Быстрым шагом Анна направилась во дворец. Через несколько минут явился начальник охраны, но объяснить, каким образом посторонние проникли в сад, он так и не смог. Было решено усилить охрану. Но… это не помогло. Королева продолжала иногда натыкаться на послания и шкатулки с подношениями, первые из которых она сжигала, а вторые – раздавала фрейлинам и слугам.
Примерно через три недели вынужденного заточения она, одетая в платье золотистого цвета, покрытое богатой вышивкой, сидела у окна своей спальни и рукодельничала. Печаль и тревога, бывшие привычными спутниками королевы всю ее жизнь, теперь не отпускали ее ни на минуту: она получила долгожданную весточку от леди Бассет, и события, произошедшие во дворце за время ее отсутствия, крайне взволновали Анну. Ей нужно было время, чтобы все обдумать в тишине.
– Ваше Величество, – входя в комнату, проговорила леди Бланк, – прошу простить меня, но я вынуждена вас потревожить.
– В чем дело? – оторвав взгляд от вышивки, спросила Анна.
– Граф Невилл, Ваше Величество, просит вашей аудиенции.
– Что ему понадобилось от меня? – недоуменно посмотрев на фрейлину, осведомилась Анна. – Хорошо, просите.
Через мгновение в комнату вошел, галантно раскланявшись, вельможа, чей щегольской наряд выглядел несколько вычурным вне стен королевского дворца.
– Чем я обязана вашему приезду, граф? Или король поручил вам что-то передать мне?
– Нет, Ваше Величество. Я здесь с единственной целью – засвидетельствовать вам свое искреннее почтение.
Анна в удивлении вскинула брови и недоверчиво окинула его взглядом.
– Ваши слова, увы, наводят на некоторые подозрения, граф, – наконец ответила королева, – ибо, находясь сейчас в опале, я вряд ли могу рассчитывать на такое внимание с вашей стороны. Это почтение к моей особе может крайне навредить вашей карьере, которую вы, впрочем как и другие, пытаетесь сделать при дворе.
– Ваше Величество, позвольте мне отметить, что ваш английский стал превосходным.
– Благодарю вас за лестную оценку, – сухо ответила Анна. – У меня много свободного времени, а я не люблю тратить его впустую. Итак, если у вас нет ко мне никаких дел, то советую покинуть Ричмонд как можно быстрее.
– Ваше Величество, – вдруг упав на колени перед королевой, воскликнул граф Невилл, – умоляю, не гоните прочь, дайте хотя бы несколько минут побыть рядом с вами.
– Что… Что это значит, граф? – вскочив с кресла, произнесла Анна, в ужасе уставившись на него.
Граф Невилл подполз на коленях к испуганной королеве и, схватив край ее платья, прижал его к груди.
– Миледи, я… я… с первой минуты, увидев вас, я не находил себе места. Я потерял сон, аппетит. Меня повсюду преследует ваш образ. Я гоню эти мысли, но не в силах забыть вас. Меня неумолимо тянет к вам. О Боже, как я хочу прижать вас к своей груди, чтобы хоть как-то успокоить огонь, бушующий в моем сердце, поцеловать ваши чудные пальчики, вдохнуть аромат вашего тела. Не в силах сдержаться, я позволил себе непростительную дерзость: анонимно делать вам подарки.
– Так это были вы? – отшатнулась от него Анна. – Да как… как вы посмели! Убирайтесь! Вон!
– О, прошу вас, не гоните! – простонал Ральф Невилл, обхватив ноги королевы и прильнув к ним.
– Что вы делаете? – закричала Анна, пытаясь освободиться. – Немедленно отпустите меня!
– О, почему вы меня гоните? Неужели вы не видите, как я люблю вас? Анна, прошу вас, лучше убейте меня, чем быть вами изгнанным. Ради вас я готов на все, только будьте со мной, будьте моею! Король не дал вам ничего из того, что может дать любящий мужчина; я же открою вам мир, где властвует любовь, а не условности. Вы же хотите любить и быть любимой, я читаю это в ваших глазах! И я чувствую, что вы готовы распахнуть мне объятья, и только ваша природная скромность…
– Вы… вы… вы сошли с ума! Как вы можете такое говорить! – от испуга королева побледнела и, пошатнувшись, чуть было не упала.
Заметив это, граф Невилл тут же вскочил на ноги и попытался подхватить Анну. Властным и твердым движением руки она отстранила его и, смерив молодого человека пронзительным взглядом, холодно произнесла:
– Если вы приблизитесь ко мне еще хоть на дюйм, я закричу и позову охрану. И тогда ваша судьба будет предрешена. Но я не хочу, чтобы из-за меня пролилась кровь, пусть даже такого неблагородного создания, как вы. Вы оскорбили меня, предположив, что я могу хотя бы подумать об измене супругу, которому перед Богом клялась хранить верность. Уходите и передайте тем, кто подослал вас ко мне, чтобы скомпрометировать, что королева всегда будет верна Его Величеству. Прощайте!
Пристыженный, Ральф Невилл низко поклонился и, невнятно бормоча слова извинения, попятился назад. В этот самый момент в комнату ворвался герцог Норфолк; за ним, протестуя, бежали фрейлины, пытавшиеся его остановить.
– Что все это значит? – повелительным тоном, гордо вскинув голову, спросила королева. – Как вы смеете врываться сюда?
– Прошу меня покорнейше извинить, Ваше Величество, но у меня приказ Его Величества на обыск.
