Нашего Ильича оформили как обедневшего шляхтича — дядю Мозгаклюя, родом из Гродно. Тем более, он сам — в реале, из обрусевших поляков и, даже немного балакал по пшекски…
Провели рекогносцировку, расставили на заранее намеченных местах «шпионское» оборудование и стали ждать…
Вечером, накануне приезда того Ильича — реального, я решил поговорить с нашим Ильичом про перспективы моих будущих — после Октябрьской Революции, взаимоотношений с большевиками… Давно уже хотел поговорить, да всё как-то руки не доходили.
И вот, оставшись с Ильичом наедине — Мозгаклюй куда-то по делам слинял, я и подкатил с наболевшим вопросом:
— Послушайте, уважаемый Ильич! Все мои планы Вы хорошо — так или иначе знаете… А, как они соотнесутся с планами нашего с Вами завтрашнего гостя? Какие у него насчёт меня планы?
— Ну, навряд ли у нашего «завтрашнего гостя» есть насчёт Вас, Володенька, хоть какие-то планы…Разве, что деньжат он у Вас попросить захочет… На революцию!
— Это то, конечно понятно, но… Хотелось бы определиться, смогу ли я хоть как-то сотрудничать с большевиками после Октября семнадцатого? На эту тему столько всего «у нас» пишут и болтают — что сам я, навряд ли определюсь…
Наш Ильич ни капли не изменился! Со времён экзаменов! Стоит только его «завести» и, он сам тебе всё расскажет — да, ещё и «зачёт» на холяву поставит! Вот и, сейчас он — с полпинка завёлся и, дал мне полный расклад — хотя и часто, довольно долго передыхая между отдельными фразами:
— …Первым делом, для того чтобы, как ты любишь говорить — «определиться», давай договоримся перестать считать Февраль с Октябрём какими то двумя — абсолютно разными революциями. Почему мы, например, относим к Великой Французской Революции весь период с взятия Бастилии до переворота восемнадцатого брюмера — полтора года, а практически однодневные события Февраля и Октября считаем совершенно разными историческими событиями?! Не логично!
— Действительно…, — немного подумав, произнёс я, — фигня, какая-то!
Что-то раньше не задумывался над этим…
— Если как следует подумать, то с любой точки зрения — что Февраль, что Октябрь, без малейшего сомнения, это — разные исторические события одной революции. Мало того, некоторые — наиболее продвинутые историки, называют одной революцией весь период с тысяча девятьсот пятого по двадцать второй год! И, эта революция — буржуазная!
— Да, ну! Вот те, раз… А, что мы тогда строили?! Не социализм, разве? Капитализм, что ли?
— Ну, а что же ещё? Капитализм, но только без капиталистов…. Давай ещё уточним — не строили, а нам пришлось строить!
— Что-то, как-то… Как в том старом анекдоте: «Как ни собираю, всё равно пулемёт получается…»
— Володенька, Вы что? Мне не верите? Сейчас я Вам докажу…
— Жду с нетерпением!
Я поудобнее устроился в кресле, настраиваясь на длинный интересный рассказ. Уж, что-что, а рассказывать Ильич умел! Его лекции по политэкономии студенты никогда не прогуливали! Кроме некоторых, особо одарённых — типа Мозгаклюя. Но, это — отдельная тема…
— …Сначала давай выясним, а считали ли сами большевики свой «переворот» социалистической революцией?
— Сначала давайте выясним, для чего они этот переворот замутили…, — думал сумничать я.
Ильич посмотрел на меня, как проказничающего на уроке школьника… Аж, неудобно стало!
— Володенька, а для чего вообще, во всех странах, во все времена совершались революции и перевороты? Для того, чтобы облагоденствовать народ, что ли?!
— Да, у меня даже в мыслях такого не было!
— Вот и, правильно! Любой переворот или, если угодно — революция, совершается группой лиц во имя каких-то своих корыстных интересов. Власть и деньги… Ну и, тщеславие — вот движущая сила любой революции. А чаяние народа — всего лишь ИНСТРУМЕНТ захвата власти! А почему наши большевики в этом плане чем-то должны отличаться … От французских якобинцев, к примеру?! Хотя и, среди тех и этих — без сомнения, были отдельные люди, искренне считающие, что они действуют на благо народа и во имя народа…
— Согласен! У нас — у русских, всё как у людей! Тем более вон, какой пример — прямо на глазах произошёл: трындели, трындели что-то там про «свободу», «права человека» и демократию, ругали Ленина со Сталиным — потом, молча попилили бабло да по заграницам разбежались! И всё — на благо народа и во имя народа… Извините, что перебил, Ильич! Продолжайте, пожалуйста!
— …Итак, условимся считать период с семнадцатого по двадцать второй год одной сплошной Великой Русской Революцией, а Февраль и Октябрь — всего лишь её этапами. Совершив в Феврале семнадцатого года государственный переворот, захватившая власть крупная либеральная буржуазия — тем не менее не смогла и, близко осуществить чаяния народа! И, «инструмент» — на время, стал бесхозным… Как могли такие амбициозные политики, как левые партии — среди которых большевики были лишь самой крупной партией, пройти мимо валяющимся на земле инструмента захвата власти?!
Я ж, говорил, очень интересно балакает! Прямо заслушаешься! Очень хорошо, что Ильич не потерял форму! А ну-ка, плеснём керосинчика:
— Ильич! А растолкуй, почему крупная либеральная буржуазия не смогла осуществить «чаяния народа»? Причём, «и близко»?!
