Потом, ранней зимой — три года назад, всё перевернулось, всё пошло наперекосяк! Всего один лишь случай и, ВСЁ!!! Несчастный случай — когда Егор переезжал реку по тонкому льду, тот не выдержал и купеческая коляска, вместе с лошадьми, им самим и купцом, провалилась под лёд…
— Купец, как угорелый, носился повсюду на своих рысаках…, — Му-му, подтверждающе замычал, — ни Бога не боялся, ни… Погубил и, себя и нас!
Купец не смог выплыть, хоть Егор и нырял за ним в ледяную воду. Не получилось купца спасти — утянула того на дно тяжёлая шуба, да унесло течение. Но, от купания Егор тяжело заболел и потерял голос… Так значит, это у него не врождённая немота! Это ж, вроде лечится… Только наверное, не методами этого времени.
Купчиха подала на Егора в суд. Типа, купец «погуливал» с его женой и, тот — узнав, из ревности утопил купца… Ну, а чё? Женщина — настоящая красавица… Была. Могла и погуливать. Вот только, Егор навряд ли, догадался бы… Сам, по крайней мере. Ибо, природа редко даёт одновременно и, силу и ум… Не совсем дурак, конечно! Но, туповат и простодушен — это, даже не разговаривая с ним можно понять. Цинично, конечно звучит, но мне то — как раз именно такой он и, нужен!
Так что, болел Му-му уже в тюрьме… Больше года по судам мурыжили, ничего доказать не смогли — только все накопленные деньги ушли на адвокатов, да на судейских… Да, ещё отец Егора с горя умер. Больше никого из родственников не осталось.
Выйдя на волю, Му-му ни кучером, ни извозчиком, естественно, устроиться уже не мог. Кому нужен немой кучер! Тем более, с такой репутацией…
Как это кому? МНЕ! Внезапно, мне в голову пришла ещё одна умная мысля. Если я на «Хрени» буду хабар возить, то в момент её угроблю. Болт рулевой тяги, однозначно — от перегруза лопнул… Я заказывал Автопрому легковушку, а не грузовик! Вот он мне легковушку и сделал.
Значит, надо на ломовой телеге возить — хоть и, медленно, но зато верно! Тем более с бензином такая фигня — если, я хабар в Нижний на своей машине буду возить, то или, мало буду ездить здесь, или мало буду хабара возить «оттуда»… А, мне же ещё и, на продажу бензин нужен — пока производство своего не налажу!
Как мне повезло — одним выстрелом двух зайцев! Му-му и, выносит хабар из погребка и возит его в Нижний… И, как рыба молчит при этом!
После тюрьмы, Му-му смог устроиться только на стройку грузчиком — кирпичи таскать. Её же, купчиха сразу на улицу выгнала — как только про смерть купца узнала. В тот же день!
Служанкой, без рекомендательного письма, никуда не брали — выкручивалась, как могла: то шитьём на дому, то — чаще всего, стиркой или уборкой. Но, за такое много не платили. Пока деньги были, снимали вполне приличную квартиру, потом всё ниже и ниже…
— Егорушка, то мой — здоровый, сильный, да глупенький, — с любовью глядя на мужа, продолжала рассказывать женщина, — ну, прям как ребёнок! Силой Бог не обидел, а вот умишком… За работу схватился так, что и вчетвером не под силу. А десятник, видя такое дело, взял — да троих рабочих и, рассчитал! Ну, те — подговорив дружков, подкараулили Егорушку в подворотне…
Короче, за малым, Му-му не убили… Пока от побоев лечился, семья ещё ниже просела — в ночлежках ночевать приходилось. В ночлежки перестали пускать после того, как Му-му хозяину зубы пересчитал — за приставания к своей жене.
Во второй раз удалось устроиться на стройку… С полгода работал, пока до Му-му не дошло, что десятник его внаглую наё…ывает. По-любовному «раскидать» не получилось и десятник получил от всей души в репу:
— Нет, уж! Ну, совсем безбожно обманывал! Самому Егору на еду не хватало, вон как исхудал…
После этого случая, Егору был выписан «белый билет». То есть, по негласному договору в этом городе никто его на работу не брал… Хотели в Сызрань перебраться, да Наташенька заболела…
— От чего она умерла?
— От чахотки… Кровью с полгода похаркала и всё…
Оно и, неудивительно! В таком сыром подвале, даже с хорошим питанием — от чего-нибудь, да стопудово, помрёшь… Представляю, что здесь зимой твориться!
Я посмотрел на остальных дочерей Му-му… Да! Тубик на лицо. Уже покашливают. Эту зиму они не переживут…
Тем временем явилась Тихоновна, с ней двое мужиков, принесшие с собой деревянный гроб из необструганных сосновых досок. Деловито и привычно, они положили тельце девочки в него и спросили:
— Если оплакали, то мы выносим?! Дух, уж очень здесь от покойницы тяжёлый…
— Выносите… Пойдёмте, девочки, проводим в последний путь нашу Наташеньку…
На улице уже поджидала убитая телега с впряжённой клячей и, слегка трезвый попик. Положив гробик на телегу, мужики отошли. Попик несколько минут бубнил что-то на старославянском, вяло махая кадилом, потом получил от Тихоновны копейки и, не прощаясь, слинял.
