иные движущие факторы экономического развития и иной пространственный характер сочетания основных зон, чем на староосвоенных территориях.
Как уже говорилось, здесь внутренние, эндогенные, факторы развития городских центров только формируются и возможны лишь при тесном расположении городских центров, которое создает условия, приближенные к условиям староосвоенной территории (в первую очередь, район Сургута и в целом Среднего Приобья от Нефтеюганска до Нижневартовска, а также отдельные территории Советского и Октябрьского районов) – для остальных участков территории нормы западной региональной экономики с ее агломерационными и кластерными эффектами просто не имеют почвы: здесь социально-экономическое развитие идет по законам специфической северной экономики, с высокой зависимостью от циклов добычи природных ресурсов.
Поэтому перейдем к специфическим факторам формирования зон экономического роста в условиях Югры.
Фронтирный экономический цикл. Главный экономический актив Югры – нефтегазодобыча. Ханты-Мансийский автономный округ – Югра – основной нефтегазодобывающий регион страны, что обеспечивает ему устойчивое место среди наиболее экономически успешных регионов России. Нефтегазодобыча (в отличие от крупногородской экономики, преимущественно и являющейся предметом изучения западных, да и российских специалистов по региональной экономике) имеет иной пространственный рисунок и иные законы развития.
По экономической динамике нефтегазодобыча резко отличается от других отраслей экономики, в современных условиях – даже от других ресурсных циклов северных регионов страны (лесопромышленного комплекса, золотодобычи): при благоприятной экономической конъюнктуре она создает ситуацию сверхдоходов, вызывает бум, взрывное развитие территории (по типу «золотых лихорадок» прошлых веков) с соответствующими проблемами быстрого роста населения, социальной необустроенности пионерных территорий. Напротив, при неблагоприятных условиях и при истощении месторождений ресурсные регионы легко становятся депрессивными. Поэтому, в первую очередь, говоря о пространственном развитии Югры, нельзя говорить о «нефтегазодобывающих районах» вообще. Необходимо выделить зоны, развитие которых детерминируется отдельными стадиями фронтирного цикла освоения ресурса; здесь необходимо применять подходы, наработанные в рамках изучения северной экономики, зависимой от редкой плотности населения, концепцию баз освоения (а не центро-периферийную модель в ее классическом виде) – см. табл. 8.
Таблица 8
Специфика социально-экономического развития территорий на разных стадиях фронтирного цикла
Для конкретных условий Югры модель фронтирного цикла будет означать следующее: основными источниками экономического роста в плановый период будут зоны на периферии старых нефтегазоносных районов. Это относительно более молодые продуктивные месторождения Красноленинского, Приобского нефтегазоносных районов (Ханты-Мансийский и соседние районы), Салымского НГР (Нефтеюганский район), молодые участки на периферии Нижневартовского (Бахиловский НГР), на северо-западе Сургутского района.
Таким образом, в Югре складывается парадоксальная ситуация: основными точками роста оказываются не центральные, а периферийные районы. В центре же находятся города Сургутского Приобья, выросшие в качестве локальных баз при ближних месторождениях (в первую очередь, Самотлор, Фёдоровское, Усть-Балыкское, Мамонтовское), сегодня все больше переходящие на вахтовый метод эксплуатации все более удаленных территорий как Югры, так и вовсе удаленных территорий России (например, эксплуатация Талаканского месторождения в Якутии «коренной» структурой округа – ОАО «Сургутнефтегаз»). Города – бывшие локальные базы – становятся форпостными.
В меньших масштабах подобная кольцевая (точнее, в данном случае – дуговая) структура повторяется в западной части округа, где от более истощенных месторождений Шаимского и Березовского нефтегазовых районов (НГР) экономическая активность смещается к расположенным на территории Ханты-Мансийского муниципального района зонам более молодых месторождений Красноленинского и Сергинского НГР.
Две кольцевые зоны перспективной нефтедобычи особенно четко проявляются в расположении перспективных поисковых зон новых нефтегазовых месторождений округа.
