— Тогда придётся возить много бесполезной воды — а, это ударит по рентабельности!
— Это ваши проблемы! Рентабельность можно поднять и, другими способами — не только за счёт выпрямления путей транспортировки…
Была ещё целая гора претензий, по поводу которых я спорил с Борманом до хрипоты… Но, особенно их не устраивал жилищно-бытовой вопрос — немецкий рабочий, про инженера я уже и, не говорю, ни в какую не желает жить ни в палатке, ни в землянке! Даже временно!
— Вы предлагайт нам построить целый город! Фи не сошёль с фума?! — вообще-то переводчик у Бормана был классный, просто ему передались эмоции шефа.
— Договорились же уже!
— Ми не зналь обстанофк на мест!
Вашу ж, немецко-фашисткую мать!
Ну и, так далее и тому подобное, в том же духе… Достала, короче, меня эта гнида фашистская!
Когда эмоции немного успокоились, Борман ещё раз пояснил свою позицию:
— Мы, конечно, можем следовать буквально букве и духу договора… Но, это не в ваших же интересах — так как сильно затянет сроки ввода объекта в эксплуатацию. И, причём это будут фа-мажорные обстоятельства, то есть — убытки целиком лягут на Вас!
— Хорошо, я понял ваши аргументы! Конкретные предложения будут или только неконструктивная критика?! Кроме предложений по узкоколейной железной дороге, конечно. По ней я уже принял окончательно решение.
Чертыхнувшись на языке Гёте и Гитлера, Борман «внёс» целую кучу «предложений» — главная из которых сводилась к тому, что инфраструктуру «Солнечного» должен строить я. Капиталисты, мля! Причём, реальная стоимость постройки электростанции в целом, для меня уменьшилась незначительно… На мои аргументы Борман выдвигал свои контраргументы и дело грозило перерасти в простую затяжную склоку и встать надолго.
— Чьорт с фами, — наконец, сломался я, ибо осто…издело, — тафайте переделаем догофор…
С другой стороны, это даже хорошо, что строительством электростанции, ключевого объекта — без которого никакого «прогрессорства» мне не видать, как собственного затылка, руководит не какая-нибудь тряпка — а, человек умеющий настоять на своём. Это пойдёт только на пользу делу!
Почуяв мою слабину, долбанный Борман — так и, разэтак его немецко-фашистскую мамашу, приболтал меня ещё и, на то — чтобы возить немецких специалистов из Балахны, где они пока снимали жильё, к месту строительства электростанции на автотранспорте! Инженеров на легковых «Хренни», рабочих на пассажирском варианте «Хандроза». Для себя, эта гнида фашистская, вообще — персональный автомобиль с персональным шофёром «выбил»! На следующий год — осенью, я ему пообещал… Куда деваться?!
К счастью, на этом амбиции Бормана и закончились, а вся переделка первоначального проекта обошлась сравнительно дёшево и быстро. Для строительства посёлка Солнечного мною бы нанят отдельный купец-подрядчик — тут хорошо помог своими связями Племяш, очень хорошо помог своим «административным ресурсом» Губернатор, ещё больше — возможно, сам Господь Бог и, через месяц — в середине октября, в строительство Нижегородской Тепловой Электростанции, компании «USSR РОССЭНЕРГО», был торжественно забит первый колышек.
…В промежутках между нашим с Борманом обоюдным вынесением мозга и трепанием друг другу нервов, частенько — я набегами заскакивал на свои земли. Так, сказать, ревизировал «великие стройки»… Не, не «коммунизма» — свои!
Чаще всего, конечно, приходилось бывать на уже строящейся пристани. Практически здесь, же — чуть севернее, будет построена и электростанция с посёлком Солнечный. Южнее, предполагалось построить крупный нефтеперабатывающий завод. В будущем…
Так, вот… Если, строительство электростанции — ключ к успеху моего «прогрессорства», то эта пристань — ключ к успеху строительства электростанции! Так, что бывать приходилось на этом ключевом объекте частенько… Практически, каждую неделю!
…Каждый раз приезжаю — работа в самом разгаре, в режиме перманентного аврала! Сама пристань уже построена и, на неё как раз выгружали кирпич с причаленного парохода братьев Блаженовых. Строились в большой спешке жилые и подсобные помещения… Да! Мы — не немцы! Особенно много народу рвало пупы на складах — ожидалось прибытие большой партии цемента, а он в этом времени очень дорогой… Не дай Бог дождём намочит!
Конечно, за спешкой всё деревянное — то есть временное… Ну, а что делать? Этот кирпич, к примеру, прямо сейчас в Солнечногорске нужен… Некогда ждать, когда что-нибудь монументальное для его разгрузки будет сооружено!
От самой Пристани рельсы узкоколейки не были ещё проложены — только насыпи да выемки под неё копались… А, вот в самой Солнечной Пустоши полотно узкоколейки уже вовсю укладывалось — там, как на американских Великих Равнинах, поверхность земли была настолько идеально ровная, что шпалы можно было прямо на грунт класть!
…Разговорился с инженером, который руководил этой стройкой:
— К зиме мы эту пристань Вам закончим… А что дальше, Дмитрий Павлович?
Первый раз я его слова пропустил мимо ушей и на его вопрос не ответил… Однако, Инженер был настойчив:
— Да тут максимум три — четыре парохода войдёт, причём — не самых крупных! На ближайшие лет пять этого хватит, а что дальше?
Моих то — «грандиозных планов», он не знал!
Я немного подумал и, его несколько в них посвятил… Совсем немного посвятил — самую малость!
От «самой малости» Инженера несколько вставило:
— Вот, это да! Какой, однако, у Вас размах! Как у Петра Великого…
— Да! Я такой! Вот такой, у меня размах! Что с моей пристанью то, делать?
— А, ничего не поделаешь — рельеф дна, видите ли…
Надо, же — умник!
— А, если подумать?
— Ну, не знаю…
— А если хорошо подумать?
…В следующий мой приезд, Инженер сказал¸ что «хорошо подумал»:
— Поехали, покажу на месте! — Инженер кивнул на мою «Хренни».
Может, просто покататься захотелось?
Приехали на Старую Паромную Переправу — на самый, в этом месте, обрывистый берег Волги, напротив длинного — километров на пять Острова:
— Вот от этого места, до Острова я бы насыпал плотину…, — показал Инженер рукой от крутого берега, где мы стояли до окончания длинного, узкого Острова, — и, получился бы очень вместительный затон, в котором не то, что пристань — судостроительный завод можно построить!
Вообще то, я судостроительный завод строить не планировал… Думал обойтись сотрудничеством с Сормово. Но, как говорится, аппетит приходит всегда не вовремя…
— Перекрыть, получается Волгу? — я облизнулся.
— Да, полноте! Какую ещё Волгу? От Острова до нашего берега расстояние раза в три-четыре меньше, чем от него же до того берега! Ну, ускорится течение в незагороженной части русла и, всего-то дел!
Заманчиво… На перспективу. Я присмотрелся к Инженеру повнимательнее:
— Берётесь составить проект? Только учтите: вон там будет построена электростанция… А вот там — Посёлок Солнечный. А вот здесь — нефтеперерабатывающий завод…Если нужны какие-то расчёты — обращайтесь ко мне. У меня есть классный математик — в момент расчёты делает… Прямо, не успеешь глазом моргнуть!
И, зовут того «математика» — Компьютер…
Надо будет после окончания работ этого Инженера к себе его переманить, не забыть. Широко человек мыслит!
Хотя, что тянуть кота за хвост?!
— Я строю «город-сад[56]» и мне нужны помощники… Вы, как? Готовы составить генеральный план на бумаге, а потом воплотить его в камне, бетоне и металле?!
Охренев от такого «метода» вербовки, Инженер, тем не менее согласно кивнул головой…
— Ну, как завершите здесь и закончите «проект» найдите меня…
…В одно из моих следующих посещений строящейся Пристани я снова застал там под разгрузкой пароход братьев Блаженовых. Братья, выгрузив на Пристани большую часть груза, должны были плыть на место Лесоповала. Я воспользовался представившейся оказией, чтоб разок побывать и, там… Само путешествие мне не понравилось — долго и скучно… И страшно! Пароход до того был дряхл — что того и, гляди развалится. Хорошо, что захватил с собой спиннинг — отвлекался от мыслей об грустном рыбной ловлей.
Ход же самого лесоповала меня очень порадовал! Работа просто кипела и била ключом, как камчатский гейзер! То там, то сям под напором стальных топоров и пил двадцатого века валились столетние сосны, так до двадцатого века и, не дожившие: Бугор, с ходу скентовавшийся с подрядившимся на лесоповал купцом, забраковал местный инструмент и снабдил лесозаготовки нашим — из «пещеры Синдбада Алибабаевича»… Двуручными и лучковыми пилами и стальными топорами. Просил у меня ещё и бензопилы, но в этот раз я не дал — присмотреться сначала к купцу надо. Пока же лучковыми пилами обойдутся.
Деревья валились, с них обрубались сучья и оставлялись сушиться до зимы… Всего на лесоповале трудилось человек сто… Ну, ещё человек двадцать его благоустраивали и обслуживали лесорубов. Всем процессом рулил купец, рекомендованный мне опять же Племяшом, по фамилии Елизаров, а звали его Феликс… Нехарактерно, блин для русского купца! При встрече я, немного пообщавшись, дал Феликсу прозвище — Железный Дровосек.
Однако, на поверку оказалось, что тот вовсе не русский, а башкир… Как у нас — в России, все заморочено, то! Феликс реально был дровосеком, то есть — лесопромышленником! Из семьи потомственных лесозаготовителей — купцов, занимающихся лесной промышленностью. Он так много знал, как об деревьях и их древесине, в общем — так и, об их заготовке и переработке вообще, в частности!
Про каждую породу деревьев он знал буквально всё! Когда эту породу надо заготовлять, как сушить, на какой год лучше перерабатывать… Столько много информации — просто в мою черепную коробку столько не умещается! Здесь ещё один ноутбук нужен!
— Это дерево только на дрова и годится…, — пояснял он мне, пренебрежительно указывая на уже заготовленные, — на деловую древесину лес надо валить осенью, когда рост прекращается… И, дать вылежаться на месте года два…