– На обыск? – не поняла его королева. – Я не понимаю вас.
– Королю стало известно, что вы тайно встречаетесь с поклонником, получаете от него подарки и послания. Он приказал все изъять, а вам – ждать исполнения его дальнейшей воли.
– Так, значит, король, – горько усмехнулась Анна. – Хорошо, ищите. Меня унижали и оскорбляли при дворе, теперь добрались и сюда. Что ж, герцог Норфолк, мои вещи в вашем полном распоряжении. У меня только большая просьба к вам: в следующий раз, когда вы будете подсылать ко мне ваших людей, чтобы очернить меня и опозорить короля, действуйте более умело.
Сказав это, королева стремительно удалилась. Герцог Норфолк был сражен наповал словами Анны. До сегодняшнего дня он был полностью уверен, что королева обладает не только плохим знанием света, но и весьма ограниченным умом. Лорд-казначей никак не мог предположить, что в женщине может быть столько здравомыслия. Проводив ее глазами, он натолкнулся взглядом на Ральфа Невилла, стоявшего рядом с дверью. Весь его вид говорил о том, что он потерпел неудачу и не справился со взятой на себя ролью.
– Я так понимаю, обольстить Анну у вас не получилось, – с упреком в голосе начал герцог.
– У меня… не хватило мужества взять ее силой, милорд, – покраснев до корней волос, отвечал граф.
– Нет, я все понимаю. На вашем месте я поступил бы так же. Надо сказать, я был другого мнения о королеве. Признаюсь, мне даже стало не по себе от ее слов и взгляда. Но главное, от слов. До сих пор мне не доводилось видеть в женщине столько благоразумия и целомудрия. И если раньше я ратовал за то, чтобы отправить Анну в Тауэр и затем казнить, как Болейн, то теперь я приложу максимум усилий, чтобы спасти ее.
– Милорд! – воскликнул удивленный Ральф Невилл. – От вас ли я это слышу? Неужели вы готовы пожертвовать нашими планами ради королевы?
– Нет, никогда, ибо никогда я еще не был так близок к победе! – сверкнув глазами, возразил герцог. – Но я сделаю все, чтобы на суде Анну оправдали. Найдется другой способ избавить его от жены. Завтра перед судом я переговорю с королем.
– Послушает ли вас король? – с сомнением в голосе спросил граф.
– Теперь он в наших руках, мой мальчик! – расплывшись в омерзительной улыбке, ответил герцог Норфолк, многозначительно поглядев на Ральфа.
Глава 25
Июнь выдался особенным. Теплое, ласковое солнце лучезарно улыбалось жителям Туманного Альбиона изо дня в день на протяжении вот уже двух недель. Казалось, все в мире радовалось и наслаждалось на редкость хорошими деньками. Весело порхали птицы по веткам пышных кустарников, животные нежились в тенистой прохладе деревьев, элегантные лебеди парами безмятежно плавали по глади озер со своими выводками, люди наслаждались теплом и благоуханием цветущих растений. Легкий теплый ветерок приятно шуршал в листьях и травах, рассказывая всем о далеких странах, где ему удалось побывать. И совершенно не верилось, что что-то может нарушать мирную пастораль, так и просившуюся на холст. Однако именно в эти дни подошло время для судьбоносных решений, и ничто не могло изменить предначертанного хода истории.
Как и обещал герцог Норфолк, бывшего советника вызвали в суд, и теперь он оказался там не в роли судьи, а в качестве обвиняемого. Накануне этого дня Томас Кромвель долго не мог заснуть. Обладая острым, несмотря на возраст, умом, он отчетливо понимал, что в борьбе за власть проиграл герцогу Норфолку. Никакие аргументы, приводимые им завтра в суде, ничего не решат. Его попросту не услышат, ибо король находится под властью чар юной племянницы Норфолка, а архиепископ Крамнер после ареста Кромвеля и сам находится в крайне неустойчивом положении и вряд ли пойдет на обострение отношений с новым советником. Что же касается остальных, то они все настолько ненавидели Кромвеля и завидовали ему, что с удовольствием избавятся от него. Его судьба предрешена, но вот судьба королевы Анны… Желая укрепить свою и без того огромную власть, Кромвель впутал в эту историю невинную девушку, которой крайне симпатизировал. Советник с первых дней понял, что новая королева наделена недюжинным умом и благородной душой. И вот сейчас, не без его участия, над головой этого добродетельного создания навис меч палача. Это обстоятельство весьма тяготило его. Что ж, сдаваться без боя Кромвель не собирался. А там будь что будет…
…Желая поскорее избавиться от ненавистной жены, Генрих торопил суд в принятии нужного ему, королю, решения. Но слушание дела все откладывалось и откладывалось. Герцог Норфолк, поначалу рьяный зачинщик этого процесса, постоянно переносил его, ссылаясь на то, что у него мало доказательств. На самом же деле, как уже известно, он тем временем сооружал ловушку для королевы, желая очернить ее в глазах короля и тем самым избавить свою племянницу от соперницы. Однако все сложилось не так, как планировал коварный лорд-казначей…
Наконец настал тот долгожданный день, приближение которого так торопили не только король, но и Катерина Говард, имевшая на то собственные причины: ее фигура с каждым днем становилась все круглее и круглее. Юная распутница использовала все уловки кокетства, которыми она владела виртуозно, стараясь приблизить день свадьбы с королем. Но пока ни она, ни ее дядюшка не сумели решить, каким образом они предъявят этого ребенка королю. Тут надо было действовать крайне осторожно…