— Это, что за…, — как назвать, то сложившуюся ситуацию? Матерно нельзя — женщины и ребёнок присутствуют, — а, что с ребёнком?
— …А я ей говорю — ничего не поможет! Помирает дитя… Надо Батюшку звать, чтоб отпел…, — как бы отвечая на мой немой вопрос, сиплым басом прогундел Коновал, — так они же… Говорят к тебе нести!
Он опасливо покосился на попаданцев.
— Дмитрий Павлович! — начал, практически трагическим щёпотом Боня, — у женщины последний ребёнок остался! И тот умирает! Надо что-то срочно делать!
Вообще-то эту женщину я немного знал…. Матрёной, по-моему, зовут. Она появилась в Солнечногорске спустя пару недель после образования «Корпорации». Когда я ещё пустил «патрули» по тракту подбирать ослабевших. Её и, умирающего трехлетнего сына успели вовремя обнаружить и спасти… Другого ребёнка — девочку, припоминаю, спасти не удалось.
Как бы инстинктивно поняв, что я ей сочувствую, Матрёна, всё ещё стоя на коленях, перестала выть и вполне осмысленно сказала, обращаясь ко мне… Почему, то:
— Чем согрешила я против тебя, Господи?! Сказал ты: «В муках рожать будешь…» Десять раз рожала я в муках и девятерых ребятёнков схоронила! Мужика у меня уж нет — помер недавно, никому я боле не нужна — не родить мне… Не забирай Васятку, Боже! Не дай на старость лет одной одиношенькой остаться! Не лишай единственной отрады в моей убогой жизни! — и, она снова отчаянно завыла в полный голос…, — ведь я ж, так мало прошу у тебя, Господи!!!
— Я, что — Господь Бог, что ли? — растерялся я.
— Ваньку, Лузерам же спас, Господи…, — послышалось, что ли, сквозь рыдания?
…Вообще то, со здоровьем у местного населения пока особых проблем не возникало. Да, умирали некоторые — в основном старики, да и дети, бывало, умирали… Но, в очень незначительном количестве. Детская смертность и, особенно — новорожденных и рожениц — вообще, на околонулевом уровне.
Не, знаю в чём причина! Может быть, в особых природных условиях Солнечной Пустоши, может быть в том, что сюда во время голода добрались только самые выносливые и жизнестойкие…
А может в том, что я по поводу гигиены, дезинфекции и прочей санитарии так зашугал Коновала, что он на них, как помешался!
…Коновал, где-то научился — ещё до меня, хорошо принимать роды, имел собственный инструмент для этого, в частности — акушерские щипцы. Так, вот он неоднократно при мне диву давался, что такая низкая смертность среди рожениц и новорожденных…
— Сам Господь Бог, здесь живущим плодиться помогает, что ли? Горячки у роженец, вообще нет!
А дело то, просто в том, что он стал руки тщательно специальным мылом мыть и спиртом ещё их протирать, да инструмент свой кипятить!
Ну, а на всякий случай у нас хранился солидный запасец медикаментов двадцать первого века! Очень солидный запасец! Лет на десять бы хватило — нам, попаданцам. Даже, если мы болеть будем — чуть ли не каждый день! Находился он в самом погребке, так что об сроке хранения беспокоиться надо было в последнюю очередь. Целый местный город этими медикаментами, практически, оживить можно было б!
Как мне было известно, в особо тяжёлых случаях Коновал шёл к Боне и, тот сам давал большому антибиотики. Но, это было всего пару раз… В основном же обходились нашими же аспиринами да анальгинами с мазями Вишневского.
— …А что, хоть с ребёнком, то? — спросил я, когда Наташа по моему знаку, увела, вроде немного успокоившуюся Матрёну, а Коновал положил ребёнка прямо мне на письменный стол.
— Да, кто ж его знает?! Помирает, похоже…, — почесал затылок Коновал, — говорил этой дуре, что в Храм…
— Да, погоди ты! — я посмотрел на своих попаданцев, — что с ребёнком, то?
Как и, все более-менее продвинутые люди двадцать первого века, каждый из нас имеет более-менее приличные знания об всяких разных болячках и об «пилюлях», которыми эти «болячки» лечатся. Боня, так вообще, академиком по этому поводу должен быть бы! Троих детей вырастил и двоих внуков…
В ответ на мой взгляд, Василий Григорьевич недоумённо развёл руками:
— Ничего понять не могу! Третий день лечим — ничего не помогает! Всё хуже и хуже…
— А почему три дня лечили, а мне ничего не говорили?
— Понадеялись на антибиотики! Были уже случаи — враз выхаживали!
Да, привык человек двадцать первого века надеяться на всякие «чудо-препараты»!
— Ну и, что делать будем?
Все трое попаданцев, как по команде посмотрели на Коновала и на Того, Что Помельче — помощника Коновала…
— Максимович! Иди-ка ты своими делами занимайся, раз помочь ничем не можешь… Как в Храм потребуется нести — тебя позовём…, — Тот, Что Помельче сделал попытку остаться, — и, ученика своего с собой забери!
Тот, что Помельче, по ходу, обиделся… Не, не пойдёт так!
— Учишься то, хорошо, Степан?
— Да, хорошо! Одни пятёрки!
— Молодец! А дядьку Максимовича хорошо слушаешь? Всё, что он тебе говорит, себе на ус мотаешь?
