На основе стадий фронтирного цикла территорию автономного округа легко дифференцировать на три основные зоны, различающиеся по спектру социально-экономических условий развития:
1) районы наиболее интенсивной добычи ресурсов нефти, 2) районы старопромышленного освоения (их интенсивное хозяйственное развитие началось 50–55 лет назад) и 3) районы, пока еще слабо затронутые промышленным освоением (рис. II-6).
В целом пространственная структура округа определяется наложением двух «колец» освоения, расширяющихся и трансформирующихся в соответствии с фронтирным ресурсным циклом освоенияистощения месторождений углеводородов. Каждая из кольцевых зон разделяется на две подзоны: внутренняя, с месторождениями на стадии падающей добычи и одновременно с наиболее развитыми городами, с полноценным городским образом жизни, инфраструктурно обустроенная – и внешняя. Внешняя зона – зона пионерного освоения – состоит из участков молодых, недавно введенных в эксплуатацию месторождений или даже участков на стадии разведки, без крупных постоянных поселений, зачастую без достаточной транспортной инфраструктуры. Эти участки складываются в более-менее четкие дуги, кольцом охватывающие благоустроенные ядра, и проходят по территории почти всех муниципальных районов (за исключением Березовского). Этот передний край освоения нефтегазовых ресурсов встречается лицом к лицу с территориями традиционного природопользования на периферии округа.
Восточная кольцевая структура фронтирного ресурсного цикла
Восточное «кольцо» фронтирного ресурсного цикла включает в ядре истощающиеся месторождения и связанные исходно с их развитием города. При более детальном рассмотрении эта структура трехъядерная: в ее «сердце» лежат Фёдоровское, Самотлорское и Усть-Балыкское месторождения, давшие жизнь, соответственно, трем крупнейшим городам восточной части округа – Сургуту, Нижневартовску и Нефтеюганску. Сегодня эти города (в большей степени Сургут и Нижневартовск) составляют основу второй зоны ресурсного фронтира – зоны социальной укоренённости. Здесь максимальная концентрация инфраструктурных объектов и объектов социально-культурной сферы, здесь проживает основная часть населения; расположены крупнейшие научно-образовательные учреждения – потенциал инновационного развития. На границе с зоной пионерного освоения стоят Когалым и Радужный – хотя они возникли в первой волне нефтегазового освоения округа, однако в непосредственной близости от них сохранились новые месторождения.
Современная дифференциация социально-экономического развития внутри этого ядра определяется дополнительными факторами: транспортным положением (по которому Покачи и Радужный резко проигрывают остальным городам, стоящим на железнодорожной магистрали), а также «столичной» ролью (расположение штаб-квартир компаний).
Между отдельными городами ядра возникают различия по уровню жизни и особенностям социально-экономического развития. На это влияет социальная укорененность крупнейших компаний, возникающая в результате размещения/неразмещения в них штабквартир, эффективность муниципального управления и др. Но главная развилка социально-экономического развития здесь определяется тем, становится ли данный город базой освоения удаленных месторождений или переходит к опоре на внутренние ресурсы развития, характерной для староосвоенных территорий.
Часть фирм, штаб-квартиры и активы которых связаны с городами «ядра» нефтегазового цикла, выбрала первую стратегию: из локальных баз освоения близлежащих месторождений они становятся базами освоения дальних месторождений. Такая судьба отчасти предназначена Сургуту (с выходом на Талаканское месторождение в Якутии и, возможно, в будущем в других регионах). Кроме того, «Сургутнефтегаз» активно осваивает месторождения западной части Сургутского района (здесь очевидно соперничество за новые участки «Сургутнефтегаза» и «Лукойла») и на прилегающей территории Белоярского района, а также – отдельные участки южной части Нефтеюганского района (Салымский и Югорский НГР).
