Это событие стало причиной безумного восторга не только во Франции, но и во всей Европе, мир в которой оно упрочило. Все воздавали хвалу Богу, столь неоспоримо выказавшему свою готовность вмешаться в людские дела, повсюду устраивались благодарственные молебны. Король присутствовал на молебне, который служили в соборе Парижской Богоматери, а затем вместе с принцами крови и высшими сановниками своего двора ужинал в городской ратуше. В честь рождения наследника престола была отчеканена медаль, на лицевой стороне которой были изображены король и королева, а на обороте — Кибела, восседающая на земном шаре и держащая в руках дофина, с надписью по кругу: "Vota orbis" ("Чаяния всего мира").
Заметим, что в начале первой беременности королевы русская императрица Екатерина I скончалась в Санкт-Петербурге, а в Вестминстере был погребен Ньютон.
IV
Возвращение герцога де Ришелье. — Смерть маркизы де Нель, маршала д'Юкселя, герцога де Вильруа и Адриенны Лекуврёр. — Подробности, касающиеся смерти последней. — Восстание на Корсике. — Рождение герцога Анжуйского. — "Церковные новости". — Арест трех редакторов и их выставление у позорного столба. — Виктор Амедей отрекается от престола в пользу своего сына. — Жизнеописание г-жи ди Верруа. — Виктор Амедей готовит заговор, чтобы снова вступить на престол. — Его арест и заключение в замок Риволи. — Прусский король арестовывает своего сына. — Герцог Орлеанский удаляется от государственных дел. — Король становится садовником.
Начало 1729 года ознаменовалось важным событием, в котором нуждался Париж, чтобы выйти из того оцепенения, в каком он оказался.
Речь идет о возвращении герцога де Ришелье из Вены, где он находился в качестве посла.
Еще за три месяца до его приезда, в награду за огромные услуги, которые он оказал королю, находясь в должности посла при императорском дворе, король позволил ему носить ленту ордена Святого Духа.
Первого января 1729 года герцог был приглашен на капитул, и король вручил ему орденскую звезду.
Помимо этого, единственными важными событиями тех дней продолжают оставаться смерти и рождения.
Умирает маркиза де Нель, и ее дочь, графиня де Майи, которой, как мы вскоре увидим, предстоит играть важную роль при дворе, назначается на ее место придворной дамы королевы.
Кроме того, умирают маршал д’Юксель, маршал де Вильруа и мадемуазель Адриенна Лекуврёр.
Смерть первых трех лиц не произвела ни на кого особого впечатления: маркиза де Нель уже давно болела, маршалу д'Юксель было семьдесят девять лет, а г-ну де Вильруа то ли семьдесят шесть, то ли семьдесят семь.
Но мадемуазель Лекуврёр пребывала в расцвете молодости и таланта, и к тому же это несчастье окружали весьма странные обстоятельства.
Вот какие разговоры ходили в то время.
Хотя, прежде чем рассказывать о смерти мадемуазель Лекуврёр, скажем несколько слов о ее жизни.
Адриенна Лекуврёр была дочерью обосновавшегося в Париже бедного шляпника из города Фим в Шампани. Место для своей мастерской он выбрал по соседству с Французским театром, и это соседство внушило юной Адриенне мечты о театральной сцене, которые она осуществила, дебютировав 14 марта 1717 года в роли Монимы, а немного времени спустя исполняя роли Электры и Береники. Через месяц после своего дебюта она была принята в королевскую театральную труппу, в составе которой ей предназначалось играть трагические и комические роли.
Ее театральная карьера продолжалась тринадцать лет, и все эти тринадцать лет прошли для нее среди возрастающих успехов и постоянных рукоплесканий публики.
Мадемуазель Лекуврёр принадлежала к той редкой школе драматических актеров, которые обладают трагедийной манерой речи и, даже нарушая размер стиха, умеют сохранить у стихотворного периода его поэтическое благозвучие.
Не будучи высока ростом, она настолько хорошо умела приподнять себя, что всегда казалась на голову выше всех прочих женщин, и потому про нее говорили, что это царица, заблудившаяся среди комедианток.
Ее привычный репертуар, в котором она выказывала свое явное превосходство, включал роли Иокасты, Паулины, Гофолии, Зенобии, Роксаны, Гермионы, Эрифилы, Эмилии, Мариамны, Корнелии и Федры.
Одна из историй, случившихся с Адриенной, наделала много шума в свете. Когда 28 июня 1726 года граф Саксонский, ее любовник, был единогласно избран герцогом Курляндским, она, желая помочь ему завоевать его герцогство, которое оспаривали у него Польша и Россия, заложила свое столовое серебро за сумму в сорок тысяч ливров.
И граф Саксонский, нуждавшийся в этот момент в деньгах и собравший все свои личные средства и все средства своих друзей, не только принял от своей любовницы этот дар, но и рассказывал в самых знатных домах о ее преданности.
К несчастью для Адриенны, затея графа не увенчалась успехом.
Вынужденный покинуть Курляндию в 1727 году, граф Саксонский, этот несостоявшийся герцог, вернулся в Париж и снова вступил в связь с принцессой, чье королевство, при всей его эфемерности, было куда прочнее его герцогства.