— Так, это…
— Ус, говоришь, ещё не вырос?! Ну, не беда! Мотай, пока на нос: усы вырастут — перемотаешь! Учись хорошо, говорю… Доктором будешь, однозначно! А пока иди, говорю — дядьке Максимычу помогай…
Ну, вот! Человек, с совсем другим настроением ушёл! Главное — правильно послать…
— …Так, что господа попаданцы, делать будем? Позволим умереть этому ребёнку?
— Ты что, Вован, с дуба рухнул?! Конечно, нет! — вызверился на меня Автопром, — давай дуй к «нам», за хорошим врачом!
— А где я его — «хорошего», найду? А что я ему, «хорошему», скажу?
— А Семён Валентинович на что? — удивился Боня.
— Айболит, что ли? — Боня поморщился…, — так, мы с ним… Того. Не дружим. После одного случая.
— Знаю, знаю я про тот случай! Ничего, я с ним дружу. Он моего Сашку с того света вернул… Ну, чего стоишь? Давай бегом!
Приказал перенести ребёнка к себе в спальню, на генеральскую кровать, а сам с Боней вприпрыжку «дунул» в погребок… До последнего очковал, что портал не сработает — давненько не переходил, мало ли, чё… Сработал!
По быстрому переодевшись, предварительно созвонившись с Айболитом, мы сели на мою «Волгу» и, рванули к нему — прямо в районную больницу.
— С чего разговор то, начать? — бивший себя в грудь кулаком поначалу, районный ботаник, при подъезде к больнице начал буксовать.
— Аааа! — злорадствую, — а каково мне было вам всем про «то» рассказывать?
— С чего, хотя бы, начать? — Боня втянул голову в плечи.
— Начну я! А ты, смотри и учись и, не забывай, как Отец Русской Демократии, время от времени подтверждать: «Даааа, ужжж! Даааа, ужжжж!» Блин, всё приходится самому делать! Любую мелочь! И, на кой только я вас держу?!
— …Ну так, слушаю вас…, — сухо спросил Айболит, как только мы расселись в его кабинете, — с чем пожаловали?
— Семён Валентинович! Помните, я обещал держать Вас в курсе насчёт Вани…? — глаза у Айболита под очками слегка расширились, — извините, что спустя такое долгое время! Ну, получилось так! Запарился… Да, и… Вот, только-только фото и видео получил!
Я достал из кармана и, показал давно заготовленную — специально для Айболита флешку:
— Извините, но интернет в тех краях так, до сих пор и, не провели… Вся связь только через почтовых голубей! Пока они сюда с Донбасса с «депешей» долетят… Разрешите, я воспользуюсь вашим компьютером?
Слегка начинающий охреневать Айболит кивнул с сильно заинтересованным видом…
— …Вот, он Ваня! Живой и здоровый. Узнаёте, Семён Валентинович?
— …Да, да! Без сомнения это он! Повзрослел, конечно, поправился… А одет как!
— В тех краях — на Донбассе, все так одеваются.
— Да? Вы это серьёзно, что ли?!
— Мода там у них такая… А это его сёстры и родители.
— Ну-ка, ну-ка… Приёмные, Вы говорите?!
— Родные… Убежали они из той «тоталитарной секты»! Переехали жить на Донбасс и, устроились всей семьёй рубить уголёк на шахту.
Айболит недоверчиво посмотрел на меня, а Боня незаметно покрутил пальцем у виска… Вот, тип! Втравил меня в это дело, потом спрыгнул, а теперь ещё и критикует!
Тем временем шоу продолжалось:
— …А, это Ванятка учится в школе…
Айболита, аж с кресла подкинуло:
— Это, разве школа?!
— Школа, школа… Ещё, какая школа!
Таких изумлённых глаз давно видеть не приходилось! Эх! Опять я камеры с собой не взял, ютубер фуев…
— …Да, вроде точно учатся! Доска, парты, учитель… Чудной, какой-то!
— Это ж, Лобачевский!
— Похож! Помещение, какое-то знакомое…
— Да? У меня точь-точь такое же ощущение! Где-то я уже видел это помещение…
Где я мог видеть собственный пресс-конференц-зал? Не помню, блин…
— …А это Ваня со своими друзьями играется после уроков…
— Почему дети в лаптях!? — Айболита подбросило в кресле, — какой, на хрен, Донбасс?!
— Как какой? Шахтёрский! На хрен!
— Да, что Вы мне тут лапшу на уши вешаете? Это, это…, — Айболит, аж привстал, вглядываясь в монитор, — это же наш Храм!
— Не может того быть! — я тоже прильнул к монитору, — откуда в ихнем Донбассе наш Храм?!
— Да, что Вы мне тут балаган устроили! — Семён Валентинович не отрывал глаз от монитора компьютера, не забывая время от времени протирать очки…
— Балаган за «маски-шоу»! Теперь мы квиты…
Тем временем действие по видео продолжалось!
— Да это же ваш Замок! — нет, надо было взять с собой видеокамеру!
— Разве? …А, чё? Похож!
Айболит снял очки и, в изумлении уставился на Боню:
— Василий Григорьевич и, Вы «там»!
— Да, откуда ему «там» быть, если он здесь есть?! — не унимался я, — двойник, поди… Или брат-близнец, с которым разлучили после рождения! «Человек в железной маске»… Ну, или «Зита и Гита[86]», там…
— Дмитр… Владимир Фёдорович! — не выдержал Боня, — Вы несносны! Семён Валентинович! Я сейчас Вам всё-всё объясню!
— Ну, давно пора! Я, что? Так и, буду за двоих работать?!
— Видите ли, Семён Валентинович…, — начал, запинаясь, районный зоотехник, поминутно оглядываясь на меня, — тут, понимаете, такое дело… Ну, как бы Вам объяснить?!