Пока то, да всё — со стороны столовой раздались частые удары по чему-то железному… Я вопросительно посмотрел на Геншу:
— Сигнал на обед… Надо будет нечто вроде сирены сделать.
— Ну, пойдём, пообедаем…
Помыв руки в донельзя примитивом умывальнике, мы зашли в то, что называлось столовой… Три длинных стола параллельно друг другу, один — поперёк их.
Мда…
Столы из тонких, расщеплённых повдоль брёвен, с одной стороны обтёсанные топором. Примерно, такие же скамьи вдоль столов.
— Местные деревья на деловую древесину не пойдут, — заметив мой взгляд, извиняющимся тоном просветил Бугор, — кривые и больные какие-то… А, ничего более лучшего, пока — тупо нет!
Куда бы сесть… Где здесь место для самого главного?
— Вот за этот, — подсказал Генша.
Я сел — как и, положено хозяину, во главу поперёк стоящего стола — за которым, по ходу, трапезничало местное начальство…
Постепенно, но довольно быстро, подтягивался народ… Первым из начальства заявился бригадир «Спецназа» Линь, формально — здесь самый главный:
— Доброго здоровьица, Дмитрий Павлович!
— Здравствуй, Линь! — я пригласил его сесть рядом с собой по правую руку, отчего тот засиял, как новая галогенная лампочка, — как сам, то?
— Да, ничего вроде… Кряхтю, потихоньку!
Рожа у Линя, с тех пор, как последний раз его видел, слегка округлилась…
— А как рыбалка?
— Да, это разве рыбалка? Так, себе… Вот, помнишь в прошлом году! — ну, начинается вечер воспоминаний…
Пока вспоминали, все собрались: «отморозки» с унтерами за параллельными столами, остальное начальство — Спец, Генша, Пацан и Бугор, справа и слева от меня.
Четверо из «отморозков», по ходу — из дежурной артели, разнесли в больших кастрюлях обед — холодный суп и какой-то из видов кулеша… Ну и, по приличному куску жареной рыбы к нему. Раздали чёрный, ржаной хлеб… Не первый свежести. Далеко, не первой!
Заметив мой взгляд, Генша объяснил:
— С хлебом напряг. Из Солнечногорска два раза в неделю привозят… Но, не хватает!
В Солнечногорске недавно заработал первый мини-хлебозавод. Но, не на полную мощность и, качество пока… Короче, оставляет желание быть лучше. И, это ещё мягко сказано!
Рассевшись, все уставились голодными глазами на меня… Ну, я уже у курсе: как самый главный, хозяин — даже, я обязан прочитать молитву. Я её уже успел наизусть выучить:
— А, что? Все собрались?
— Все. Строители обедают вторым потоком.
— Ну, тогда — с Богом…
Я скороговоркой прочитал соответствующую случаю молитву и, в воздухе замелькали деревянные ложки и раздалось громкое, почти синхронное чавканье — как будто кормится стало… Ну, простой народ, же! Никто его «хорошим манерам» не учил! Не пердят вслух — и, на том спасибо… Стал кушать и, я.
На первое был какой-то необычный холодный суп… Ммммм… Вкусно!
— Что это? — спросил я у Линя.
— Мурцовка…, — ответил тот, уплетая за обе щёки.
— «Мурцовка»? — слышать то, слышал…
— Русский холодный суп…, — Генша объяснил более информативно, — похлебка из воды или кваса, в которую накрошен хлеб, яйца, лук.
— Кто готовит?
— К рыбакам на неделю, по очереди их бабы приезжают…, — ответил Линь, — Ну и, моя старушка здесь постоянно живёт — она за старшую стряпуху.
Какая-то семейственность получается — а, это не есть хорошо!
— Надо будет и из ваших кого-нибудь натаскать готовить, — обратился к Генше со Спецом, — не таскать же повсюду — по полям будущих сраже… «Охот», его «старушку»!
— Потихоньку всех натаскиваем…, — ответил Генша, — а, чтоб специально кого-то… Нет, не будем!
— При необходимости можно будет кого-нибудь из вольных нанять, — поддержал его Спец, — а это — не тот контингент, Шеф!
— Ладно, вам виднее…
На второе была жареная рыба… Тоже, ничего — очень вкусно!
Хрен с ней, с этой «семейственностью»! Надеюсь, наглеть не будут…
Ну и, на «третье» — жиденький чай… Правда, с сахаром. Ну и, правильно — рано им ещё чифирить! Да и, дорогущий он — чай, то есть, в этом времени!
…Покушали… С нашего стола убрали посуду и понесли мыть бабы, а со столов «отморозков» — они сами. У каждого, как мне объяснил Генша, свой индивидуальный комплект посуды. Как, прочем и, белья и всего прочего… Каждый должен сам мыть свою посуду, стирать и чинить свою одежду.
— Пускай привыкают — «в поле» у них ни официантов, ни прачек с портнихами не будет…, — объяснил Генша.
— Ладно, хорошо… Что там дальше у нас по расписанию?
— После обеда — двухчасовой отдых…
— Вот, как хорошо вы придумали!
Я вспомнил свою учебку — с этим делом, там — ну, просто дурдом был! Самая неотложная и тяжёлая работа, обязательно находилась именно в послеобеденное время!
— Конечно, пускай покемарят после обеда — по русскому обычаю… А, боеготовность?
