— Для меня, что ли, пашете? Для себя же… Сами же, с голоду подыхать будете через два года, а я — если что, снова в Америку уеду!
Однако, одним битьём и разговорами с суровыми погляделками ничего не добьёшься! Нужен ещё и, «пряник»… Однозначно нужен! В следующий «перекур» я обратился к народу:
— Как говорил один великий человек, про которого вы ещё не слышали: «Лучше меньше, но лучше!». Копайте меньше, но глубже… Кто хорошо работает — тот получит доппаёк вечером! Покушать, что-нибудь вкусненькое, короче… А, кто плохо работает, тот тоже получит — но, не дополнительное питание, а салу… Салу… Как, это по-русски?
— Сала кусок? — подсказал самый тупой, по ходу.
— Да, не… Салупу на форотник!
Приходилось мотаться и в столовую, контролировать ситуацию и, там — хотя «там», был относительный порядок… Я сказал — относительный!
Надо сказать, что от этих «бригадиров», «звеньевых» и, даже — от самого «председателя» Стёпки Лузера, толку было — как от тех коров молока. Периодически я вызывал их в «штаб» — то есть в большую палатку, вставлял им «фитиля» и «песочил» их там за плохой контроль за подчиненными. Но, пока — воз и, ныне там. Ну, не созданы люди для руководящей работы! И заменить их некем — другие ещё хуже. Пока эти перевоспитаются…
Как бы там не было, первый день подходил к концу… За полчаса до его завершения «сгонял» в будущее, купил там кое-что и вернулся. После того, как завыла сирена, оповещающая об окончании рабочего дня, я громко объявил народу:
— Кто без «косяков» — по очереди в палатку. Бригадирам и звеньевым обеспечить порядок!
Вошедшим я раздавал доппаёк — по хорошему куску хлеба с приличным шматом сала. Подросткам, кроме того, роздал по конфете.
После чего построил народ и сообщил им ещё одну новость:
— Хорошо работать — выгодно! Кто неделю проработает без «косяков», тот получит ещё кое-что.
И, народ «строем» отправился в столовую…
Следующий день прошёл примерно так же, но порядка уже стало побольше и, главное: у народа появилось хоть какое-то рвение.
Поэтому, свалив основной контроль за пахотой на Лузера я занялся сеялкой. Надо сказать, устройство довольно-таки примитивное, но что-то не работает… Провозившись с двумя «колхозниками» до обеда, я потихоньку начал психовать. Под горячую руку один из моих «подопечных» предложил сеять как в старину руками. Типа, он был лучший сеятель в их деревне… Я, в свою очередь, предложил дать ему в ухо…
Положение спас Громосека. Его «ученики» уже вовсю самостоятельно пахали на мотоблоке и, он освободился… Поковырявшись минут пятнадцать, Громосека гордо сообщил:
— Ну, вот и всё, а ты боялся! Палыч, я слетаю домой на полчасика, а?
— Слетай, слетай…, — вот же, блин!
Седина в голову — бес в мошонку…
— Ну, так я возьму твою «Хренни»?
— А, ты не охренел? Ладно, бери…
— Через часок приеду…, — уезжая, на ходу уточнил срок отлучки офуевший Громосека.
Вот так вот, помаленьку потихоньку всё и, налаживалось… В конце трудовой недели, в пятницу вечером, я выдал особо отличившимся по стакану водки и по банке тушёнки. Подросткам стакан водки заменил на банку сгущёнки. Народ на ушах стоял от счастья! Немножко остудил их пыл, приказав за выходные в каждом дворе устроить образцово-показательный сортир. Пообещал в воскресенье вечером проверить и наказать нерадивых, макнув их в собственное дерьмо. Культура, она ведь с сортира начинается!
За неделю прибыло ещё с десяток семей — хотя, поток «переселенцев» заметно иссяк… Видимо, прослышали в округе, какие порядки я здесь установил. Да и, новый урожай крестьяне собрали и угроза голода немного отступила… В основном, из вновь пибывших, были вдовы с малолетними детьми, которым терять было уже нечего. Одна из них сообщила о том, что похоронила своего умершего от голода и жажды ребёнка на полпути сюда. Пришлось одного мужика из бригады «БАМ» отправлять на телеге, с запасом воды, по тракту собирать ослабевших. К счастью, таких оказалось не слишком много…
Через неделю где-то — может чуть попозже, Порфирий Аристархович — мой «шпион» через «гонца» предупредил, и ещё через сутки — перед самым обедом, заявился становой пристав из Балахны. На коляске приехал и, с ним два полицейского урядника верхом. Я как раз находился на полевых работах с «членами корпорации»… После взаимных приветствий и оценивающих взглядов, он неожиданно спросил:
— Говорят, Вы тут у себя коммунию устроили Дмитрий Павлович?
— Чегой, это?
— Коммунию, говорят, Вы тут устроили… Исправник велели-с разобраться.
— «Коммунию», говорите? …Не знаю, что там за «коммуния» такая, где объявилась — а я устроил так, что у меня мужики пашут, — и, поднеся ко рту мегафон, я заорал, — работайте ниггеры, Солнце ещё высоко!
