Помимо караула из десятка гвардейцев, за механическими мастерскими незримо присматривали и ниндзя контрразведки Нечая. Понятно, что Уля, обученная и обучаемая постоянно Олегом, смогла обнаружить ниндзей, но и то, даже ей это удалось сделать с трудом. Кстати, подобная организация режима секретности присутствовала и у химиков Ринга, бывшего отравителя, помилованного Олегом, и у переработчиков земляного масла Малоса, мужа её бывшей рабыни и подруги Тимении, и даже на столярных производствах возле замка Пален, на которых, помимо мебели и прочей нужной в хозяйстве продукции из дерева, изготавливали и мудрёные конструкции для инженерных войск полковника Кашицы.
Её карету пропустили без досмотра и очень шустро — пока гвардейцы пучили глаза, вытягиваясь в струнку, привратник распахнул створки и бухнулся на колени.
— Наконец-то явились, я уж и не думал, что сегодня вас дождусь, — Трашп часто забывался, с кем он разговаривает, но Уля на это внимания никогда не обращала. Как и её брат, который вообще считал, что люди, подобные Трашпу, всегда немного с придурью, и что это естественно, — Пойдёмте, покажу.
Земля в Пскове была, как говорится, на вес золота. Но для механической мастерской участок в сто на сто шагов выделили, недалеко от городской стены. Нашлись участки и для домов Трашпа и его помощников, с которых в начале этого года Уля лично срезала рабские ошейники — заслужили своим умом и прилежанием.
Трашп повёл её к зданию, которое выполняло роль литейной и кузни одновременно.
— Вот, герцогиня, — показал он ей десять больших бронзовых труб с мудрёным механизмом с одного конца у каждой, — Приладили надёжно. Закрываются вручную, а открываться будут при отдаче, когда пушка будет откатываться назад. Господин назвал это полуавтоматикой. Как вы сочтёте нужным эти конструкции Укрепить, и Ринг привезёт свою жуткую смесь, так можно будет испытывать.
Когда Олег делился с ней своими планами строительства военного флота — сначала на Ирмене в Нимее речного, а затем, возможно в скором времени, и океанского, то сказал, что будущее морских побед за такими вот трубами, которые он назвал пушками. А ещё он сказал, что эти штуки и те, кто станет с ними работать, будут богами войны и на полях сражений тоже. Заменят там Семерых.
Гортензия, присутствовавшая при том разговоре, смеялась: Олег — говорила она — ты неисправим. Ты ещё не разобрался с мятежом в Виле, не знаешь, что сделать с соседями, проявившими к Винору враждебность, у тебя здесь, в Сфорце даже, куча недоделанных дел, а ты собрался флот строить.
На что брат тогда сказал, что если он будет всё время опаздывать, то нас съедят, и что сам он ничего доделывать не собирается, иначе зачем ему столько соратников и помощников? А насчёт флота Олег, подбоченясь, потребовал обязательно записать его фразу, потому что она историческая. Он сказал: флоту быть!
Сейчас часть мастеров Кашицы перебрались из Палена в Нимею, на берег Ирменя, где по корявым, но вроде бы понятным, рисункам Олега делают боевой корабль, пока речное гребное судно, но с возможностью кратковременного выхода в океан, который оснастят десятком этих вот труб.
Ещё брат решил сразу всё делать основательно. Долго произносил какие-то непонятные слова, видимо, на родном языке, а затем объявил, что пушки будут делаться казнозарядными, что незачем затягивать прогресс. И объяснил, что означает пушка и казнозарядная.
Трашп и его мастера тогда поняли сразу, а Уля и Гортензия не поняли ничего. Вот только Гортензия в этом сразу призналась, а Уля промолчала.
— Всё, Укрепила.
Для герцогини этот магический процесс занял всего мгновение. И резерва она потратила меньше двадцатой доли. Зато теперь, сделанные из не очень толстых листов бронзы пушки — брат радовался, что благодаря магии они будут в разы легче, чем если бы их делали без неё, удивив присутствующих тем, что пушки, оказывается, можно сделать и без магии — стали прочнее стали. И смогут выдержать сгорание внутри смесей, изобретённых и уже изготавливаемых химиками Ринга.
— Это чудесно, — чуть не захлопал в ладошки, словно ребёнок, Трашп, — Давайте сейчас я вам покажу, как это всё будет работать.
Работники цеха, увидевшие изменение цвета металла после Укрепления, начали что-то оживлённо обсуждать, но смолкли под взглядом своего мастера.
— Потом покажешь, Трашп, — отказалась Уля, хотя ей и было интересно, — Я тут и по другому вопросу. Не забыл?
Механик кивнул, и они пошли в другое здание, где завершали изготовление семафоров новой, доработанной по рекомендациям и замечаниям Олега, конструкции.
— Получилось, как господин и хотел, — не скрывая гордости сказал механик, — Видите? За сегодня и завтра закончим полностью. Всё как вы и заказывали. Две сотни. Если нужно, можем изготовить ещё. Но только скажите тогда баронессе Гелле Хорнер, чтобы она материалы выделила. Её помощники и управляющие мне зеркала без её личного указания не дадут.
— Нужно ещё, — кивнула герцогиня, — Гелле скажу.
