— Так и, сделаем, — довольным голосом сказал Боня, — и, это… Вова! Что у тебя за коровы? Это же позор! Ты, что? Не мог за всё время здесь пребывания купить, хотя бы, с десяток нормальных коров?
— Мог! Но, не смог… Как-то, не до коров было.
— Понимаю… Надо, исправить это твоё упущение — как можно скорее купить двадцать хороших, готовых к спариванию коров!
— Эко, тебя прёт! — шутливо сказал я, — а, деньги у тебя на десяток кобыл и два десятка коров есть?
— Есть, — неожиданно, серьёзно ответил Боня и вытащил из одного кармана пухлое портмоне, а из другого мешочек мелочи. Высыпав мелочь и вытащив денежные купюры, он гордо проинформировал, — здесь, без малого три тысячи местных рублей! На всё хватит!
— Ну, ни себе…, — даже, Мозгаклюй перестал зевать и клевать носом, уставившись на эти «сокровища».
— Где взял?
— В Нижнем у нумизматов выменял, пока вы по делам ездили.
— Выменял? На что? На свои гербарии, что ли?
— Выменял на современные деньги, — хохотнул Боня.
— Надеюсь, года выпуска смотрел? — спросил я, беря в одну из купюр.
— Не дурней тебя, — охрененно продвинутый главный районный агроном свысока посмотрел на меня, по ходу, страшно собой гордясь, — не старей девяносто второго года брал.
Счас, я его немного опущу на грешную землю, ибо гордыня — самый тяжкий грех:
— Ну, вот посмотри, махинатор фуев: ассигнация девяносто второго года, а выглядит так, как будто её через желудочно-кишечный тракт твоих коров с лошадьми пропустили… А, эта монета? Она потёртая, как резина «Запорожца» моего покойного дедушки, не к ночи он будет помянут… Я про «Запорожец», а не про дедушку. Ты своих предков, что? Вообще, за тупых держишь?
Слегка поникший Боня смущённо перебирал пальцами монетки и бумажки:
— А, ведь и, правда… Что-то я не подумал. Были и, в более хорошем состоянии деньги — но они ж, стоят… Что ж, делать?
— С такими деньгами только и остаётся, что сухари сушить.
— Нет, ну а серьёзно?
— Спрячь своё «богатство» куда подальше. Может, потом куда пристроим. А кобыл да коров, я тебе сам куплю… Десять меринов, говоришь, десять кобыл помоложе и двадцать коров?
— Да, да! И, чтоб готовых к спариванию…
— А, кто их, кобыл, спаривать — в смысле покрывать, будет? — я показал подбородком на Громосеку, о чём-то о своём полушёпотом беседующем с Мозгаклюем, — он, что ли? Вот, этот плешивый козёл?!
— Ну, это не твоя печаль-забота…
— Ааа… Сам, значит, решил взяться! На молодых кобыл потянуло… Молчу, молчу! Понимаю — искусственное осеменение… Что там дальше, какие планы?
— У Лузеров картошку больше сажать не будем — а та часть огорода, что была у него под картошкой, полностью пойдёт под крольчатник. Раз его дочерям так нравится с кроликами возиться — то, пусть возятся. Знать, это их судьба… Потом и, сарай — где сейчас коровник, под это же дело пойдёт. Кролиководство в этом веке очень перспективно — если «нашими» методами, конечно. На запоротом вами участке земли организуем общий огород, на котором будем сажать картошку, капусту, морковь и свеклу. Под поливной огород та земля вполне пригодна. На той земле, что вы под яровые вспахали, посадим ранний картофель, а поздний картофель — на той, что сейчас под рожью… Естественно, когда вами посеянную рожь уберём. С остальными овощами возиться не будем, пускай народ сам себе на личных огородах занимается — зря им что ли, ты два выходных в неделю дал? Хотя… Есть смысл у Лузеров организовать небольшой образцово-показательный огород — для примера остальным. На нём будем выращивать помидоры, огурцы… И прочее, редиски там, с петрушками. Семян я с избытком набрал, если надо — принесу ещё. Осенью, рядом с этой землёй надо построить мясо-молочную ферму… Соответствующие мини-заводы к тому времени будут?
— Будем надеяться, будут.
— С весны, на залежных землях, оставшихся ещё со времён Генерала, пашем и сеем овёс, осенью озимую рожь… Через год будет два года очень урожайных, а потом три года очень засушливых, не забыл?
— Разве забудешь? Ты бы видел этих детишек, какими они ко мне пришли…
— Вот, вот… И, я про тоже! Следующий год на раскачку, а потом два года надо рвать и рвать! Всех снимаем со всех работ и на битву за урожай! Сеем столько, сколько сможем. Значит, надо построить достаточно ёмкие зернохранилища… Знаю я одну очень хорошую типовую конструкцию…
— Надеюсь, Бугор к тому времени уже будет с нами… Борис Михалыч, оторвитесь пожалуйста от вашего перешёптывания с Евгением!
— Что такое? — видно, тема была интересная… Не иначе, про баб.
— Для тебя особое задание. Надо сделать склад под ГСМ. В бочках бензин хранить уже накладно — они дорогие, зараза… Сваришь три бака, стальные листы я тебе из Нижнего вышлю — уже по размерам порезанные. Заодно, твоим «левшам» практика… Не забывай: к весне должен быть хоть один приличный сварщик, которому можно доверить хотя бы строительную арматуру варить.
