В зале суда для принятия решения по столь сложному вопросу были собраны все советники и архиепископы. Король восседал на кафедре, представ перед публикой во всей красе: серебристый кафтан с искусной вышивкой золотой нитью был украшен богатым поясом и ажурным воротником. Приподнятое настроение монарха, несмотря на серьезность процесса, многих озадачило. С первых минут заседания было понятно, что суд больше похож на фарс, нежели на судебное разбирательство. Зная о неукротимом желании короля во что бы то ни стало обрести свободу, дабы жениться на Катерине Говард (на тот момент король уже подарил ей все земли бывшей жены Джейн Сеймур), никто не сомневался в исходе дела. Ни у кого и в мыслях не было заступиться за королеву: зная взрывной характер короля, не терпевшего возражений, все только молча кивали головами в знак согласия. Королева Анна обречена была умереть за корону (никто не сомневался, что улики против нее найдутся, и в большом количестве). Главным обвинителем выступал герцог Норфолк, который, по сути, и вел дело. Он вызывал свидетелей, допрашивая их с пристрастием и умело подводя к даче нужных для процесса показаний. Последним выступал Кромвель; его доставили в зал суда прямо из Тауэра.
– Клянетесь ли вы говорить правду, господин Кромвель? – небрежно спросил его Норфолк.
– Клянусь, – глухо заявил советник. За время, проведенное в сыром подземелье, он сильно осунулся и похудел.
Генрих с сожалением было взглянул на бывшего советника, но, поморщившись, отвернулся. Уж больно жалкое зрелище являл собой когда-то могучий и влиятельный вельможа.
– Тогда расскажите суду, как вы, заведомо зная о помолвке принцессы Анны Клевской с герцогом Лотарингским, смели предложить ее в качестве супруги нашему королю.
– Помолвка носила неофициальный характер, и я доложил об этом Его Величеству. Более того, я хочу заметить, что она была отменена через почти восемь лет. Что подтверждается письменным заверением герцога Вильгельма.
– Да, но это только заверения. У вас не было письменного доказательства, не так ли, господин Кромвель?
Бывший советник отрицательно покачал головой.
– Я так и думал, – ехидно заметил герцог Норфолк, красноречиво посмотрев на Генриха.
– Но не было и письменных доказательств того, что эта помолвка вообще состоялась, – пытался оправдаться Кромвель. – Принцессе было всего двенадцать лет, а ее предполагаемому жениху – только десять.
– Это ничего не означает, – отрезал Норфолк. – Вы обманули короля сладкими речами, предали его ради своих корыстных интересов. К тому же, согласно свидетельским показаниям, вы тайно готовили мятеж против короны, подстрекая людей к открытому восстанию якобы под знаменем истинной веры. Вы подтверждаете это?
– Ложь! – возмущенно вскричал Кромвель. – Я соглашусь только с тем, что настоял на свадьбе Его Величества с принцессой Анной. И сделал я это только для блага королевства.
– Предав при этом короля?
– Никогда! – пытался отстоять свою правоту бывший советник. – Я верно служил…
– Но это вы подговорили королевского художника написать портрет принцессы так, чтобы она понравилась королю. И именно вы умело выставили его в выгодном свете перед остальными. Этого-то вы не станете отрицать, а, господин Кромвель?
Загнанный в угол бывший советник молчал.
– А, вы молчите. Вам нечего сказать в свое оправдание…
– Это было нужно для блага королевства, – повторил Кромвель.
– Вы сами во всем признались, господин Кромвель! За такие деяния вы заслуживаете смерти! И это я еще не говорю о сотнях невинно загубленных вами душ.
Герцог поглядел на короля, чтобы удостовериться в его согласии. Тот ответил легким кивком, давая тем самым лорду-казначею понять, что он полностью поддерживает его обвинения. Все молчали, желая услышать вердикт короля.
– Я чувствовал непреодолимую преграду, поэтому моя совесть не позволила мне консумировать этот брак, – после продолжительного молчания вступил король. – Господин Кромвель, вы нарочно ввели меня в заблуждение. Это серьезное преступление передо мной, а значит и Англией. И я согласен с герцогом Норфолком в том, что вы заслуживаете сурового наказания. Но учитывая, сколько вы сделали для короны, я готов облегчить вашу участь…
– Благодарю вас, Ваше Величество, – с низким поклоном ответил взволнованный таким благородством бывший советник.
– Вас не будут четвертовать, а просто отрубят голову, – закончил свою мысль король, пожирая взглядом бледнеющего на глазах Кромвеля. – Вам ясен приговор? Можете поблагодарить меня за оказанную милость.
– Разумеется, милорд, я благодарю вас за проявленную благосклонность, – посеревшими губами проговорил Кромвель и понурил голову. Ничего другого он и не ожидал от короля.
– Увести! – презрительно фыркнув, приказал Генрих охране. – Я не желаю его больше видеть.