Очень выгодная позиция у Нефтеюганска: ООО «РН-Юганскнефтегаз» активно осваивает новые месторождения на границе Нефтеюганского и Ханты-Мансийского районов и в самом Ханты- Мансийском районе. Как сообщается на официальном сайте компании, «среди месторождений, разрабатываемых Юганскнефтегазом, есть сравнительно новые, такие как Приобское и Приразломное. Они отличаются низкой степенью выработанности запасов, и их разработка осуществляется с использованием наиболее современных и эффективных методов. Данные месторождения обеспечивают значительную часть органического прироста добычи нефти НК “Роснефть”». Неслучайно Нефтеюганск – один из немногих городов округа со значительным миграционным приростом (после городов Ханты-Мансийск, Югорск и Сургут).
Мощно работает с новыми месторождениями «Роснефть» с базой в Радужном (Бахиловский и соседние участки, разрабатываемые ОАО «РН-Варьёганнефтегаз»).
Кольцо молодых месторождений, окаймляющих ядро более раннего освоения, складывается из нескольких дуговых участков. На востоке это Бахиловский, Северо-Хохряковский и некоторые соседние участки (зона влияния форпостной базы в Радужном). На севере это молодые месторождения «Лукойла» (в основном к западу от Когалыма – Тевлинско-Русскинское и соседние месторождения). Далее на северо-западе это молодые месторождения «Сургутнефтегаза» (контролируемые главным образом из самого Сургута): Нижнесортымское месторождение и далее Ватлор на границе с Белоярским районом. На западе передний край ядра – это граница Нижневартовского и Ханты-Мансийского районов (Приразломное, Приобское месторождения, контролируемые из Нефтеюганска). Наконец, на юге условное кольцо[88] замыкают богатые месторождения Салымского и Югорского НГР (частично контролируемые «Сургутнефтегазом», частично – другими недропользователями).
Таким образом, обособляется подгруппа городов, которые, с одной стороны, принадлежат к ядру староосвоенной территории с развитой инфраструктурой, с другой – выполняют роль локальных (Когалым) и все более удаленных, форпостных баз освоения новых месторождений (Нефтеюганск, Радужный). Определенными признаками сходства с данной группой городов обладает и Сургут (хотя по своему размеру и потенциалу он должен рассматриваться отдельно).
Доступ к месторождениям «переднего края» освоения создает в городе – форпостной базе освоения молодых месторождений – мощный ресурс для увеличения благосостояния, развития социальной сферы – и одновременно привычку к относительно «легким» деньгам (по сравнению с районами истощенных месторождений), социальную пассивность, типичную для монопрофильных и ресурсных городов эпохи стабильной работы градообразующего предприятия. Здесь еще нет острой нужды в инновациях, как правило, хуже развивается малый бизнес, сложнее проявляется инициатива: налицо классические когнитивные и политические блокировки инновационного развития на фоне кажущегося благополучия. Такие города встанут перед сложным выбором в будущем, при истощении сегодня молодых месторождений.
Потенциал развития значительно лучше у Нефтеюганска с его удобным расположением в центральной части округа, вблизи других городов – и значит, с возможностью формирования агломерационного эффекта. Хороший потенциал и у Когалыма (ему помогает транзитное положение). Напротив, благополучие Радужного, расположенного на большом удалении от основных транспортных магистралей, более иллюзорно (и уже сегодня об этом свидетельствуют, например, низкие цены на жилье и отток населения). Очевидно, что уже сегодня необходимо прорабатывать механизмы управляемого сокращения размеров города или выхода на принципиально новые источники социально-экономического развития.
Сургут как центр крупной ресурсной корпорации, а также город с относительно диверсифицированной экономикой (крупные ТЭС, штаб-квартиры таких важных фирм, как «Газпром переработка» и «Газпром трансгаз Сургут», университет, развитая сфера социально-бытовых, медицинских услуг, культуры) выходит из группы городов – форпостных баз пионерного освоения. Здесь сложились все условия для перехода на принципиально иной механизм развития, основанный на внутренних ресурсах и инновационном поиске, – для этого необходимо усиление взаимодействия с соседними городами в целях получения синергетического (агломерационного) эффекта.