— Будет! Есть один такой у меня на примете. Даже, два есть…
— Покрасите сваренные баки кузбасслаком снаружи и, зароете их в месте, что я завтра покажу. Для земляных работ с Неберией скооперируйтесь, я ему накажу. Баки снизу, сбоку и сверху обложите глиной, что пожирнее и, хорошенько утрамбуйте… Это вместо гидроизоляции. Вокруг баков обваловку от пожара сделать не забудьте…
— …Женька! Скоро должен появиться Ферапонт… Отдадите ему хабар, я попозже покажу какой. У него возьмёте продовольствие и фураж. Деньги, тоже… Там у меня записано, завтра ознакомишься. И, не вздумай его щемить! Он у нас за снабженца. Спугнёшь его — тебе самому придётся ездить по губернии хавчик на всю толпу покупать… А тебе ещё хрен продадут — а если и продадут, то кинут. Понял?
— Понял, понял… Не буду его щемить — на фуй мне такое …овно щемить надо!
— Наоборот, постарайся с ним подружиться — он, кроме всего прочего ещё и источник информации по делам в соседней губернии. Может пригодиться.
Ещё три дня я провёл в Солнечногорске, занимаясь всякими мелкими текущими делами — которые, хрен все переделаешь… За это время «левши» под началом Громосеки, а также Ваня Лузер и, тот Ваня — что Самый Мелкий, собрали одну «Хрень» — в этот раз зелёного цвета. Артель строителей из Нижнего застеклила «пресс-конференц-зал», сколотила из привезённых нами из-за Болот досок, нечто слегка похожее на парты. Громосека настроил в «школе» несколько переделанную им «нашу» тепловую «пушку», работающую на «привозном» сжиженном природном газе или местном керосине и, там начались регулярные уроки. Дороговато, конечно обходилось… Ну, а что делать?! На народном просвещении экономить нельзя!
Перед отъездом собрал народ на площади… Да, не тот народ, не тот… Совсем другой народ стал! Повеселел, отъелся. Вон, в задних рядах девки попискивают, по ходу, парнями зажимаемые — а, значит, нормальная жизнь налаживается! Значит — будем жить!
Рявкнул, чтоб на время мысли в нужное русло направить и, толкнул небольшую, но содержательную речь:
— Народ! Я на два месяца уезжаю… Но, знайте: где бы я не был, как бы далеко не уехал, я всегда слежу за вами и, как приеду — всем и, каждому воздам по делам их!
Народ весело безмолвствовал, только в задних рядах быстро возник и, ещё быстрее затих какой-то потусторонний шум.
— Про то, что надо слушаться начальства и хорошо работать, я вам повторять не буду, сами прекрасно знаете… Я вам скажу самое главное, что вам надо делать: надо, чтобы ваши дети хорошо учились!
Я обвёл толпу взглядом, стараясь каждому заглянуть в глаза. По, моему, не до всех дошло…
— Только ради ваших детей, их детей и детей их детей, я всё это с вами затеваю! Поэтому каждый из вас должен в полной мере осознать степень его личной ответственности…, — у нас в части, когда я в армии служил, замполит, примерно вот так же любил …издеть.
— Если, чьи-то дети будут плохо учиться или плохо вести себя в школе, то к родителям таких детей будут применены репрессивные меры…
Я обвёл глазами толпу ещё раз. Не осознают, по ходу… Что б, такое придумать?
— Вплоть до того, даже, что отцы таких детей будут лишены «положнякового» стакана водки! Отец, будет отвечать за сына! Ну, или мать…
Площадь, как взорвалась! Осознали, блин… Ну, теперь я за школу спокоен.
И, девятнадцатого ноября по старому стилю, со сранья, в смысле — ещё затемно, мы целой колонной выехали в Нижний Новгород… Му-му на фургоне вёз всё тот же хабар для Племяша, только раза в три больше — чем тогда, когда я привёз ему в первый раз и, вдобавок ещё — пятнадцать швейных машинок Подольского завода с логотипом «Зингер». С Му-му на фургоне ехал Тихон, бригадир «БАМа». Они будут выбирать лошадей и кобыл — первый раз у них с Му-му хорошо получилось, значит — и, во второй раз маху не дадут.
Кроме того, в фургоне везли трубки, патрубки, фланцы, манометры, запорную и регулирующую арматуру и прочие причиндалы к аппарату вторичной перегонки туземного бензина… Что-то пришлось купить, что-то мне токарь местный выточил, что у Бугра работает. Классный токарь кстати, очень классный… Сами баки и перегонный куб, сварю на месте из туземных листов железа.
Кроме того, оборудование и инструмент для будущей — первой не только в России, но и в мире СТО: бензиновый генератор, электроинструмент, сварочный аппарат, расходуемые материалы — электроды, разрезные и шлифовочные диски, электролампочки, кабели…
На трёх телегах везли пять бочек бензина, одну масла и, с десятка два канистр с присадками к бензину. На четвёртой телеге везли хорошую десятиместную зимнею палатку с буржуйкой — ибо ночевать водителям кобыл и их пассажирам, придётся в чистом поле. На всех гужевых повозках был запас еды для людей и фуража для животных.
С собой на автомобиле вёз всякую разную мелочёвку — в том числе и, одну из трёх южно-корейских средневолновых радиостанций для дальнобойщиков, купленных мною в Хабаровске. Остальные две — естественно, остались в Солнечногорске у Бони с Мозгаклюем. Договорились о часах выхода в эфир — утром и вечером. Пассажиром со мной ехала Евдокия Фроловна Лузер — наш главный животновод и, по совместительству, жена Степана Лузера. Сам Степан весь извёлся — до того не хотелось ему, чтоб его Дуня уезжала… Но, я сказал, как отрезал: