Подумав, подумав, я выдал:
— Если Вы блестяще справитесь с делом и, этот ваш «Железоделательный завод», действительно станет в один ряд с Сормовским заводом или — даже, с Путиловским, то…
Выдвиженец затаил дыхание, жадно ловя каждое моё слово…
— То я преобразую его в акционерное общество, где половина акций будет ваша!
Осипу Михайловичу, по моему, стало плохо… От радости.
По-моему, так будет очень здорово! Такая мотивация не пройдёт даром или я людей не знаю. Людей такой породы…
Думал уже, что разговор закончен и, собирался попрощаться и уйти, как:
— Вы, Дмитрий Павлович, наверное, собираетесь производить на… На вашем заводе, свой автомобиль? — огоньки горели в глазах у «без пяти минут директора», — такой, на котором Вы из Америки приехали? Я видел его — специально на Постоялый Двор ездил!
То-то, рожа его мне показалась знакомая — уже в первый раз!
— Если мы с Вами поднимем НАШ завод на соответствующий уровень, то вполне вероятно! Конечно, не весь автомобиль сразу — сначала отдельные его детали. И, ещё имейте в виду: директору завода полагается персональный автомобиль! …Да, да! Именно, так: персональный автомобиль!
— Да, ну! Вы это серьёзно?! — ну, всё!
Он мой и, будет копытами землю рыть…
— Зуб даю! — подмигнул я Осипу Михайловичу.
Когда я покидал кабинет, Выдвиженец часто-часто икал… Хорошая примета, однако! Это к удаче — однозначно.
Искал купца, который бы мне привозил бензин из Баку… Крупные пароходные компании цену загнули слишком высокую — ненамного меньше, чем за керосин…
— Почему такая цена? — спрашиваю, — ведь, бензин то — продукт бросовый… Нефтепромышленники его тупо жгут!
— А, это цена не продукта — а, в основном цена за перевозку. Нам какая разница, что возить — керосин, бензин… Хоть воду. А, прибыль должна быть!
Наконец, с помощью Племяша, нашёл двух купцов — братьев Блаженновых, владельцев одного старого, разваливающего парохода, доставшегося им от покойного родителя… Их «компания» была «на боку»: денег на ремонт судна у братьев не было, а банк им не давал кредит под залог этой лохани — мотивируя отказ его дряхлостью. Я помог братьям с ремонтом судна: привёз на ломовом извозчике силовой генератор, сварочный аппарат и электроинструмент. За три дня, имея двух подсобных рабочих из команды, я привёл эту старую калошу в рабочее состояние — в частности, заварив трещину в цилиндре паровой машины электросваркой. Ну и, ещё кое-что починил — так, по мелочи…
За это, братья обязались за лето привезти мне тридцать тонн бензина. Для чего, я опять же — сварил в трюме их парохода бак на десять тонн и присобачил к нему ручной бензонасос со старой автозаправки Солнечногорска моего времени. Планировал, вообще-то — для «бензиноперегонного завода», ну да ладно! Я себе ещё найду. По ходу, получился первый в мире наливной танкер! Когда судовладельцы закончат возить мне бензин, они смогут перевозить керосин для себя…
Каждый вечер, из своего кабинета вёл сеанс радиосвязи с Солнечногорском… Никаких серьёзных происшествий, вот только одно: после того как Громосека со своими «левшами» закончил «склад ГСМ», туда перелили весь бензин из бочек, натянули вокруг колючую проволоку и назначили двух дедов сторожами, по очереди охранять… Так, один из этих старых утырков, умудрился стырить пару литров и удумал заправить бензином свою керосиновую лампу! Которую, к тому же — ухитрился скрыть от меня при «национализации» в самом начале организации «Корпорации»…
Бензин, естественно, в лампе горел недолго — но ярко, а потом взорвался. Дед немного обгорел, но не смертельно — а, его недавно отремонтированный дом полностью сгорел вместе с, сцуко, недавно сделанной новенькой камышовой крышей… Больше, слава Богу, никто не пострадал.
Лузер, прямо на месте его несильно побил лопатой — с которой прибежал посреди ночи и, в одних кальсонах тушить пожар.
С утра он выкинул старого воришку из сторожей, лишил «положнякового стакана» по пятницам на полгода и отправил рыть канал.
«Увольнять» из «Корпорации» не стал — пожалел, среди зимы выгонять старика в чисто поле, — «говорит, — приедет и решит, что с ним дальше делать. Может, сам выгонит взашей — а, у меня рука не поднимается…».
Блин, «добренькие» все… А, «Дмитрий Павлович», за всех должен быть злым!
Я, сперва был за то, чтобы немедленно выгнать… Чтоб, другим был пример и наука! Потом подумал: сам же частично виноват. Зимой темнеет рано, света у мужиков в домах нет… Чем им заниматься? Кроме детейделанья, конечно… Так, что? Меня ожидает демографический бум? А если серьёзно, то даже детишкам, которых сам же призываю изо всех сил учиться, делать уроки негде… Непорядок.
— Вот что, Женька…, — озадачил я Мозгаклюя, — скажи Лузеру, чтоб прошвырнулся по домам и проверил на отсутствие или наличие керосиновых ламп… Хочу, чтоб в каждой семье они были, чтоб детишки по вечерам уроки делать могли…
— А, они уроки в Замке делают. И, тепло и свет электрический… Так что, детишки домой только спать уходят и, то — не все. Некоторые и, ночуют там же — где учатся! В пресс-конференц-зале…
— Это, вы хорошо придумали, — обрадовался я. Так легче будет оторвать будущее поколение от их патриархальных корней…, — но, всё равно: подсчитайте, сколько ламп недостаёт и засылайте мне Му-му на фургоне.
