на нижний левый край стола. Туда идут все бумаги с грифом «Секретно» и с особо важной информацией, которые будут храниться в сейфе, точнее, уже в третьем по счёту сейфе.
А теперь… Да ладно, что я сам себя мучаю? Беру в руки футляр для писем, опечатанный личной печатью дзяньдзюня провинции Цзилинь Чан Шуня – моего шурина. Футляр увидел сразу, как только вошёл в кабинет, но ознакомление с письмом внутри оттягивал до последнего, так как примерно представлял, что прочитаю в нем.
Всё дело в том, что три дня назад регенту пришёл доклад от адмирала Алексеева – наместника Дальнего Востока, генерал-губернатора Маньчжурского военно-административного округа и командующего военно-морскими силами в Тихом океане, в котором Евгений Иванович докладывал о создании на территории Маньчжурии – Маньчжоу-Го – Великой маньчжурской империи с императором Айсиньгьоро Цзайтянем во главе.
Новое государство по согласованию с военным диктатором Китайской империи генералом Юань Шикаем расположилось на территории трёх китайских провинций: Ляонинь с крупными городами Порт-Артуром, Дальним, Байчен и Мукденом; провинции Цзилинь с Гирином и Харбином и провинции Хэйлунцзянь с Цицикаром и Джалайнуром.
Император Цзайтянь подписал со своей стороны договор о протекторате со стороны Российской империи, и теперь регент и регентский совет должны будет утвердить данный договор со своей стороны.
Мой шурин как генерал-губернатор провинции Цзилинь остался на своём рабочем месте, плюс вошёл в совет трёх глав провинций при новом императоре как высших сановников новой империи. В двух других провинциях их главы поменялись на лояльных к России маньчжуров из древних аристократических кланов.
Например, мой шурин Чан происходит из древнего маньчжурского рода, ведущего своё начало ещё из клана Ваньянь, глава которого Агуда в начале XII века стал основателем чжурчжэньского государства Цзинь, и прав на трон у него в новой Великой маньчжурской империи ничуть не меньше, чем у императора Цзайтяня.
В докладе Алексеев упомянул, что Чан Шунь сыграл ведущую роль в избрании новых губернаторов и других чиновников нового правительства и теперь является серым кардиналом при императоре Цзайтяне, который с каждым месяцем чувствует себя все хуже и хуже. Туберкулёз прогрессирует на нервной почве.
Я вскрыл футляр, прочитал письмо, написанное на хорошем английском. Шурин благодарит за то, что приютил жену брата и его детей, но теперь пришла пора им вернуться домой. Обстановка нормализовалась.
«Нормализовалась. Как же! Там сейчас настоящий серпентарий вокруг императора. И порядок сохраняется только из-за того, что во всех городах Маньчжоу-Го стоят русские гарнизоны, есть русская военная администрация и полиция». – Я задумался и невидяще пробежался ещё раз по строкам письма.
Как бы то ни было, но Алёне с детьми придётся ехать к брату мужа, а я уже даже привык к тому, что она находится рядом. Племяши обрусели настолько, что говорят по-русски без акцента. Хорошо читают и пишут, причём все, включая младшего Фанга. Старший Шунь показывает прекрасные математические способности и как губка впитывает в себя курс учёбы за третий класс гимназии.