К тому времени подопечные Му-му научились пахать на закреплённых за ним лошадях довольно таки хорошо — ровно, прямо, не дёргая их… И, тому стало реально нечего делать. К тому же времени, у «пахарей» лопатами, от усталости иссяк энтузиазм — вызванный «пряником» в виде доппайка. И, даже «наркомовский» стакан по пятницам, уже не мог воодушевить их на ударный труд во имя светлого будущего — которое я им обещал!
Да! Устали «члены корпорации» капитально — силой и физической выносливостью, эти крестьяне — ещё не отошедшие от голода, в лучшую сторону не отличались… Вот мне и, приходилось их опять подгонять и, даже — кое-кого по новой бить. Ну, а что делать? Пахать то, надо…
Му-му — от нечего делать, тоже подключился к этому благому делу. Он, мрачно ходил за крестьянами и зорко следил. Как только, кто-нибудь начинал волынить, щёлкал кнутом в непосредственной близости от задницы провинившегося. Причём, так мастерски, что мог кнутом порвать штаны, не задев тела… Но, задница после этого с час чесалась! Ну, а уж если — в самых запущенных случаях, по самой заднице попадал… Жуть, короче!
При этом Му-му — в отличии от меня, не делал разбора между мужиком и бабой, взрослым и подростком… Боялись его — пуще огня!
Вот и, сейчас — услышав в моём голосе недовольство, он защёлкал кнутом… Работавшие «ниггеры» задёргались, как ошпаренные, втрое увеличив темп вспашки.
— Да у Вас тут, уж точно не «коммуния»! — удовлетворённо крякнул становой, — скорее, рабство египетское, какое-то…
Он внимательно, оценивающе посмотрел на меня:
— А рабство у нас в Империи запрещено, Дмитрий Павлович! Как и, у вас — в Америке…
— Какое, такое «рабство»? Я их держу, что ли? — искренне-удивлённо ответил я, — кому не нравится — пускай проваливает, я никого не неволю!
— Ещё говорят, Вы у них имущёство отбираете…
— Кто, я? Шутить изволите, сударь — какое имущество может быть у такой рванины? Вы только на них посмотрите!
Становой не нашёлся, чего ответить… Я пригласил его отобедать со мной в Замке. После обеда с бутылочкой хорошей «американской» водки — выпущенной на московском заводе «Кристалл» в начале двадцать первого века и, разговора в доброжелательной тональности, я подарил ему авторучку и проводил восвояси… Будем считать, что мы расстались друзьями! Обошлось даже, дешевле чем я первоначально планировал! Я, то хотел сперва подогнать ему карманные часы — чтоб, особо не рыл. Ну, это я с перепугу, не иначе!
Глава 13Большая рыбалка
Вроде как в переводе с языка древних индейцев вегетарианец — это «ху@вый охотник»
Наконец, ровно за день до начала «сезона дождей» всё, что было запланировано — хоть и, порой с грехом пополам, но было сделано! Успели, даже выкопать картошку с лузеровского огорода, хотя её по ночам хорошо потырили… Подозреваю, тырили все, но попались — с помощью всё той же шпионской видеокамеры, «скелетики». Пошёл и сделал им «отеческое внушение» — наорав на бедных деток и раздав им с десяток подзатыльников. Пообещал, что в следующий раз придёт Му-му с кнутом.
Картошка, кстати, уродилась — ого-го! Не соврал Боня, не соврал… На еду ни одной картофилинки не дал: сложили весь урожай у Лузера же — в погребе, что в самом доме. Я сам — лично заколотил гвоздями туда дверь и навесил замок… Вся эта картошка пойдёт весной на семена.
Однако, как прокормить такую прорву народа? Лошади, то скоро кончатся, а из будущего мне и, так есть что таскать — кроме хавчика…
Прокормить то, не вопрос — можно, в принципе, «здесь» продовольствие закупать — деньги то у меня есть! Но¸ надо кормить членов корпорации так — чтобы, они сами были к этому причастны. Иначе разбалуются!
После окончания осенних сельхозработ состоялось торжественное построение с раздачей «ценных» подарков особо отличившимся. Бригадиры получили по полному комплекту рабочей робы — но не зелёного, а синего цвета, по ватнику, а также кирзовые сапоги. Звеньевые — только кирзовые сапоги или рабочие ботинки… Пришлось раскошелиться — приобрести в будущем!
Остальные, так по мелочи… Кому штаны, кому куртка, кому кепка — которую в будущем, на зонах обзовут «…идаркой». Всё чёрного цвета: в «пещере Аладина» оказался небольшой запасец рабочей одежды разного состояния. В основном, конечно «бэушная»… Не выбрасывать же её! «Здесь», это очень ценный ресурс.
Бабы получили по отрезку всякой разной материи: в здании КБО, на складе я нашёл солидный запас старой, ещё советской ткани… Добротная, прочная материя — хотя и, несколько мрачноватых оттенков.
Кроме того, все — без исключения, члены «Корпорации USSR» получили по увесистому пакету с усиленным доппайком.
И, наконец, особо отличившиеся — самые трудолюбивые, не имеющие никаких «косяков», были награждены целой бутылкой водки! Которую, я сам приноровился делать на месте из «пищевого» спирта — бочку которого, притащил из своего времени и, который я разбавлял в нужной пропорции местной водой и разливал по пластиковым бутылкам из-под «пепси». Я решил выдавать по бутылке на рыло по пятницам тем, кто хорошо себя вёл и хорошо работал всю неделю.