— Не волнуйтесь, он там.
Рассвело. Они явно заблудились, поэтому следовало, не тратя время попусту, отыскать место, где можно было бы провести день и дождаться ночи.
Спутники короля сориентировались и пришли к выводу, что где-то поблизости должна находиться хижина, принадлежавшая знакомому им крестьянину. Добравшись до этого крестьянина, они спросили его:
— Есть ли в твоем доме русские?
— Сейчас нет ни одного, — ответил крестьянин. — Но, если для вас это важно знать, они заходят ко мне в течение всего дня.
Король принял решение: лучше было прятаться в этой хижине, чем в болотах. Провожатые короля отвели его на небольшой чердак, располагавшийся над общей залой, предоставили в его распоряжение охапку соломы, по случайности оказавшуюся там, и посоветовали ему отдохнуть, в то время как один встанет внизу на часах, а другой отправится на поиски генерала, о котором король беспрестанно спрашивал.
Уже две ночи король не смыкал глаз. Он попытался уснуть, но то, что его сапоги были полны воды и тины; разлука с генералом; вполне очевидный замысел провожатых увести его в сторону от дороги, по которой было договорено двигаться; опасность, подстерегавшая его в этой хижине, куда, по словам крестьянина, русские заходили по двадцать раз на дню, и, наконец, все те мрачные мысли, какие мелькают в голове человека, находящегося в подобных обстоятельствах, гнали от него сон.
Не в силах уснуть, король встал и, приникнув головой к окошку чердака, увидел русского офицера, прогуливавшегося по лужайке в сотне шагов от хижины, и двух русских солдат, пасших своих лошадей.
Эти три человека, находившиеся в удалении от своего лагеря, показались королю тремя часовыми, поставленными здесь для того, чтобы шпионить за ним, в ожидании, вне всякого сомнения, подкрепления, за которым уже было послано, и эта мысль только укрепилась в голове несчастного государя, когда он увидел дюжину казаков, мчавшихся во весь опор по полям и направлявшихся прямо к хижине. Подобная перемена в пейзаже, до тех пор остававшемся довольно спокойным, привела к тому, что король отошел от окна и снова бросился на охапку соломы, ожидая дальнейшего развития событий.
Через несколько минут отряд казаков заполнил собой нижнюю залу хижины.
Мгновение спустя король услышал скрип лестницы, которая вела на чердак. Он ожидал увидеть какое-нибудь грозное бородатое лицо, как вдруг, напротив, узнал в особе, пришедшей навестить его, хозяйку дома, которую послали к нему его провожатые, чтобы передать их просьбу ни в коем случае не спускаться вниз.
Однако это никак не входило в намерения короля.
Казаки вовсе не гонялись за ним: они явились сюда лишь для того, чтобы позавтракать.
Их пребывание в хижине длилось около часа. Но, избавившись от казаков, король не избавился от расспросов хозяйки дома: любопытство этой женщины разожгли та старательность, с какой путешественник прятался, и то поручение, какое она только что исполнила, поднявшись к нему; так что ей захотелось узнать, что это за знатная особа, которая так сильно опасается казаков и которую она имеет честь принимать в своем доме.
Станислав с великим трудом выпутался из этого испытания: он придумал целый роман, и хозяйка то ли в самом деле поверила в него, то ли притворилась, что поверила.
К концу дня, устав от заточения, которому он подвергся, король спустился вниз, чтобы переговорить со своими проводниками. Они сообщили ему, что генерал фон Штайнфлихт находится всего лишь в четверти льё от него и намерен присоединиться к королю ночью, в том месте на берегу Вислы, где они условились встретиться, хотя, по их мнению, ветер дует настолько сильный, что вряд ли удастся пересечь такую широкую реку на такой маленькой лодке.
Король не мог больше не доверять честности этих людей, которые, проведя целый день среди русских, вполне могли выдать его, если таково было их намерение; однако он опасался их неопытности. С наступлением темноты он отправился в путь, вполне успокоенный в отношении первого пункта и крайне встревоженный в отношении второго.
Лодку они оставили там, где заканчивалась область затопления, то есть в четверти льё от дома, где им пришлось провести ночь. Так что они двинулись пешком по топкой почве, в которую каждую минуту один из трех проваливался по колено и был вынужден прибегать к помощи двух своих спутников, чтобы не провалиться по шею.
Наконец, часов через пять, им стало понятно, что они добрались до дамбы у Вислы. И тогда один из провожатых попросил короля побыть с его товарищем, пока он сходит посмотрит, на месте ли лодка.
Через четверть часа он вернулся и сообщил, что лодки там нет и, вероятно, ее забрали русские.
Так что пришлось вернуться в болото и искать убежище, где можно было бы провести день. Увидев вдалеке дом, они направились к нему.
Но, едва только маленький отряд вступил на его порог, хозяин дома воскликнул, указывая на короля:
— О Бог ты мой! Кто этот человек?
— Черт побери! — промолвил один из проводников. — Да это наш товарищ.
— Э, нет, — произнес крестьянин, снимая шапку и кланяясь, — это король Станислав!