Компании Мегиона, Покачей, Лангепаса, Пыть-Яха работают, в первую очередь, на ближних месторождениях. В целом это же можно сказать и о Нижневартовске. Предприятия Нижневартовска работают и на удаленных месторождениях (в первую очередь, это можно сказать про ОАО «Нижневартовское нефтегазодобывающее предприятие», где «отдаленность месторождений… от г. Нижневартовска составляет от 60 до 300 километров, что накладывает особый отпечаток на характер производственной деятельности. Работа организована вахтовым методом»[89]). Тем не менее судьба города остается связанной, в первую очередь, с Самотлором, где остались преимущественно «трудноизвлекаемые углеводороды, добыча которых требует современных технологий, знаний и существенных вложений»[90].
Таким образом, Нижневартовск, Лангепас, Покачи, Мегион, Пыть-Ях – типичные локальные базы эксплуатации истощающихся месторождений. Выход их на новые ресурсные источники по тем или иным обстоятельствам затруднен. Здесь ситуация «требует от специалистов особого внимания геологическим вопросам, грамотного и умелого применения современных технологий разработки пластов, таких, к примеру, как зарезка вторых стволов скважин, проведение многостадийных гидроразрывов пласта, реорганизация поддержания пластового давления и третичные методы повышения нефтеотдачи»[91].
Вызовы, аналогичные стоящим перед их структурообразующими предприятиями, стоят и перед их сообществами. Особенности текущего развития таких городов, как Покачи, Мегион и в значительной степени Нижневартовск, определяются тем, что основные эксплуатируемые их крупнейшими нефтегазодобывающими предприятиями месторождения вступили в стадию падающей добычи. В более выгодном положении здесь находится более крупный город Нижневартовск, в наименее выгодном – отдаленный от основных транспортных магистралей Покачи. К этой же группе, по-видимому, следует относить и Лянтор (по нему практически отсутствуют статистические данные). Лангепас имеет потенциал сохранения роли базы освоения удаленных месторождений. Главный вызов и задачи для данной группы городов – всемерное усиление внутренних, креативных ресурсов развития, внедрение новых технологий бережливого производства, развитие малого предпринимательства, инновационных услуг.
Неслучайно именно Нижневартовский университет стал пилотной площадкой по внедрению концепции «Бережливого региона» – здесь это намного логичнее, чем в городе, чьи компании ориентированы на разработку более прибыльных, «горячих» месторождений. Аналогично неслучайно «Компания “ЛУКОЙЛ” определила ТПП “Покачевнефтегаз” пилотной площадкой для реализации мероприятий по энергоэффективности и энергосбережению»[92]. Города ядра фронтирного цикла, лишенные выхода на новые месторождения, буквально обречены на инновации, на переход от безоглядного расточительства пионерного освоения к «европейским» стандартам рационального хозяйствования – для городов данной зоны это не прихоть, а суровая необходимость. Именно для этих городов остро стоит вопрос реального (не декларативного) «запуска» агломерационного эффекта, основанного на формировании единого рынка труда, единой системы перетоков знаний и технологий.
Со временем здесь должны быть выстроены модели развития, адекватные условиям староосвоенных территории, – а не условиям ускоренного освоения природных ресурсов, как это было на протяжении последних десятилетий. Новые модели должны быть нацелены на получение синергетического эффекта на локальном межмуниципальном взаимодействии, общем рынке труда, технологий, на включении инновационного поиска в местном сообществе. Более крупные города здесь могут выиграть на концентрации деловой активности, на предоставлении инновационных, социальных, культурных, транспортно-логистических, досуговых и других услуг соседним территориям (в частности, для Нижневартовска это не только Мегион и Лангепас, но и Стрежевой в Томской области). Для городов, которым суждено стать периферией агломераций (Пыть-Ях, Мегион, Лангепас), очевидными преимуществами должны стать большая комфортизация, более «домашняя» социальная среда, более низкие цены – то есть типичные преимущества малых городов, заставляющие жителей перебираться из больших городов в пригороды. В противном случае города ядра ждет постепенное обезлюдение и социально-экономическая деградация по типу многих периферийных поселков староосвоенной зоны страны.