Когда бывшего советника буквально вынесли из зала суда, поскольку идти самостоятельно Кромвель был не в силах, герцог Норфолк, довольный публичным унижением давнего врага, с поклоном обратился к королю:
– Ваше Величество, – мягко и вкрадчиво начал он, – так как вина королевы в этом деле не доказана, ибо она была еще невинным ребенком на тот момент, о котором идет речь, то, по моему мнению, ее можно оправдать.
– Что? – вскочив со своего места, воскликнул Генрих. – Вы сами мне говорили, что, по вашим сведениям, королева мне изменяет.
– К счастью для всех нас, а в особенности для вас, милорд, эти слухи оказались ложными. Во время обыска покоев королевы мною и моими людьми не было обнаружено ни одного предмета, способного ее скомпрометировать. Более того, допросы фрейлин и охраны, проведенные при моем непосредственном участии, показали, что королева Анна ведет достойную жизнь. Она верна вам, Ваше Величество.
– И что вы предлагаете теперь делать? Смириться с тем, что она была предназначена кому-то другому? А может, она встречалась с любовником тайно, переписывалась или еще что-нибудь?
– Ваше Величество, позвольте мне сказать, – продолжал все тем же бархатным голосом герцог, – согласно показаниям врача, ваша жена до сих пор девственна.
– Вот дьявол! – гневно вскричал король. – Она так уродлива, что на нее никто не позарился… Герцог Норфолк, делайте что хотите, но освободите меня от этой женщины. Слышите? Даю вам всего неделю на это.
– Так много времени и не понадобится, Ваше Величество, – поспешно добавил лорд-казначей. – У меня уже есть решение этого вопроса.
– Ну тогда извольте посвятить меня, ваша светлость, – подчеркнуто любезным тоном произнес Генрих, пристально уставившись на герцога.
– По моему мнению, милорд, вам следует написать письмо королеве с предложением.
– С каким еще предложением?
– Вы пообещаете сохранить ей жизнь взамен короны. Вы предложите ей покинуть Англию и вернуться в Германию к родным, а если она не захочет, то в этом случае вы обвините ее в государственной измене в пользу той же Германии.
Генрих призадумался. С одной стороны, ему понравился план, разработанный герцогом, но с другой стороны…
– А если она все же воспротивится, как Екатерина Арагонская? Опять же, мне бы не хотелось ссориться со Шмалькальденским союзом, пока Франция и Испания поддерживают дружеские отношения… Но идея прекрасная… Заседание закончено! Все свободны, да-да, все!.. Герцог Норфолк, а вы останьтесь!
Глава 26
Прошло несколько дней после ужасного происшествия, принесшего Анне столько новой боли и оскорблений. Последовавший визит герцога Норфолка прибавил еще и чувство унижения. На глазах у слуг (которых после обыска допрашивали) верные псы лорда-казначея просмотрели каждый клочок бумаги, обшарили каждый укромный угол не только в ее спальне, но и во всем замке. Большего оскорбления трудно было вообразить, но Анна с истинно королевским достоинством и невозмутимостью вынесла и это. Не обнаружив ничего, что могло бы послужить доказательством неверности Ее Величества, герцог Норфолк вынужден был признаться, что допустил ошибку.
– Я прошу меня простить, Ваше Величество, – с глубоким уважением в голосе извинился лорд-казначей, уходя. – Поймите, я только послушный слуга Его Величества и выполняю его волю.
– Я в этом нисколько не сомневаюсь, – холодно заметила Анна, пристально глядя ему в глаза. – Вот только понять не могу, почему?
– Ч-ч-что почему? – смутился герцог.
– Почему вы так жаждете моей крови? Из-за того, что мы с вами разного вероисповедания? Или у вас есть личные мотивы?
– Ваше Величество, – делая вид, что он не понимает, о чем идет речь, заюлил герцог. – Я не только преданный слуга Его Величества, но и ваш самый верный подданный…
– Не лгите мне, – оборвала герцога Анна. – Вы можете обмануть кого угодно, только не меня… Уходите! Я не желаю больше вас видеть.
– Как скажете, Ваше Величество. Но только знайте, что я сделаю все, чтобы спасти вас.
– Я мало верю в благородство людских душ, милорд, – ответила Анна, с презрением посмотрев на Норфолка.
Ничего больше не говоря, она развернулась и вошла в свою спальню, закрыв дверь. Герцог с уважением поглядел ей вслед. «Оказывается, бывают и такие женщины».
Лорд-казначей, этот беспринципный человек, все же сдержал обещание, данное Анне. Он предоставил ей самой выбрать себе судьбу: либо изгнание, либо смерть. Подстрекаемый новым советником (а герцог Норфолк и стремился именно к этому: стать правой рукой короля), Генрих написал длинное письмо, красноречиво описывая все свои дальнейшие действия, если королева не откажется от короны и не согласится на развод. Рассказывая об ужасах Тауэра, он напомнил об участи предыдущих королев и не советовал вставать на его пути, ибо он намерен идти до конца. Заканчивая послание королеве, Генрих упомянул о решении суда наказать Кромвеля как государственного изменника и о том, что казнь состоится в самое ближайшее время. Он предложил Анне поприсутствовать на ней, дабы избежать соблазна принять неправильное решение. Дописав последние слова, Генрих усмехнулся: