— Вот в этом ты и, можешь мне помочь!
— Уточни, пока не понимаю…
— Есть возможность раскрутиться с одним китайцем… Хороший бизнес намечается, нюхом чую! — Андрей втянул носом воздух, как будто и вправду, к чему-то принюхиваясь…
Чего-чего, а нюх на деньги у Барыги и, вправду, отменный! Вот только, а я тут причём?
— Ещё точнее…
— Десять лимонов у меня есть… Мне надо ещё десять. В банке кредит взять — нереально! Была тут одна некрасивая история… Да и, с теми процентами, что они дерут — ещё и, свои десять «лимонов» потеряешь. Найди эти деньги — десять лямов и, будешь моим компаньоном! «Фифти-фифти», как ты любишь говорить.
Последнюю фразу он произнёс по-английски. У Барыги, кроме умения быстро и точно считать в уме, ещё есть способности к языкам. Как позже выяснилось — он легко освоил, даже китайский!
— Ну, жалко упускать такой случай, понимаешь?! Когда такой ещё подвернётся…
Забегая вперёд, скажу: такой случай ему больше не «подворачивался».
Ага! Дошло.
— Так, ты предлагаешь мне взять деньги у брата?
— Ну, а что? Он же может тебе помочь? А для чего ещё существуют братья?
— Ну, не знаю… Может, для того — чтоб, было с кем подраться?!
У самого Барыги братьев и сестёр не было… И, об настоящей семейной жизни он был весьма смутные понятия и, на все сто к ней не приспособлен. Три раза Барыга был женат, имел по одному ребёнку от каждой жены и умудрялся платить им какие-то копейки, вместо алиментов… Он вообще не интересовался ни бывшими жёнами, ни своими детьми… И, не собирался им помогать: «А мне, что? Кто-нибудь помогал?! Вот пусть и, они — как я, с самых низов попробуют подняться!»
Короче, что ни индивидуум — то, свои собственные тараканы в голове! Как прав Мозгаклюй…
Сначала я хотел послать Барыгу прогуляться лесом… Но, потом призадумался. Послать, то можно… Не вопрос. Но, во-первых: неудобно человека третий раз за жизнь посылать! А, во-вторых: а что потом самому делать? В приживалки к собственному брату? А тут возьму… В долг! Потом отдам и, я вольная птица — причём, с бабками. Живи — не хочу, делай — что, хочешь! Герман и, сам — не раз предлагал мне деньги. И, не десять миллионов — а, побольше. Причём, задаром — то есть, без возврата! Но, бурундук же — птица гордая…
— Хорошо, Андрей. Я возьму у брата десять миллионов, — надо было видеть, как тот обрадовался, — но, только в долг… Через сколько мы сможем отдать десять миллионов долларов?
Радость Барыги несколько омрачилась… Но всё равно, он уверенно и бодро ответил:
— Если без процентов, то через пару лет.
— Ну, смотри! Не подведи меня…
— А когда мы друг друга подводили? Эх! Если бы ты сразу ко мне поехал, когда в первый раз тебя звал! Мы бы такого навертели, накрутили!
— Никогда не знаешь, где найдёшь, а где потеряешь… Где твои «боксёры»?
— Да, кто где. Кто-то сидит… А кто-то и, «лежит»…
— Вот то-то и, оно! Ни «сидеть», ни «лежать» — тем более, мне не хочется. Даже, в компании с тобой…
— Если бы ты был тогда со мной, может, всё было бы по-другому…
— Ты, что? Нострадамус?
— Нет…
— Вот, то-то и, оно — ещё раз! Так что, давай не будем!
— Давай…
…Герман очень удивился, когда я пришёл просить у него деньги… Ещё больше удивился, когда я попросил их у него в долг:
— Ты ещё скажи, под проценты…
— Если, проценты божеские…
— Нет, ну что ты за человек, а?! На вот тебе десять лямов и, вали на хер!
Я уехал с Барыгой в Хабаровск и, пять лет «крутился» — как уж на сковородке. Он действительно, научил меня делать деньги — давая поначалу небольшие простейшие поручения, потом сложнее, ещё сложнее… И, мне понравилось делать это! И, нравилось до тех пор — пока делать деньги было трудно…
За пять лет мы сделали эти, так необходимые Барыге сто лямов — даже больше. Рассчитались с братом. Он очень удивился, когда я отдал ему долг! А, когда я ещё и, собрался отдать проценты, исходя из — справедливой на мой взгляд, ещё советской годовой ставки в три процента — то взбесился, выгнал меня вон и не брал трубку полгода.
Кстати, денежная составляющая его наследства, перешедшая от него ко мне по завещанию, как раз и была — десять миллионов долларов… Это, на эти десять «лямов» положила свой недобрый глаз Чёрная Вдова.
Уже без меня — «сделав» всё же, сто миллионов долларов, Барыга снова «забуксовал». На мою подначку: «Ты ж говорил, что когда у тебя будет сто лямов, тебе будет рукой подать до лярда?» Тот, прикусив губу, с досадой ответил, не вдаваясь в подробности: «Пока я делал сто лямов, бакс сдулся… Фактически, у меня снова десять лямов. Чёртовы пиндосы! Опять придётся начинать всё почти с самого начала…».
— …А, на кой он нам сдался, этот Барыга? — забухтел Мозгаклюй, когда я поделился с ним идеей привлечь того к нашему «попаданческому» делу, — не люблю я их…
Он встречался с ним — с Андреем, оба раза — когда тот приезжал ко мне сначала в Тверь, затем — в первый раз в Москву. С первых же минут знакомства между ними пробежала чёрная кошка и, только моё присутствие, несколько раз уберегло обоих от хорошенького замеса, особенно — в первый раз, в студенческой общаге… Мозгаклюй органически не переваривал барыг — а по пьяни, бывал очень нудным и драчливым. Хотя, конечно, боец из него…
— Деньги, Женька, рулят этим миром — если, ты не в курсе… Только, деньги! И ещё человеческие амбиции. На «амбициях» у меня ты… Но, кто-то из нас должен конкретно сидеть на деньгах и крутить ими — причём, в нужную для нас сторону. Может, ты возьмёшься? Так, сказать — на две ставки?! Хахаха!!!
— Надо будет и, возьмусь! — с уверенностью дилетанта, выпятил грудь вперёд Мозгаклюй.
— А, ты умеешь делать деньги? Не облапошивать, своим мозгаклюйством, психологически нестойких лошков, а именно ДЕЛАТЬ ДЕНЬГИ?!
— Если, не «облапошивать», то — не знаю… Ни разу, не пробовал!
— Значит, нет? А, вот он — умеет! Относись к нему, как к стоматологу: никто их не любит — но, к услугам прибегают почти все.
Другого такого — кроме Барыги, кто ещё так мог делать деньги, я просто не знал. Был ещё мой брат — но, он по понятным причинам не мог к нам присоединиться. Причём, Барыга не только умел — но ещё и, любил делать деньги!
Не для того, чтобы красиво жить, Барыга «делал» деньги — он просто любил сам процесс делания денег. А, к поездкам в Куршевель, к тачкам с пятилитровыми движками и, к шмутью от этих двух педиков — Дольче с Габаной, он относился как к необходимому антуражу. Ну, как работяга относится к своему инструменту и рабочей робе.
Другие делали деньги, чтоб красиво жить — а, Барыга красиво жил, чтоб делать деньги! И, тот прискорбный факт — что он сравнительно немногого добился, ни о чём не говорит! Просто, Барыга родился не в том месте, не в то время и, не у тех родителей… Иначе бы, он сейчас Президенту дверь в кабинет пинком открывал, а Абрамович сшибал бы у него по мелочи на обустройство Чукотки и своего личного футбольного клуба.
— И, вообще, Женька: если б, вы с ним сработались — то, это было бы похлеще ядерной бомбы, сброшенной на Вашингтон! Так что, ради всего прогрессивного человечества, уйми личные амбиции, Женька! Прибегни к методам самоанализа и самогипноза — или, как вы это делаете и, чтоб с Барыгою вы стали наилепейшими дружбанами! Это не я тебе говорю, это Родина тебе приказывает!
— Ну, если Родина… Служу трудовому народу!!!
Вот, клоун, а?!
…Барыга нас встретил по высочайшему разряду — прямо таки, по-царски! Два дня мы с Мозгаклюем не вылезали из саун с девочками — я чуть в земноводного не превратился… До сих пор пар из ушей!
Потом неделю занимались делами. Договорились, что раз месяц Барыга отправляет мне контейнер — двадцатитонник с товаром. Сам лично проверил товары на качество… Ну, конечно, качество товара далеко не европейское — но, для Китая вполне даже ничего! Для девятнадцатого века, тоже пойдёт…
Мозгаклюй с Барыгой, действительно, скорешились — не разлей вода. Женька, даже помог тому провернуть одно небольшое, не вполне законное — но, башлёвое дельце… Вот же, два афериста!
Мао — он же Ли, с которым я хочу заключить договор об поставке мини-заводов, задерживается по делам в своём Харбине — он обещал подоспеть через пару, тройку дней…
Ну, что? Пора серьёзно поговорить с Барыгой. Перед этим разговором я заранее проконсультировался с Мозгаклюем, достаточно того изучившим. Он и при нашем разговоре присутствует, слушает и анализирует… Маякнёт, если чё — у нас издавна разработана целая система условных знаков.
— …Согласись, Андрей, — как-то под вечер начал я, как бы невзначай, — может ты и, сделаешь свой лярд — в чём я лично сильно сомневаюсь! Уже не то время, увы…
— «Время», не стоит на месте! Сегодня оно — «не то», завтра — снова «то»…
Я расхохотался ему в лицо:
— ХАХАХА!!! И, не надейся! Как финансист ты, Андрюха — просто золото, а вот как политик, ты — просто …овно! Не обижайся, только…
— Да, когда я на тебя обижался… На таких не обижаются!
Но, я вижу — зацепило!
— Поверь, Андрюха: нынешняя власть — это всерьёз и надолго!
— Насколько, «надолго»?
— Пока, по примеру «старой» власти, не сгниёт…, — Барыга, судя по его виду, что-то начал прикидывать в уме, — на всю твою жизнь, короче!
— …И дело тут, даже, не в том долбанном «лярде», Андрюха! Который ты с упорством сексуального маньяка пытаешься «сделать»!
— А, в чём дело?
По ходу, Барыга был сильно озадачен и заинтересован!
— А дело в том, Андрюха, что как бы не упирался рогом — ты всё равно останешься мелкой сошкой… Ну, чуть ли не шестёркой. Не обижайся только! Помрёшь ты, дай Бог — чтоб попозже конечно, и вспомнят об тебе только твои дети, которым ты алименты не платишь… И, то — только матерно!
Недостаток который я знал за Барыгою — если это можно назвать недостатком, это его страшное тщеславие… По ходу, испытав унижения в детстве от окружающих — он теперь из кожи лез, чтоб доказать себе и, главное — людям, что он офигительный чувак, а они все …овно.