Наиболее крупные города Югры – наиболее ранние базы нефтегазодобычи округа – оказываются сегодня как бы внутри «дырок от бубликов», окруженные валом освоения более молодых, но уже удаленных месторождений (рис. II-2 и II-3). Именно эти «внутренние», оставленные фронтиром 1960–1970-х годов, города сегодня оказываются в числе наиболее комфортных для проживания. В них развитая социальная и экономическая инфраструктура, лучшая в округе транспортная доступность. Уже сформировались преимущества жизни в крупных городах (или вблизи них): разнообразие мест работы, товаров и услуг, возможности получения образования и др. Здесь наилучшие возможности для развития предпринимательства, образования, человеческого потенциала. Здесь возможно формирование агломераций и кластеров с получением эффектов от так называемых «перетоков знания», когда близость производственных и научно-образовательных структур друг к другу позволяет получить конкурентные преимущества на быстроте генерации инноваций под конкретные производственные запросы.
Многие создаваемые в России кластеры, объединяющие предприятия, разнесенные на сотни и тысячи километров, не являются кластерами в классическом западном понимании данного слова, поскольку в них не возникает обусловленных близостью преимуществ для перетоков знания; все существующие в них преимущества вызваны повышением уровня взаимодействия между членами кластера исключительно за счет административной близости – очень специфическое преимущество, ценное не само по себе, но исключительно на фоне низкого уровня доверия в российском экономическом пространстве в целом. В этой связи формирование кластеров из организаций в близко расположенных населенных пунктах «старых» нефтяных районов Югры позволило бы получить не только это специфическое преимущество, но и подлинное кластерное преимущество упрощения перетоков знания за счет тесного соседства членов кластера.
Таким образом, классическая схема экономического зонирования территории в Югре в силу ее северной (ресурсной) специфики оказывается как бы вывернутой наизнанку по сравнению с обычной зоной падения интенсивности экономической деятельности с удалением от крупных городов, как это происходит на староосвоенных территориях. В центре располагаются наиболее удобные с точки зрения развитой социальной инфраструктуры города – но не они пока еще являются основными генераторами экономического роста; их внутренние, эндогенные резервы еще не сформировались (за исключением, пожалуй, Сургута) и даже не всегда осознанны. Главные генераторы экономического роста – это передовой «вал» фронтирного освоения, кольцом охватывающий более старые районы с уже истощенными месторождениями и движущийся постепенно на все более удаленные территории округа.
Транспортная ситуация и плотность городской сети
На базовую дифференциацию территории по месту во фронтирном ресурсном цикле (передний край – зона пиковой добычи – зона истощающихся ресурсных баз, стоящих перед острой проблемой выбора сценария социально-экономического развития) накладываются более частные условия – транспортная доступность, соседство городов друг с другом, административный статус и организационная структура нефтегазодобывающих компаний.
Важнейший (после стадии ресурсного цикла) фактор развития территорий в условиях северной экономики – это их транспортнологистическая ситуация (см. табл. 9). Если в условиях Европейской части России наличие в городе железнодорожной станции давно не является критическим, то в условиях Севера, общей удаленности и больших затрат на транспортировку, наличие аэропорта, железной дороги, магистральной автотрассы (меньше – расположение на судоходной реке), а также близость к другим центрам экономического развития обеспечивает большие преимущества.
Таблица 9
Доступность муниципальных образований (городских округов и муниципальных районов) разными видами транспорта
Таблица подготовлена выпускницей географического факультета МГУ им. М. В. Ломоносова И. В. Зябревой.
Своеобразным интегральным индикатором социально-экономической ситуации может служить стоимость недвижимости (см. табл. 10). Сопоставление ее с данными по численности населения городов хорошо показывает роль внешних факторов – транспортного положения, административного статуса.
Особенно чувствительны к транспортному положению старые базы освоения территории. Дело в том, что на ранней и пиковой стадии освоения месторождений развитие городов при них (локальные базы) обеспечивается сверхприбылями фронтирной экономики. Зачастую полное отсутствие инфраструктуры не является преградой к освоению месторождения (хотя нередко и тормозит его): инфраструктура идет к молодому месторождению, а не наоборот. Однако на стадии истощения месторождений города становятся более чувствительными к местным условиям. В этот период их судьба может определиться близостью к железной дороге, к другим экономическим центрам. Яркий пример – очевидное торможение социально-экономического развития удаленных от железных дорог городов Урай, Покачи, Радужный – все «внетрассовые» города расположены в нижней части рейтинга городов, например, по стоимости жилой недвижимости, обычно очень чутко реагирующей на общую динамику социально-экономического развития. Напротив, именно удобством транспортного положения «на входе» в округ по железной дороге можно объяснить, например, высокую позицию г. Пыть-Ях, необъяснимую ни с точки зрения уровня местных зарплат (один из самых низких по округу), ни общей численности населения.
Таблица 10
Средняя стоимость жилья в городах Югры (апрель 2016)
Источник: Аналитический центр SRG. http://www.9r.ru/analytics/hanty-mansiyskiy%20avtonomnyy%20okrug%20-%20yugra/nefteyugansk (Дата обращения 5 мая 2016 г.).
Что касается таких городов, как Мегион и Лангепас, казалось бы, удобно расположенных вдоль основной экономической оси округа, на Оби и железной дороге (Мегион – в 15 км от станции), то их экономическое развитие тормозится иным образом. Они слишком близко расположены к одному из наиболее крупных экономических центров округа – Нижневартовску, и здесь имеет место проявление известной отрицательной составляющей агломерационного эффекта[86]. Расположение вблизи более крупного центра тормозит развитие сферы услуг, «перетянутой» на себя более крупным центром (это особенно ярко видно по уровню развития малого бизнеса в этих городах), способствует оттоку наиболее активного населения на работу: Мегион и Лангепас оказываются как бы «в тени» Нижневартовска. Шансы на интенсификацию их экономического развития лежат не только в успехах их структурообразующих предприятий – но и в значительной степени в комфортизации их среды по сравнению с Нижневартовском и Сургутом – в том числе речь идет о бизнесклимате. Расположенные в пределах агломераций второстепенные города вынуждены становиться более уютными и более удобными для бизнеса, чем центр их агломерации, – чтобы не теряться в его «тени».
Напротив, зачастую изолированные территории развиваются более динамично в силу вынужденного развития полного набора услуг и производств (яркий пример – небольшой изолированный город Урай, где есть даже «свой» нефтеперерабатывающий завод, ориентированный на удовлетворение местного спроса в нефтепродуктах, в т. ч. авиационном керосине).
В силу неоднозначности влияния положения городов вблизи более крупных населенных пунктов или в удалении (иными словами, внутри или вне агломерационных пространств) данный фактор исключается из числа фундаментальных; в качестве фундаментального фактора, дифференцирующего социально-экономическое развитие, далее выбирается транспортная доступность.
Административный статус города. Место структурообразующего предприятия в головной корпорации
Северная экономика, как она описана в классических научных работах, основана на балансе государственного и корпоративного секторов экономики; при этом, пожалуй, нигде в мире государственный сектор не играет такой важной роли для судьбы населенных пунктов, как на Севере. В условиях редкой плотности населения и крайне суженного спектра ресурсов экономического развития административный фактор приобретает особое значение, обеспечивая ускоренное развитие городов, казалось бы, не имеющих собственных ресурсов развития. Ханты-Мансийск (заметим, равно как и Салехард, схожий с Ханты-Мансийском редкостным с точки зрения современных реалий неудобством транспортно-географического положения) – яркий тому пример.
Аналогично большое значение для развития города имеет расположение в нем штаб-квартиры ресурсной корпорации (или ее филиала), а также органов власти разного уровня. Югра знает судьбоносные изменения статуса населенных пунктов по организационным или административным причинам (например, перенос центра Кондинского района из Кондинского в Междуреченск в середине 1990-х годов радикально ослабил перспективы развития поселка Кондинское).
Важно понимать, что влияние штаб-квартиры на развитие города идет не только через увеличение налогооблагаемой базы. Размещение штаб-квартиры в районе добычи ресурсов способствует развитию социальной укорененности руководства компании – что классик исследований по данной проблематике М. Грановеттер считал ключевым фактором влияния на политику компании, повышения социальной ответственности ее политики вне рамок официальных соглашений. Социальная укорененность руководства компании (по Грановеттеру) проявляется через включение конкретных руководителей в местные социальные сети, которые начинают играть роль гражданской сдержки против узко понятой политики эффективного менеджмента в ущерб социальному развитию. Ярчайшим подтверждением данного обстоятельства долгое время была зарегистрированная в округе компания «Сургутнефтегаз» – лидер среди всех нефтегазодобывающих компаний страны по уровню экологической ответственности[87].
Обобщая вышеизложенное, отметим, что зонирование территории округа осуществляется по следующим основным факторам: место конкретной территории в пространственно-временном фронтирном цикле освоения нефтегазовых ресурсов округа, транспортно-логистическое положение и административный статус (размещение корпоративных штаб-квартир и региональных органов управления). Значение пространственно-временного цикла освоения территории для современного социально-экономического развития Югры состоит в том, что на территориях, находящихся на разных стадиях освоения базовых природных ресурсов, финансово-экономические, технологические, организационные, экологические и социально-культурные процессы подчиняются принципиально разным закономерностям. В условиях Югры стадия освоения ресурсов выступает основным фактором пространственной дифференциации социально-экономического развития.
Многие социально-экономические процессы в отдельных городах и районах Югры оказываются детерминированы стадией жизненного цикла месторождений, отрабатываемых основными нефтегазодобывающими предприятиями этого города или района. Особенно ярко иллюстрирует данную закономерность средний возраст населения муниципальных образований (рис. II-4).
Хорошо заметно, как в соответствии со стадиями прохождения фронтирного цикла освоения природных ресурсов внутри округа сложились существенные различия и даже контрасты в уров- не жизни и развития сектора услуг. В первую очередь это касается уровня средней заработной платы. Здесь безусловными лидерами (помимо Сургута, пользующегося преимуществами агломерационного эффекта и «столичности» для таких крупных компаний, как «Сургутнефтегаз», «Газпром трансгаз Сургут» и «Газпром переработка») являются муниципальные образования, промышленность которых связана с освоением сравнительно более молодых нефтегазовых месторождений на территории округа (Когалым, Белоярский, Нефтеюганский, Сургутский и Ханты-Мансийский районы) или за его пределами (Югорск, через которой осуществляется транспорт газа с северной части ЯНАО) – см. табл. 11. Напротив, в зоне истощенных на данный момент месторождений (Кондинский район, города Лангепас, Мегион, Нягань, Урай), районах преимущественно лесопромышленной специализации (Советский) или преобладания бюджетной сферы и предприятий сферы услуг (Пыть-Ях) уровень жизни населения существенно ниже; отставание по уровню жизни наблюдается в муниципальных образованиях староосвоенной зоны с пониженной транспортной доступностью (Покачи, Радужный).
Таблица 11
Среднемесячная заработная плата работников (по крупным и средним предприятиям) за 2015 год, рублей
Источник: Ханты-Мансийский автономный округ – Югра: статистический ежегодник. Ханты-Мансийск, 2016.
Районный разрез показателя подушевых внебюджетных инвестиций также подчиняется логике фронтирного цикла. В лидерах четко обособляются территории нового освоенческого фронтира в виде прежде всего Ханты-Мансийского района (рис. II-5), затем Белоярского района; муниципалитеты накопленных крупных материальных активов начатого еще в 1960–1970-е годы нефтепромышленного освоения, которые теперь нуждаются в регулярной модернизации основных производственных фондов, – Нижневартовский, Сургутский, Нефтеюганский районы; зоны относительно средней инвестиционной активности – Березовский и Октябрьский районы, которые волны фронтирного нефтегазового освоения «задевали» лишь частично, на короткое время; наконец, аутсайдеры по инвестиционной активности лесопромышленные Советский и Кондинский районы: объем лесных инвестиций здесь настолько не сопоставим с нефтепромысловыми районами, что вплоть до начала нефтепромышленного освоения в этих районах они обречены оставаться аутсайдерами окружного рейтинга.