До сих пор были только факты; приведем теперь догадки и предположения.
Месяца за два до смерти Адриенны Лекуврёр герцогиня Луиза Анриетта Франсуаза Лотарингская, четвертая жена Эмманюэля Теодора де Ла Тур д’Оверня, герцога Буйонского, влюбилась в графа Саксонского.
Герцогиня Буйонская, в то время дама двадцати трех лет, была натурой горячей, вспыльчивой, капризной, а главное, необычайно падкой до мужчин. Скандальная хроника утверждает, что ее любовные пристрастия не имели границ и простирались от принцев до комедиантов.
И вот, как уже было сказано, герцогиню охватила любовь к графу Саксонскому; однако он, непонятно почему, строил из себя Ипполита и не желал откликнуться на эту причуду, но вовсе не потому, что притязал на верность Адриенне, а, несомненно, из прихоти, похожей на ту, какая влекла к нему герцогиню Буйонскую.
Отвергнутая женщина всегда ищет как можно менее унизительную причину проявленного к ней безразличия; та, на которой остановилась герцогиня Буйонская, заключалась, по ее мнению, в том, что привязанность графа Саксонского к Адриенне не позволяла ему иметь другую любовницу.
И потому она сочла Адриенну препятствием, мешающим графу Саксонскому ответить на ее любовь, и решила отомстить за обиду, отделавшись от соперницы.
Мы не из тех авторов, кто верит в виновность принцев по одной-единственной причине, что, будучи принцами, они обязаны быть виновными. Нет, мы из тех, кто отмечает все звучавшие слухи, и, следовательно, лишь повторяем то, что говорилось в те времена, но действуем при этом не по образцу общественного обвинителя, а по образцу простого рассказчика.
"Разоблаченная Бастилия" упоминает в числе прочих лиц, заключенных в 1730 году под стражу, об аббате Буре, арестованном "по делу герцогини Буйонской и комедиантки Лекуврёр".
Вот существо дела, вследствие которого аббат Буре был заключен в тюрьму. Все эти подробности мы заимствуем из письма мадемуазель Аиссе к г-же Каландрини. Письмо датировано мартом 1730 года. Так что содержавшиеся в нем новости были совершенно свежими, ибо мадемуазель Лекуврёр умерла 20 марта.
Решив уничтожить преграду, стоявшую на ее пути, герцогиня Буйонская приказала изготовить отравленные пастилки; затем, поскольку надо было отыскать средство подложить эти пастилки мадемуазель Лекуврёр, она избрала одного молодого аббата, имевшего славу неплохого художника, орудием своей мести.
Аббат был беден, и, когда однажды он прогуливался по саду Тюильри, не зная, удастся ли ему в этот день пообедать, к нему подошли двое неизвестных, которые после довольно продолжительного разговора предложили ему средство вытащить его из нищеты: средство это состояло в том, чтобы под прикрытием своего таланта художника проникнуть в дом Лекуврёр и дать ей отведать пастилок, которые заранее будут ему вручены. Бедный аббат отказывался и, приводя в качестве возражения чудовищность подобного преступления, изо всех сил противостоял настояниям, которые становились все более упорными; однако незнакомцы отвечали ему, что, поскольку он посвящен в тайну, у него уже нет возможности идти на попятную и, если он не исполнит то, чего от него ждут, ему несдобровать.
Испугавшись, аббат пообещал все исполнить.
Тогда его привели к герцогине Буйонской, которая повторила те же посулы и угрозы и вручила ему пастилки; аббат взялся привести ее замысел в исполнение в течение недели.
Вскоре после этого мадемуазель Лекуврёр получает анонимное письмо; в нем ее настоятельно просят прийти одной или с какой-нибудь особой, в которой она уверена, как в самой себе, в Люксембургский сад. Там у пятого дерева на одной из аллей, указанной в письме, она обнаружит человека, который должен сообщить ей нечто крайне важное. Поскольку письмо пришло, а точнее говоря, было получено — ибо мадемуазель Лекуврёр, выехав из дома утром, вернулась к себе с одним своим другом и мадемуазель Ламот, своей приятельницей, довольно поздно — так вот, повторяем, поскольку письмо было получено в самый час свидания, она тотчас села в карету вместе с двумя сопровождавшими ее лицами и велела кучеру ехать к Люксембургскому саду.
Войдя в сад, она нашла означенную аллею и у подножия пятого дерева действительно увидела мужчину, который приблизился к актрисе и рассказал ей о возложенном на него гнусном поручении, заявив при этом, что он неспособен на подобное злодеяние, но добавив, что непременно будет убит, если не совершит его.
Адриенна поблагодарила молодого человека и сказала ему, что раз уж он решил вести себя достойно, то, по ее мнению, ему надо довести дело до конца и немедленно донести о готовящемся преступлении начальнику полиции. Аббат ответил, что вначале у него было такое намерение, однако его остановило могущество врагов, которых он нажил себе; но, поскольку она сама подала ему совет, находящийся в согласии с его первоначальными побуждениями, он готов вернуться к своему прежнему намерению и последовать ее подсказке.