Каре, директору школы, удалось в короткий срок — меньше пяти декад — в специальных классах обучить две сотни молодых парней и девушек, набранных в городах герцогства, азбуке Сфорца, в которой вместо букв использовались точки и чёрточки.
Эта, с первого взгляда, смешная и ненужная идея с заменой букв, оказалась очень нужной для организации связи в герцогстве и в королевстве. Идею Олега уже оценили все его соратники, а уж как в очередной раз гордилась Олегом Уля, так это не описать.
Теперь больше всего Уля боялась брата подвести. Не справиться с теми задачами, у которых, как он говорил, срок исполнения — ещё вчера. Вот и крутилась как белка в колесе.
Заготовленные сотнями рабов на глиняном карьере формы рельсов она Укрепила за четыре дня. Естественно, настоятельных рекомендаций Олега чередовать работу и отдых Уля не выполняла. Все четыре дня, которые потребовались ей на эту работу, она жила в гостевом домике и использовала свою магию, сразу же после её накопления.
Укладку рельсовой дороги от границ Сфорца в направлении Фестала уже начали. Торм даже выделил под это дело два полка, которые не только присматривали за рабами и пойманными в облавах нищими и бродягами, но и сами иногда привлекались к строительству.
И всё же главным на сегодняшний день было строительство телеграфных башен. По расчётам, от Пскова до Фестала их требовалось построить не менее девяноста штук, через каждые пятнадцать — двадцать лиг. А ещё нужно было провести такую же линию телеграфных башен до Нимеи и Брога.
Где взять столько людей? На её магии далеко не уедешь — прежде надо всё подготовить. Да и башни решили строить из кирпича. Гелла, министр промышленности, предлагала даже задействовать мощности Палена и, как временное решение, часть башен сделать из дерева, хотя бы в направлениях на Нимею и Брог. Впрочем, эту идею, подумав, отвергли. И Гелла была первой, кто это сделал.
Генерал Бор, главный Улин комендант, пожалуй, единственный, кто излучал оптимизм — говорил, что бабы рожают много, каждый год подрастает очередное большое пополнение нищих уличных бездельников, которых надо только успевать отлавливать и приставлять к делу. Но пока нахватал только на строительство дорог, да и то, в недостаточном количестве.
Вот к нему она сейчас и отправлялась.
— Пушки-то будем смотреть, как стреляют? — спросил Трашп, провожая герцогиню до кареты, — Господин там оставил целых семнадцать листов всяких указаний. Как наводить, как дальности стрельбы определять. Да там много всего, что не попробовав — не поймёшь. Надо испытывать. Я думаю, через пару — тройку дней огненное зелье привезут. Сам Ринг хотел приехать.
— Хотелось бы, конечно, посмотреть, — с тоской сказала герцогиня, — Но не знаю ещё, где я в эти дни буду. Так что, если что, испытывайте без меня. Как жена? — поинтересовалась она.
Олег так научил. Что не нужно быть безразличной к жизни своих людей. Всегда знать, чем они дышат. И не только по докладам контрразведки Нечая, но и личным участием в их судьбах.
Трашп пол-года назад женился на бывшей младшей горничной директора школы, в которой начинал он свою карьеру и где до сих пор, два раза в декаду, преподавал. Кара, узнав о чувствах Трашпа и своей рабыни, препятствий их счастью чинить не стала и девушку освободила. Сейчас молодая жена была беременной.
— Спасибо, хорошо, — расцвёл механик.
— Если что-то вдруг у неё со здоровьем не заладится, немедленно обращайся. Понял?
Глава 17
От генерала Бора из здания главной комендатуры Уля вернулась во дворец.
С генералом они обсудили всю ту же тему поиска работников на строительство. Одного работника герцогиня нашла там же у Бора — паренька четырнадцати лет, из Промзоны, который выглядел лет на двенадцать, не больше. Тощий, заморенный и весь в синяках, которые ему остались на память от зарезанного им ночью отчима.
Раньше Уле казалось честным и справедливым непререкаемое правило, что если кто-то не по праву умышленно забрал чужую жизнь, то он должен отдать свою. Но Олег, несколько раз приводя в пример разные жизненные ситуации, давно посеял в ней сомнения в адекватности такого возмездия — жизнь за жизнь.
Сегодня герцогиня полностью согласилась с правотой брата и в этом вопросе.
Отчим колотил со страшной силой не только самого паренька, но и его мать и даже младшую восьмилетнюю сестрёнку. А позавчера, хорошенько напившись, он сломал падчерице руку.
Дождавшись, когда пьяная скотина уснёт — справиться со здоровым и крепким сорокалетним мужчиной в открытую было не в его силах — парень обычным кухонным ножом перерезал ему горло.
По закону, молодого четырнадцатилетнего убийцу ждала виселица, и судья — а в городах Сфорца уже почти пол-года, вместо расформированных мэрий и магистратов, судебные решения, кроме тех, что относились к ведению герцогини или владетелей, выносились назначенными Улей, с подачи Клейна и Гортензии, судьями — непременно бы приговорил его к смерти. Закон суров, но это закон — Олег говорил эту фразу на нескольких языках. Наверное поэтому он сделал абсолютно законным право сюзерена и владетеля отменять и пересматривать любое судебное решение. Чем Уля и воспользовалась.