— А какие были тогда «чаяния» народа? — ехидно — «по-ленински» прищурившись, в свою очередь спросил Ильич.
— Да, кто его знает…, — я вспомнил период «поздней перестройки» и многокилометровые очереди за бухлом…, — разные, наверное… Разные чаяния, говорю!
— Конечно¸ разные! У народа «чаяния»… Потому что и, народ-то разный. Поэтому сам народ — сам по себе ничего и, не может совершить! Потому что, у разных его частей «чаяния» не совпадают! Но, у народа иногда появляется, так сказать, «движущая сила», то есть — наиболее активная его часть… Которая и, навязывает остальному народу свою волю.
— Пролетариат, что ли?
— Какой там, «пролетариат», Володенька! Не будьте таким наивным… Рабочему, в то время жилось сравнительно неплохо, в отличии от… В отличии от кого, Володенька?
— …В отличии от крестьянина, что ли?!
— Умничка, Володенька! Правильно: в отличии от крестьянина. Причём, не простого крестьянина — а, одетого в серую шинель и имеющего в руках винтовку… АРМИЯ!!! Хотя, пролетариат, тоже нельзя сбрасывать со счетов… Так вот, ко времени Октября, «движущей силой» в России стала армия, а армия у нас в то время была почти сплошь крестьянская и «чаяний» у неё было всего два — мира и земли!
— А какая была «движущая сила» у Февраля?
— Это был чисто дворцовый переворот с целью недопущения выхода России из войны! Если б, Михаил[50] не отрекся бы в свою очередь — то возможно, этим бы дело и кончилось… Хотя, конечно навряд, ли: аппетит приходит во время еды и крупная буржуазия и либерально-демократические партии различных толков почувствовали вкус власти. Захотелось самим порулить, без посредника! Знакомая история, не правда ли?!
— Наш девяносто третий?
— Ну, да! Просто тогда не нашлось своего Ельцина расстрелять из пушек Государственную Думу. Не знаю только — хорошо это или плохо… В обоих случаях.
— …
— …На чём я остановился?
— На «инструменте захвата власти»…
— Ах, да! Что самое парадоксальное, этот инструмент — то есть, революционную армию, крупная либеральная буржуазия сама себе на собственную голову и создала! Своим «Приказом № 1[51]»!
— По ходу, фишка такая у буржуазии — самой создавать себе могильщика[52]!
— Да! Наши либералы всегда слишком буквально понимали западноевропейских теоретиков! — хохотнул наш Ильич.
Отдышавшись, он продолжил:
— …Так, вот: «инструмент» то создали, а про чаяния его забыли! …Хотя, нет! Тут я несколько не прав… Не «забыли», а проигнорировали — так вернее!
— А, чё нашло?
— А «нашло» то, что требования то были — земли и мира! Армия то, в основном крестьянская! И, раз руководство теперь выбиралось — в солдатские комитеты — то и, вожди отныне выбирались из крестьян!
— Да, жестяк! — я вспомнил «чаяния» местных крестьян, с коими мне приходилось пересекаться «здесь»…
Мне, реально поплохело!
— Либералы российские, как всегда — в любое «смутное время», попали в ими же созданную ловушку: революционную армию они создали, а выполнить её «чаяния» — требования, по сути, они не могли по определению! Они не могли отобрать у помещиков землю и отдать её крестьянам, так как помещичья земля — по большей части, была давно заложена-перезаложена в банках, очень часто — в иностранных…
— …Они не могли дать народу мир — этому бы воспротивились союзники, в чьих банках были заложены помещичьи поместья и хранились деньги крупной российской либеральной буржуазии. Ничего не напоминает, Володенька?!
— Напоминает! Ещё, как напоминает! Просто, «у нас» войны нет… ПОКА!!!
— …И, не только в поместьях или деньгах дело! Как и сейчас, разжёгшие костёр революции тогдашние российские либералы, идеологически и психологически были воспитаны как «западники», на примере западной — по большей части французской и британской парламентской демократии… Для них поссориться с Антантой означало «наступить на голо собственной песне»! КАТАСТРОФА!!! Абсолютное крушение всех жизненных ориентиров и идеалов…
— Время идёт, меняются общественный формации, а российские барыги остаются всё теми же…, — накатило отчаяние — по-моему, всё зря!
Уловив моё отчаяние, Ильич сказал:
— Погодите Вы судить «российских барыг»! Может, их просто в такое положение поставили… Многовековые политические реалии. Позже, мы с Вами дойдём и, до них — пока же давайте вернёмся к нашим большевикам!
— Давайте, давайте…
— …Так, вот увидев, какой замечательный «инструмент» захвата власти валяется — буквально на дороге, левые партии с большевиками во главе, конечно, не могли пройти мимо! И, не надо их осуждать за это! Если б, они зевнули — «инструмент» подобрал б ещё кто-нибудь… Военные — генерал Корнилов, например. А ведь, он чуть было власть не захватил! Помните Корниловский мятеж? Чуть-чуть не получилось! Было бы лучше при его военной диктатуре? Сомневаюсь, вспоминая, что в армии многие коллеги называли Корнилова «львом с головой барана»… В основном, за ослиное упрямство. Крови он пролил бы неимоверно больше, чем большевики — если вспомнить, что творили военные при подавлении русской революции в девятьсот пятом…