Керосином нас снабжал — если я забыл сказать, мой Племяш санями из Нижнего…
— …Потом выдавайте в каждую семью керосин из расчёта на два часа в сутки. Не гоже, что мои люди в темноте сидят!
Что, ещё? …Ах, да:
— А, тому старому пердуну дайте кусок верёвки и, на словах скажите: ещё один косяк и, пусть лучше сам вешается! Не дожидаясь моего приезда.
Ещё вот что: Женька проинформировал, что Ферапонт просит открыть лавку в Солнечногорске… Типа, разрешить или послать?
Блин, посади свинью за стол, она и…
— А он в курсях, что я своим работникам не плачу денег?
— Ну, это не совсем так…
— Как так???
— Григорий Васильевич по своей инициативе и из своих денег, кое-кому начал платить…
— Кому это, «кое-кому»?
— Ну, стипендии ребятишкам, которые у нас учатся… Деньги как оценки. Вместо «пятёрки» — пять копеек, вместо «четвёрки» — четыре копейки… Ну, а за «тройки» и ниже — ничего не платит. Ты бы видел, с каким прилежанием дети учатся! Никогда такого не видел. Даже, взрослые просятся на учёбу. Ну, а «курсантам» «автошколы», вообще — сверх этого, по рублю в месяц платит…
— Это у него его денег надолго хватит…, — вообще-то неплохая идея. Дети с детства приучаются, что по их стараниям им и, воздаётся, — а, насчёт взрослых… Попробуйте открыть воскресную школу для взрослых. Посмотрим, что получится.
— Так, разрешить Ферапонту открыть лавку или нет? Тут ещё, строители и приреченские плачутся… Типа, за каждой ерундой в город приходится ездить.
Придётся разрешить… По закону я не имею право препятствовать торговле.
— Ладно, разрешаю… Только, предупреди устно: спиртное только по пятницам и субботам можно продавать — иначе, сожгу эту лавку на хер!
Во!
— Тому старперду дам задание сжечь — опыт у него уже есть! Хахаха!!!
Перед самым Рождеством вернулся из Питера Клим с Родственником… Нашёл, таки он подходящее здание под «брендовый» магазин! Даже, уже успел договориться об аренде, с последующим выкупом через год.
Это, так называемый «доходный дом» — то есть, здание с квартирами, сдающимися под жильё — на первом этаже которого находится и, сам магазин… Немножко, конечно, громоздкая структура получается! Зато, недалеко от Невского проспекта — очень удобное место. Там сейчас магазин модной парижской одежды находится — но, что-то у французов не срослось, сматывают удочки…
Всё, конечно хорошо — просто замечательно! Но, стоимость…
— Дешевле, просто тупо нет, Дмитрий Павлович и, по ходу, не будет…, — как быстро они перенимают мои словечки! — все бумаги я подписал, по Вашей доверенности, осталось съездить туда и, Вам лично, подтвердить сделку… Просили не позже апреля.
Клим привёз полный, очень детальный план здания и, вдобавок — более сотни фотографий здания, как снаружи, так и внутри — вплоть до каждого отдельного помещения… Как я и, требовал.
Отдам эти планы и фотографии в какую-нибудь фирму по дизайну в своём времени и, отремонтирую супермодерново здесь… А, впрочем, чё париться? Это здание, сто пудов и, сейчас в Питере существует. И, я уверен — на его первом этаже, тоже какой-нибудь невъ…бенный магазин. Ну, место очень уж удобное для магазина! Можно просто содрать дизайн с него — и, вся недолга!
Однако, денег мне надо… Пока не миллион — слава Богу, но в следующий раз без двухсот пятидесяти тысяч серебром, в девятнадцатый век лучше и, не соваться!
Оставшись наедине со мной, Клим озаботил новой фишкой:
— Приказчик из книжной лавки просил ещё «картинок»… Хорошо идут, по ходу, те «лярвы»! И ещё, вот что…, — Клим сделался немного смущённым, — Приказчик спрашивает: клиенты сильно интересуются теми чулками, что на «лярвах»… Ну и, прочим. Сумочками… Но, особенно, часиками!
— Понятно…, — похоже, я становлюсь законодателем интимных мод! — передай Приказчику, а тот пускай передаст «клиентам» — что, эти «аксессуары» скоро будут продаваться в нашем питерском «брендовом» магазине… И, нигде более!
Этот пирожок с клубничкой, я сам съем!
Наконец-то, как и нами с Племяшом планировалось — сразу после Рождества, наступило время благотворительного бала… Народу собралось довольно таки прилично — около полутора тысяч человек. В специальной ложе присутствовал Губернатор со всей своей губернской чиновничьей кодлой, епископ Владимир — тоже не один, а опять же со своей местной церковной братией.
Приклонской Николай Иванович присутствовал — предводитель губернского дворянства, с коим я имел долгую и продолжительную беседу в первое моё посещение Нижнего. Он, единственный из всех, кажется, о чём-то заподозрил. Долго расспрашивал, вникая во все мелочи… Но, слава Богу, без последствий. Посетили это мероприятие, разумеется — раз, сам Губернатор здесь и, самые богатые и уважаемые жители Нижнего Новгорода, купцы и промышленники. Ну и, практически вся городская богема — местные художники, писатели, журналисты и их редакторы, актёры с режиссёрами и, прочие работники творческого труда — так, сказать…