Западная кольцевая структура фронтирного ресурсного цикла
Аналогичные зоны сложились в западной части округа. Здесь основное «ядро» раннего фронтирного цикла – город Урай, сложившийся на освоении Шаимской группы месторождений. Сегодня «Урайнефтегаз» ведет себя подобно предприятиям Нижневартовска: ориентируясь в основном на отработку ближайших истощенных месторождений, компания параллельно выходит на отдельные более молодые месторождения, удаленные на сотни километров (Красноленинское и др.)[93]. Однако глубинное положение Урая вдалеке от основных трасс округа не позволяет ему перейти на агломерационные механизмы развития, и практически безальтернативным ресурсом инновационного развития здесь должны стать механизмы, типичные для островных инновационных систем; очевидно, что и возможность вовлечения в эксплуатацию молодых месторождений пока исчерпана. Именно изоляция парадоксальным образом уже способствовала и достройке в Урае элементов обрабатывающей промышленности (например, строительство НПЗ, производящего, в частности, авиакеросин для местных нужд).
Еще один центр в ядре западной кольцевой подструктуры фронтирного цикла – Нягань со штаб-квартирой компании[94], долгое время имевшей в активе главным образом разрабатываемые с 1980-х годов старые участки месторождений Красноленинской группы (Талинский и др.). Как и Нижневартовск, столкнувшись с истощением месторождений (но в отличие от Урая, имея выгодное транспортное положение на железнодорожной станции), Нягань сумела активизировать внутренние ресурсы, стать одним из главных центров развития малого предпринимательства округа. Здесь же появилось одно из немногочисленных предприятий окружного лесоперерабатывающего комплекса. В последние годы наметился поворот в развитии Нягани: в 2007–2008 годах градообразующее предприятие приобрело четыре лицензионных участка в Тимано-Печорской нефтегазоносной провинции за пределами округа[95]. Таким образом, Нягань, пройдя стадии локальной базы фронтирного, бумового освоения (80-е годы) и стадию города – ядра фронтирного цикла освоения, отрезанного от новых участков, эволюционирует в тыловую базу фронтирного освоения нефтегазовых ресурсов далеко за пределами округа.
Югорск также имеет самобытную историю и позицию. Структуро-образующее предприятие города – «Югорсктрансгаз» сложилось в период освоения ближних газовых месторождений Березовского района (Игримская группа). В настоящее время структура обслуживает транспорт газа на огромной территории от ямальских месторождений (Уренгойское, Заполярное, Ямбургское, Медвежье) – таким образом, из локальной базы город стал тыловой – что, в общем, является одной из типичных стратегий развития городов в ядре фронтирного цикла освоения ресурсов. По этой роли, по удобному транспортному положению «на входе» в округ из Свердловской области, по развитой инфраструктуре, самобытному культурному развитию (югорские карнавалы) Югорск, безусловно, выделяется из прочих городов Югры – даже несмотря на то, что административным центром района стал соседний Советский. Все это позволяет сопоставлять Югорск по его роли для западной части округа с Сургутом – соответственно, по его роли деловой столицы востока округа (с оговоркой на несопоставимый масштаб).
Таким образом, западная внутренняя зона фронтирного кольца, как и восточная, оказывается на самом деле трехъядерной – она сложилась на основе первичного освоения месторождений, во-первых, Шаимской группы на границе Кондинского и Советского районов (база – Урай), во-вторых, на основе почти смыкающейся с предыдущей зоны освоения Талинского месторождения и, в-третьих, зоны освоения Игримской группы газовых месторождений, давшей толчок к развитию Югорска, ныне связанного с транспортом газа по огромной территории.