— Дежурная артель продолжает нести службу — караул и хозработы! — уточнил Спец.
— Отлично! Враг не дремлет — надо быть всегда начеку! Пока подопечные отдыхают, пойдём-ка мы с вами посовещаемся…
«Посовещаться» собрались в летнем штабном домике… Ну, неплохо они тут устроились! Камышовые кресла, более-менее приличный стол, широкие лавки вдоль стен…
— Тоже, летом здесь спим…, — вот, без всезнающего Генши я бы не разобрался, где они спят летом!
С полным осознанием своего права, я опять уселся во главу стола и, спросил:
— Ну, рассказывайте, как вы добились такого взаимопонимания с «отморозками»? Я, если честно, махнул на них рукой — лично мне не мешают и, ладно!
— Просто ты, Дмитрий Павлович, времени на всё не имел, — ответил Пацан, — а мы конкретно этим занялись.
— А, поподробнее?
— Поговорил по душам — как со всеми разом, так и с каждым по отдельности… Евгений Васильевич, кстати, хорошо помог! Объяснили, что у них три пути в этой жизни: первый путь — гнуть спину на кого-нибудь чужого богатого дядю в поле или на фабрике. Второй путь: в тюрьму и на каторгу — что для них, с их замашками наиболее вероятно… Или же третий путь: быть в «вольной артели» «вольными» рыбаками и охотниками!
— Естественно, они выбрали «вольную артель» — кто б, сомневался… Никакого противоречия не замечаете?
— А, чтоб стать «вольными» рыбаками да охотниками, надо пройти специальную проверку — мы же в «вольные охотники и рыбаки» кого попало не берём! Только настоящих мужиков, после суровых испытаний…
— Начинает доходить…
— Ну, а чтоб те «испытания» пройти, надо специально в особой рыбацко-охотничьей школе отучиться — иначе не пройдёшь! Ни в жизть!
— Про военную направленность, значит — ни слова?!
— Конечно, нет!
— А, дальше что?
— А дальше — как обычно! Ломаем человека психологически, лепим из него другую личность — всё отработано до мелочей в течении всего двадцатого века.
— И, как «идёт процесс»?
— «Процесс» — в самом начале… Лишь бы исходный материал был подходящим!
— И как «исходный материал»? — меня такая прямолинейность несколько корёжила…
— Если сравнивать с «нашим»?
— Ну, да!
— Ну, свои плюсы и свои минусы…, — Пацан задумался…, — физически я бы не сказал, что здоровее, скорее — наоборот. Малорослы и недостаточно сильны. Но, на порядок выносливее и неприхотливее «наших»… Неприхотливы, вообще — до изумления.
— Ну, а по морально-интеллектуальным качествам? Мы же на них, не воду собрались возить?
— По интеллекту? Да, кто его знает… Лобачевских среди них, вроде нет. Но и, полные дебилы — тоже не отметись. Пацаны, как пацаны… Неграмотные только. Зато на лицо хорошо развитое чувство ответственности — чего у их сверстников «у нас» днём с огнём не сыщешь. И ещё, вот что… Ну, просто неуёмная жажда знаний — просто никогда такого «у нас» не наблюдал!
«Информативный голод» называется — мне Мозгаклюй объяснил эту неуёмную жажду знаний у местных… Нет здесь, как «у нас», в каждой семье — даже самой нищей, самого завалящего телевизора хотя бы с тремя программами.
— Ну, а морально… Как? — хотя и, сам хорошо знаю, но оценка свежего человека…
— По моральным качествам? Я таких «там» — «у нас», в смысле, не видел! Таких «отмороженных»! Люди с детства ничего хорошего не видели, наоборот — только унижения, страх, боль, смерть своих близких… Какие «моральные качества», например, когда на твоих глазах умирают с голода все твои братья и сёстры? А ты — сам подыхая от голода, ходишь с матерью выпрашиваешь объедки?
Хотя для меня это не что-то, там невиданное — но, где-то в глубине души, я всё равно поёжился… Для большинства — для подавляющего большинства детей, моих современников, самая большая трагедия — это когда родители не купили новый айфон на день рождения. Был случай, когда пятнадцатилетняя девочка по этому поводу выбросилась с балкона девятого этажа… И, не один подобный случай был!
— …Абсолютное большинство людей, такая жизнь ломает — превращая в бессловесных тварей, в рабочий скот. А некоторых — как в нашем случае, наоборот — ожесточает… Смерть для них — что своя, что чужая, это не что-то там далёкое и неизвестное, а значит — ужасное, а напротив — близкое и понятное.
— То, есть…
— То, есть — что стоит убить для них чужого человека, по какому-то — пусть самому ничтожному поводу, если на их глазах умирали свои — близкие и родные, причём — за просто так, вообще без всякого повода?!
— Да вроде и, в наше время — когда никто не хоронит родных, умерших с голоду, полно отморозков, в том числе и убийц? Даже, в вполне обеспеченных семьях?
— Генетические отклонения, они везде могут быть — в любой семье! И психологическая способность убивать от социальных условий не зависит. Так, сказать… Просто те — волки, способные только резать овец! А эти — волкодавы, прошедшие естественный отбор в тяжелейших условия! И ещё — наш, искусственный отбор плюс нашу же натаску…
— Что-то, всё как-то слишком заморочено…
— Я в теории не особо силён — по большей части практик. Если сильно интересуешься — обратись к Евгению Васильевичу…