сюрприз. Те переглянулись между собою, ничего не сказав в ответ. Король, пройдя мимо них, неспешными шагами направился в покои бывшей жены. Подойдя ближе к двери, Генрих услышал печальную музыку и сопровождавшее ее тихое пение. Король осторожно, боясь спугнуть исполнительницу, приоткрыл дверь. Перед ним предстала очаровательная картина: Анна, одетая в простое, украшенное только изящной вышивкой платье, с распущенными золотистыми волосами сидела на кресле возле горящего камина и, перебирая струны лютни, пела старинную английскую песню, глядя на пожирающее дрова пламя.
Генрих был настолько зачарован этой мирной картиной, что некоторое время ничем не выдавал своего присутствия. Но внезапно Анна прекратила играть и резко повернулась к двери.
– О, Ваше Величество, – вскочив с кресла и поклонившись Генриху, смущенно проговорила принцесса, – простите меня, я задумалась и не заметила вас.
– Дорогая сестра моя, тебе не надо извиняться. Зато я имел возможность полюбоваться тобой и насладиться пением. Может быть, ты мне еще что-нибудь сыграешь?
– С удовольствием, милорд, если моя игра доставит вам радость, – мягко улыбнувшись, просто ответила Анна.
«Как же она не похожа на тех глупых ломак, что мне приходится видеть при дворе каждый день», – садясь напротив принцессы, подумал Генрих. Анна взяла в руки лютню и заиграла прекрасную, немного грустную мелодию, изредка поглядывая на короля, чтобы узнать его мнение, но каждый раз натыкалась на красноречивый взгляд Генриха, в ком с каждой нотой, с каждым тактом разгорался огонь: из глубины его души поднималась страсть к исполнительнице. Прозвучали последние звуки сюиты для лютни, и наступила тягостная тишина. Принцесса не смела поднять глаз на короля, боясь услышать неодобрительную оценку. Наконец, не выдержав молчания, Анна тихо спросила:
– Вам не понравилось, милорд?
– Ну что ты, милая Анна, более прелестной музыки я еще не слышал. Кто написал эту песню? – дрожа от вожделения, глухо ответил Генрих.
– Франческо да Милано, известный итальянский лютнист.
– Я слышал про него. В Европе его еще называют «божественным Франческо».
– Совершенно верно, Ваше Величество, – согласилась со словами короля принцесса. – Франческо да Милано считается одним из лучших композиторов лютневой музыки. И мне кажется, его можно назвать и величайшим виртуозом. Я люблю играть его произведения. Они отличаются от пьес других композиторов удивительной красотой и гармоничностью. Вы так не считаете, милорд?
– Полностью согласен с тобой, милая Анна, – подтвердил Генрих и неожиданно для принцессы быстро поднялся, а подойдя к ней вплотную, страстно поцеловал в губы.
– Ваше Величество, – только и пролепетала ошеломленная Анна, даже не пытавшаяся сопротивляться.
Не растерявший еще всю силу в борьбе с болезнями, король поднял принцессу на руки и осторожно отнес в кровать. Не желая знать Анну, когда она была его женой, он страстно захотел овладеть ею сейчас. Впрочем, теперь и принцесса стала более раскрепощенной и сама увлеклась этим порывом, и всячески поощряла желание короля. Их тела слились воедино. Избалованного женскими ласками и идеальными формами короля ничто более не смущало в Анне, как раньше, когда он с отвращением ложился с ней в постель. Наоборот, он жадно вдыхал аромат ее волос, с вожделением ощущал жар девичьего тела, трепетавшего под ним, а целуя ее чувственные губы, испытывал просто дикое желание, перешедшее в экстаз. Еще никогда они не были так близки: ни духовно, ни телесно…
…Проснувшись наутро в одной постели, ни он, ни она не испытывали ни стеснения, ни сожаления.
– Доброе утро, дорогая, – ласковым голосом проговорил Генрих. – Как себя чувствуешь?
– На вершине блаженства, милорд, – широко улыбнувшись, ответила ему Анна. – Надеюсь, вам удалось немного отдохнуть? Как вы спали?
– Как в раю… Может быть, после завтрака съездим прогуляться верхом? – предложил король.
– С большим удовольствием составлю вам компанию, тем более что и мои собаки к вашим услугам. Мы могли бы поохотиться, если вы не против?
– Отличная идея! – воскликнул Генрих и поцеловал Анну в губы.
«Как хорошо начинается день», – подумала принцесса, довольная представившеюся возможностью проявить себя не только прекрасной наездницей (Генрих и так об этом знал), но и блестящей охотницей, метко стреляющей из лука. Однако… за завтраком случилось то, чего никто и предположить не мог, кроме человека, затеявшего это преступление.
Глава 37
Как обычно, проснувшись ближе к полудню, Катерина с удивлением обнаружила, что короля нет в опочивальне.
– Леди Рочфорд, Джоан! – позвала она своих фрейлин.
– Где вы, бездельницы? – набросилась на них королева, когда те наконец появились в ее комнате. – Мне что, прикажете ждать вас целую вечность? Где вас носило? Вы должны являться по первому моему зову!
– Простите нас, Ваше Величество, – начали оправдываться фрейлины. – Мы немного вздремнули.
– Что? – нахмурилась Катерина. – Да как вы смеете спать, когда я уже проснулась! В наказание сегодня я оставляю вас без еды, чтобы в следующий раз было неповадно так себя вести… Его Величество уже встал? Странно, я его даже не заметила ночью.
– Его Величество сегодня не приходил к вам, – осторожно, зная взрывной характер королевы, произнесла Джоан.
– Как так? – не поняла Катерина, отстраняя руку бывшей подруги, расчесывавшей щеткой ее кудри. – Как это не приходил? Приготовь мне платье, я сама все выясню. Да побыстрее!
Наспех одевшись, Кэтрин направилась в покои короля, надеясь застать его там. Но дежуривший у комнаты камердинер остановил ее, сказав, что Генриха нет в опочивальне.
– Тогда он, вероятно, в кабинете? Или в зале, где проходят совещания?
– Боюсь, что нет, Ваше Величество, – отрицательно покачал головой слуга. – Его Величества нет во дворце со вчерашнего вечера.
– Нет в Хэмптон-Корте? – удивленно подняв брови, воззрилась на камердинера королева. – Что это значит? Куда он направился?
– К сожалению, этого я не знаю, – пожал плечами слуга. – Мне только сообщили, что короля не надо ждать, вот и все. Спросите у герцога Саффолка или графа Стаффорда. Они должны знать намного больше, чем я, миледи.
Ничего не говоря, Катерина круто развернулась и тут же столкнулась с Джеймсом Стаффордом лицом к лицу.
– Где Его Величество? – гневно спросила королева у него.
– Как, разве милорда нет в покоях? – изобразил крайнее изумление граф. – Вот неожиданность! А я-то думал, что застану его здесь.
– Хватит разыгрывать комедию, граф, – холодно заметила Кэтрин. – Вы прекрасно знаете, что моего мужа тут нет, впрочем, как и во дворце вообще. Поэтому не стоит прикидываться неосведомленным.
– Но, Ваше Величество, я и правда не знаю, где он. Вчера, не говоря ни слова, король приказал оседлать лошадь и подать ее к главному выходу. Я был полностью уверен, что вы обо всем знаете.
– Нет, увы, Генрих не поставил меня в известность, – с нескрываемым раздражением ответила Катерина. – У вас нет соображений, куда бы он мог податься?.. Хотя постойте! Я знаю, где Его Величество! После вчерашнего разговора он, вероятно, направился в Хивер, известить принцессу, что я не желаю ее больше видеть во дворце. Что ж, это в назидание ей. Надеюсь, она поймет, что не нужно вставать на моем пути.
Катерина, не говоря больше ни слова, повернулась к графу спиной и намеревалась уже уйти к себе.
– Ах вот как, – протянул Джеймс, задумчиво посмотрев вслед Катерине. – Ну-ну.
– Что-то не так, граф Стаффорд? – резко развернувшись и глядя в упор на графа, осведомилась королева.
– Как знать, к чему может привести ваша неосторожность, – пустился в туманные рассуждения друг короля, всеми фибрами души ненавидевший новую королеву.
– Что вы такое говорите? Я не понимаю вас, – сердитым голосом произнесла Катерина, поджав губки. – На что вы намека…
– Дорогая моя племянница, – вдруг услышала королева голос герцога Норфолка у себя за спиной. – Какое несчастье, какое несчастье!
Две пары глаз устремились на спешащего к ним лорда-казначея. Растрепанный вид обычно очень внимательного к одежде герцога говорил о том, что новость застала его врасплох.
– Что случилось, дядя? – бросилась ему навстречу Катерина. – О каком несчастье вы говорите?
– Мужайся, моя дорогая, – обняв ее за плечи, ответил герцог.
– Так что же произошло? – с мольбой в голосе повторила свой вопрос королева.
– Дело в том, что до меня дошли печальные новости. Нашего короля… ох, об этом так тяжело говорить… такое несчастье! – наигранно-печальным голосом отвечал Норфолк.
– Да говорите же! – рассвирепел граф Стаффорд. – Или вы до следующего утра собираетесь мучить нас недоговоренностью?
– Конечно, нет, граф, – недобрым взглядом посмотрел на него герцог. – Я только что получил плохие известия из замка Хивер. Дело в том… что нашего дорого короля… отравили!
– Что?! – разом вскричали королева и граф. – Не может быть!
– Вы уверены в том, о чем говорите? – строго спросил граф.
– Разумеется, – хмыкнул герцог. – Мои сведения редко бывают неправильными. К сожалению, это правда.
– Ваше Величество, разрешите мне отправиться в замок и самому удостовериться во всем.
– Да, конечно, поезжайте, граф Стаффорд, – тихо пролепетала Катерина. Она никак не могла прийти в себя от ужасной новости. Когда же Джеймс скрылся за поворотом коридора, она поближе подошла к дяде и, всплеснув руками, проговорила: – Боже, какой кошмар! Нет, я не верю, этого не может быть! Может быть, вы ошиблись?
– Надеюсь, что нет, и на этот раз мои люди не оплошали.
– Как? Что? – пятясь назад, Катерина испуганно поглядела на герцога. – Так это сделали по ВАШЕМУ приказу? Но зачем? Почему? А что… что станет со мной?
– Не об этом надо сейчас думать, моя дорогая, а о том, как избавить нас от ненавистной протестантки. Смерть короля будет нам на руку. Безусловно, Анну обвинят в его гибели. Свидетелей будет много, это я тебе обещаю. Поэтому суд будет на стороне обвинения и, как результат, вынесет смертный приговор.