И, похоронная процессия тронулась в свой скорбный путь… Частенько приходилось бывать на похоронах, но на таких впервые! Меня, до какой-то, парализующей мысли холодной дрожи, поразил сюрреализм происходящего: такое ощущение, что я где-то в фильме ужасов и самое «интересное» ещё впереди…
За телегой с гробом шли Му-му с женой и дочерьми, Тихоновна и я. Могильщики шли последними. К «счастью», кладбище было неподалёку… Если, конечно, это можно было назвать кладбищем… Скорее, скотомогильник. Даю об заклад мою «Хрень», но лет через десять, на этом месте что-нибудь построят, а кости «обитателей» втихушку, где-нибудь кучей зароют… Не везло людям при жизни и, после смерти не повезёт!
Надо пройти до конца, если уж влез в эту историю и, я остался на поминки… Даже, дал ещё три рубля Тихоновне, на поминальный обед.
У дверей подвала местные бомжики расставили какие-то колченогие столы и, скамьи из досок положенных просто на деревянные чурки… Женщины чего-то там наготовили. Ну, народ-то больше на водку налегал. Попробовал, за упокой и, я… Да! Китайская «Урумчи», которую мне как-то раз довелось отведать — по сравнению с этой гадостью, показалась бы многозвёздночным коньяком…
Как я понял, народ, что живёт здесь — это, самое «дно». Ниже не бывает. Даже, нищие, которых мы с Му-му отмудохали, по сравнению с этими — состоятельные и уважаемые люди… Даже, обитатели ночлежек и, те имеют хоть какоё-то шанс оттуда выбраться… Эти же — всё!
После поминального обеда — если, «это» можно так назвать, когда взрослые обитатели этого гадюшника — употребив приличное количество местной палёной водки, расползлись кто куда, я приступил к делу:
— Как Вас зовут? — спросил я у женщины.
— Полина…
— А по отчеству?
— Андреевна…
— Собирайтесь, Полина Андреевна, поедем ко мне…
Полина Андреевна растерялась:
— А, семья?!
— С семьёй собирайтесь…, — Му-му вопросительно посмотрел на меня, — сначала на Постоялый Двор, потом, как отъедитесь, ко мне в поместье. Ты, Егор, будешь работать возчиком, ну а… Найдём работу, тоже. Много платить не обещаю… Первое время. Но, питание и проживание за мой счёт.
Егор медленно опустился на колени. По щекам его текли слёзы… Полина Андреевна плакала стоя, не веря своему счастью.
Вообще, я заметил, люди этого времени очень чувственны и не стеснятся при посторонних плакать. Не то, что мы — их чёрствые потомки… Вспомнил про епископа Владимира, который тоже плакал от моего рассказа про свои «мучения»… Боже! Какой, я всё же подонок!
— Вы здесь никому ничего не должны?
— Нет…
— Ну, тогда вперёд. Егор, веди нас туда, где извозчика поймать можно…
Ага, не успели… Налетела стайка худосочных детишек, ходящих скелетиков — практически, уже покойничков:
— И, нас к себе забери, барин!
— Да куда же я вас всех заберу?! КУДА?!
Кинул в толпу остатки мелочи, вперемежку с мелкими купюрами. Началась дикая свалка…
— Всё, всё! Уходим!
Я схватил на руки одну из девочек — самую младшую и, мы практически побежали — так быстро, как только могли…
…Карп таращился на меня с видом, типа, ты что? Всю гапоту решил здесь у меня поселить?
— Кормить… Понемногу, но через каждые три часа. Обязательно молоко детям. Одеть во всё приличное. Можно ношенное, но чистое и целое. Помыть в бане… Ничего, растопите! Мыло у меня возьмёте… Денег нет? Возьмите, вот десять рублей… Хватит? Ну, вот ещё… Теперь достаточно? Ну, тогда исполнять! Как отъедятся, да в себя придут, заберу их всех — вместе с той женщиной, к себе в имение… Кстати, Поликарп Матвеевич… Где можно купить хороших лошадей и ломовую телегу? А лучше, крытый фургон?
…Лошадей и фургон, оказывается, можно купить всё на той же Нижегородской Ярмарке, куда мы с Му-му через неделю — в субботу, на извозчике и отправились.
Му-му, уже довольно-таки отъелся. Я разрешил Карпу кормить их вдоволь и, тот теперь постоянно жаловался на его аппетит… Да, действительно — жрёт, как лошадь. Надеюсь, что так же — как лошадь, будет работать! Одет Му-му был в хороший, так называемый «народный городской» костюм — в каких в это время ходят городские простолюдины. Новый, крепкий и хорошего шитья… Ношеного на его габариты во всём городе не нашлось, уверял меня Карп. Вот и, пришлось пошить Му-му новый костюм за свой счёт.
Так, как на Ярмарке была вероятность встречи с нашими «знакомыми», то я был вооружён и настороже. Му-му, тоже внимательно зыркал по сторонам, сжимая в рукам свой кнут — который, у него один только от прежней жизни остался… Этим кнутом влёгкую лошадь можно было убить, а владеть им Му-му умел! Что как-то раз и, продемонстрировал на пустыре за Постоялым Двором, по моей просьбе отбивая горлышки у пустых бутылок. Короче, очень полезного работника я приобрёл! Очень полезного…
…Долго мы с Му-му бродили и искали, но наконец, нашли то, что надо. Немцы-колонисты — за каким-то хреном приехавшие в Нижний из-под Саратова, продавали пару ломовых лошадей и крытый фургон. Му-му, при виде этого великолепия, по-моему, онемел ещё больше… Так и, застыл — открыв рот. Потом, полез к лошадям деловито осматривая копыта, уши, зубы… Даже, в задницы лошадям зачем-то заглянул, задрав им по очереди хвосты… Одним словом — узкий специалист!