Современное и перспективное развитие малого и среднего предпринимательства также чувствительно к характеру основного для всей экономики округа нефтепромышленного освоения. Поэтому предпринимательская энергия, тонус, формальные показатели будут радикально различаться в каждой из трех зон освоения.
В первой зоне нового ресурсного фронтира очень активного поведения крупных нефтегазовых компаний трудно надеяться на предпринимательский бум. Новые нефтепромыслы просто «перешибут» всякие попытки окружной и муниципальной власти выращивать местный предпринимательский слой. Создаваемая здесь корпоративная экономика, всецело подчиненная интересам крупных компаний, будет враждебна предпринимательству, которое здесь будет присутствовать в очень скромном виде нестационарной торговли (приходящие извне фирмы), очень слабо диверсифицированного и слабо развитого малого бизнеса, абсолютно отчужденного от процесса нефтедобычи. Разумно ожидать, что не более 15–18 % всего экономически активного населения будет занято в малом и среднем предпринимательстве. В тональности отчетов по результатам господдержки предпринимательства, как это принято в таких случаях, будут превалировать жалобы на проблемы – дефицит помещений для аренды, иждивенческие настроения среди местного населения, малая инициативность, безответственность и так далее. На самом деле это означает лишь то, что все талантливые и энергичные местные люди просто уже «разобраны» по новым нефтепромыслам и заняты в деятельности, прямо или косвенно связанной с новым ресурсным фронтиром. Речь идет о районах нового освоения в Ханты-Мансийском, Октябрьском, Белоярском, Сургутском, Нижневартовском, Нефтеюганском, Кондинском районах.
Во второй зоне прошлого ресурсного фронтира проявляются абсолютно другие тенденции в развитии предпринимательства. Во-первых, предпринимательство здесь – прежде всего городской феномен, приуроченный к цепочке мощных, созданных в последние 50 лет приобских нефтегородов. Для сравнения отметим, что очень вяло развивающееся предпринимательство первой зоны – это районный феномен, который не может опираться на городскую культуру, на городские якори просто в силу того, что крупных городских поселений в первой зоне практически нет. Городская природа здешнего предпринимательства очень многогранна: это и возможность активно использовать инфраструктуру поддержки, инновационную инфраструктуру, которая создается в последние годы во многих нефтегородах; это и городской характер многих предпринимательских проектов, ориентированных на радикальную комфортизацию местной городской среды, жилищно-коммунального хозяйства; это и возможность работать одновременно на рынках соседних городов, входящих в одну городскую агломерацию или расположенных в одном местном рынке труда.
Во-вторых, предпринимательство многих нефтегородов имеет вынужденный характер – в том смысле, что характер истощения природных активов здесь уже таков, что поддержать занятость прежнего количества работников просто невозможно. Поэтому у них есть выбор между выездом из города, округа на материк, либо – если место комфортно и они к нему прикипели – поиска себя в самозанятости, в предпринимательстве.
В-третьих, именно истощенный характер основных природных активов (о чем ярко свидетельствует рост доли бездействующих и малодебитных скважин) обеспечивает предпринимателям возможность, наконец, вхождения на этот рынок, прежде десятилетия для них закрытый. Поэтому абсолютно естественно ожидать, что уже в среднесрочной перспективе будет происходить поэтапная передача на договорных условиях низкорентабельных месторождений (как старых, так и новых), затем отдельных скважин, групп скважин от «Сургутнефтегаза», «Роснефти», «Лукойла» малым добычным предприятиям, аффилированным с крупными нефтегазовыми компаниями. В этом случае вблизи мест добычи будут возникать мобильные сервисные компании по обслуживанию скважинного оборудования.