Колебаться не приходилось.
— Да, мой друг, — сказал король, протягивая ему руку, — это король Станислав, беглец, который доверяется вам и просит у вас убежище в вашем доме и лодку, чтобы перебраться на другой берег Вислы.
Этим признанием король добился полнейшего успеха. Гордый оказанным ему доверием, крестьянин ничего так не желал, как оправдать его; он пообещал королю переправить его через Вислу и в тот же миг принялся исполнять свое обещание.
В то время как этот славный человек занимался тем, что искал лодку и подходящее место для переправы, король увидел вдалеке вожака своих проводников, с которым они разлучились за полтора дня до этого и который бежал теперь со всех ног к дому.
Станислав встретил его на пороге и прежде всего справился у него о генерале фон Штайнфлихте.
И тогда вожак рассказал королю, что накануне, в то самое время, когда он вместе с генералом и купцом ждал его в условленном месте, они увидели, что к ним скачет отряд казаков, и тотчас бросились врассыпную; обернувшись, он не увидел уже ни генерала, ни купца и до сих пор не знает, что с ними стало.
От упреков толку быть не могло, поэтому король набрался терпения и стал ждать.
Около пяти часов вечера вернулся крестьянин; он рассказал королю, что ему удалось отыскать лодку в доме у одного рыбака, где встали на постой двое русских, и что, по его мнению, следует подождать несколько дней, прежде чем предпринимать переправу, ибо всюду вокруг полно казаков: одни явились пасти лошадей, а другие — выслеживать короля, о бегстве которого уже стало известно.
Король устроил совет со своими проводниками и крестьянином, и было решено, что он проведет в доме крестьянина ночь и весь следующий день.
Эта ночь и этот день тянулись страшно медленно.
Назавтра, к пяти часам дня, всеми стала овладевать нерешительность. И тогда король понял, что необходимо призвать на помощь могущественного союзника: он велел принести бутылку водки и предложил проводникам и крестьянину выпить за его здоровье.
Когда бутылка опорожнилась, результат был налицо: все были готовы пойти в огонь и в воду за короля.
Король воспользовался этой готовностью, которая лишь усилилась, когда пришла добрая весть о том, что двое русских солдат уже покинули хижину рыбака и лодка, пришвартованная к берегу реки, ожидает путешественника.
Король и хозяин дома сели на лошадей; крестьянин ехал шагах в пятидесяти впереди короля, а трое проводников шли пешком позади него. На каждом шагу они преодолевали глубокие лужи, куда лошадь короля погружалась по самое брюхо. Кругом светились костры временных лагерей неприятеля, разбросанных по полям; однако свет этих костров, очерчивавший своего рода круг, ставил короля в выгодное положение, показывая ему расположение врагов и намечая границу мрака, вдоль которой он должен был следовать, чтобы не оказаться замеченным.
Внезапно крестьянин, ехавший впереди в качестве разведчика, остановился и вернулся поделиться с королем своими опасениями: ему показалось, что проход, который он считал свободным, находится под охраной, поэтому следует оставаться на месте и ждать.
Король остановился; крестьянин поскакал вперед и через четверть часа вернулся сказать ему, что проход действительно под охраной, что кругом полно казаков и он ускользнул от них, наговорив им, что потерял на пастбище своих лошадей и никак не может найти их.
Провожатыми короля овладела растерянность, и они тотчас решили, что необходимо вернуться назад. Но король всеми силами воспротивился этому отступлению, и тогда крестьянин, при виде того, насколько его достославному спутнику претит возвращаться назад, предложил сделать еще одну попытку и попробовать отыскать другой проход. Однако проводники, у которых винные пары уже улетучились, не хотели ничего слушать. В итоге король был вынужден заявить, что он дает им полную свободу вернуться одним, если таково их желание. Тогда они бросились ничком на землю, стеная, как бабы, и говоря, что их посылают на верную смерть.
Тем временем вернулся крестьянин: он отыскал проход.
Король снова отправился в дорогу и примерно через полчаса в самом деле добрался до дамбы, не столкнувшись по пути с неприятелем.
Они увидели, а точнее, услышали, как по этой насыпи едет русская повозка. Король вместе со своим отрядом спрятался в соседних зарослях, и возница проехал мимо, никого не заметив.
В ста шагах от этого места они оставили своих лошадей и прошли пешком еще около четверти льё; проделав этот путь, они укрылись в густом кустарнике, в то время как крестьянин снова отправился на разведку.
Вскоре послышался плеск весел.
Лодочник отыскал короля на берегу реки, и беглецы сели в лодку.
Перед тем как они причалили к другому берегу, король подозвал к себе крестьянина и, взяв у себя в кармане целую горсть тех дукатов, которые так сильно докучали ему и лишь половину которых, к счастью, Штайнфлихт согласился взять, хотел было положить ее в ладонь этого славного человека, однако тот, покачав головой, начал с того, что отказался от всякого вознаграждения, а кончил тем, что, уступая настоятельным просьбам короля, почтительно взял два дуката из протянутой к нему августейшей руки.