Передовой край освоения здесь выражен слабее, чем в восточной части округа: по сути, сегодня это только молодые участки Красноленинской группы, а также месторождения Ханты-Мансийского района. Перспективной, однако, считается разведка месторождений Карабашского НГР (юг Кондинского района) и Сергинского НГР (север Октябрьского района). Эти направления замыкают обращенную на восток дугу пионерного освоения западной фронтирной зоны.
В период до нефтяного освоения Югры территория Кондинского, Советского, Октябрьского районов стала зоной совершенно иного цикла ресурсного освоения – лесного. По уровню генерации доходов лесной цикл был несопоставим с нефтяным, тем не менее, современная картина складывается не только из нефтегазового цикла, но и из «остатков» лесопромышленного.
Аналогично район игримских месторождений Березовского района – по сути, ядро первого газового освоения Сибири на самой поздней своей стадии развития. Игрим и Березово не успели вырасти до масштабов городов Сургутского Приобья (или даже Нягани); не успели конвертировать успех краткого фронтирного бума в дальнейшее социально-экономическое развитие, накопить агломерационный потенциал. Современный восток Березовского и часть Советского района носят следы структуры более раннего фронтирного цикла. По совокупности факторов Березовский район сегодня относится к территории окружного резерва, несмотря на краткий период освоения месторождений игримской группы. Однако в будущем (с реализацией проектов освоения Приполярного Урала) может начаться новый фронтирный цикл. То же относится и к южной части Кондинского района (здесь ожидается начало фронтирного цикла с освоением Карабашского НГР).
Впереди вала фронтирного освоения лежат пока малоосвоенные территории традиционного природопользования, а также стагнирующие территории более ранних этапов освоения в Березовском, Кондинском, Белоярском районах, в окраинных зонах Сургутского, Нижневартовского, Нефтеюганского районов.
Эти территории нельзя считать «отстающими», депрессивными – напротив, это очень важная для Югры зона, поставляющая «на экспорт» символические ресурсы развития округа. Это источник своеобразия Югры на фоне других нефтедобывающих территорий, основа ее имиджа, ее культуры. Неслучайно именно чум стал узнаваемым символом Югры и на официальных логотипах, и в ландшафте городов Югры, ее аэропортов. Районы традиционного хозяйствования коренных малочисленных народов Севера – это и важнейший ресурс компетенций и творческих идей в деле освоения Севера; материальная культура народов практически всех северных районов планеты дала и продолжает давать прототипы специфической техники и приемов освоения этих территорий (сборно-разборные жилища, глухая полярная одежда, байдарки, санные виды транспорта и др.). Разработка новой техники и предметов обихода для освоения северных и арктических территорий мира при активном и творческом использовании материальной культуры местных народов – потенциальная высокотехнологическая ниша Югры, пока «перехватываемая» у нее соседними регионами[96].
В то же время фундаментальная черта зоны контакта территорий окружного резерва и передового «вала» ресурсного освоения – это опасность особенно острых конфликтов в отношении прав землепользования. Фронтирные конфликты и способы их разрешения – мощный ресурс формирования имиджа территории; здесь округ имеет хороший потенциал для выстраивания бренда территории «зеленой нефтедобычи» или «нефтедобычи, дружественной коренным малочисленным народам Севера».
Уникально место Ханты-Мансийска в современной территориальной структуре округа. В период раннего освоения город был в стороне от основных точек экономического роста, и только административный статус столицы округа способствовал его экономическому и градостроительному росту. Сейчас же, когда «передовые валы» фронтирного освоения, кольцеобразно расходящиеся от двух основных его очагов – восточного (Сургут – Нефтеюганск) и западного (месторождения Октябрьского района), буквально сошлись на Ханты-Мансийском районе, столица округа оказалась в эпицентре событий не только административных, но и экономических. Быстро прирастает добыча нефти в некогда периферийном для нефтегазового освоения Ханты-Мансийском районе; закономерно Ханты-Мансийск стал штаб-квартирой крупного подразделения нефтегазодобывающей компании – «Газпромнефть – Хантос».
Сложившиеся компетенции и инфраструктура оказания мобильных услуг, сформированная в период почти что изоляции Ханты- Мансийска от остальной территории округа (например, сформированная служба мобильной медицинской помощи и диагностики на базе как плавучего судна, так и автотранспортных средств), в современных условиях становятся важным конкурентным преимуществом города не только как локальной, но и как форпостной базы освоения удаленных территорий (так, например, бригады Центра профессиональной медицины действуют в ЯНАО и Якутии)[97]. В будущем у Ханты-Мансийска и всего округа в целом есть перспектива занять нишу центра удаленных услуг, связанных с освоением территорий Севера и Арктики (медицинских, транспортных, строительных, коммуникационных – в т. ч. удаленного образования, экологического консалтинга, адаптации техники к суровым климатическим условиям и т. п.).
Распределение муниципальных образований Югры по трем зонам фронтирного цикла приведено в табл. 12. Отнесение того или иного административного района к зональному типу социально-экономического развития условно: отдельные участки крупных районов (например, Сургутского) очевидно попадают во все три зоны. То, что в качестве критерия зональной дифференциации условий социально-экономического развития выбран фронтирный пространственно-временной цикл освоения ресурсов, делает динамичной саму классификацию: по мере продвижения переднего края освоения смещаются и границы зон. В частности, в связи с потенциальным освоением новых месторождений Карабашского нефтегазоносного района Кондинский район может перейти в зону экономического роста.
Таблица 12
Зональные типы социально-экономического развития муниципальных образований Югры
Примечание: курсивом показаны города с негативной ролью транспортного положения (города-изоляты, расположенные дальше 50 км от основных наземных транспортных магистралей округа).
Вторая зона – это фронтир эпохи 1960-х годов, районы активного нефтепромышленного освоения в бассейне Оби, которые сейчас превратились в старопромышленный район с мощной своеобразной культурой нефтегородов. Для них характерны самый высокий уровень развития инфраструктуры и социальной сферы, концентрация основного (около 80 %) населения Югры.
Первая зона – это территории нового, современного фронтира, куда перекидывается основная нефтепромысловая активность в последние годы и на среднесрочную перспективу. Для них сегодня характерны удаленность от основных транспортных осей округа, ранее проложенных преимущественно для экономической деятельности во второй зоне; средний и низкий уровень экономического развития. Это пока слабоосвоенные части Белоярского, Кондинского, Советского, Октябрьского, Нижневартовского и Нефтеюганского районов.
Для территорий третьей зоны, слабо затронутых нефтепромышленным и лесопромышленным освоением прошлых лет, в которых местные аборигенные и переселенческие сообщества продолжают жить в основном по принципам экономического самообеспечения, с минимальным производством ориентированной на вывоз товарной продукции, и на перспективу будут характерны предельно низкая плотность населения и очень слабая заселенность, значительные площади территорий традиционного природопользования оленеводства и традиционных промыслов коренных малочисленных народов Севера, развитие этнического туризма, природопользования с очень щадящим воздействием на окружающую природную среду. Поэтому можно назвать эту зону территорией окружного резерва, зоной концентрации имиджевого потенциала Югры. Это части Березовского, Белоярского, Нижневартовского, Сургутского районов, находящиеся на периферии абсолютно от всех транспортных магистралей округа. Качество жизни местных сообществ в значительной степени зависит от внедрения сетевых форм экономического и социального взаимодействия (социальные сети как форма гражданского общества здесь наиболее важны), обеспечения устойчивого развития. Для округа же данная зона важна как «производитель» его символического капитала: источник его имиджа и брендов.