— Дамы и господа! — продолжил я уже более миролюбивым тоном, — я конечно, могу передать это дело полиции… Думаю, каторга этому человеку обеспечена. Но, хочу решить дело миром. Если он удовлетворит мои скромные требования, возместит мне причинённый ущерб и заплатит мне за моральные издержки, то пусть катится восвояси! Я думаю, двух оплеух с него достаточно — приличные люди после такого стреляются!
— А, зря! — крякнул с досады «осведомлённый» за ближайшим столиком, — змею подколодную надо добивать!
Я посмотрел на Опера и незаметно маякнул ему на Осведомлённого. Типа, поработать с ним надо… Опер понимающе кивнул.
— Ну чё, петушок? — обратился я к Лукичу, развернув его и подтолкнув в направление лестницы на второй этаж, — полетели в твою голубятню — там и, почирикаем с тобой накоротке, дятел ты в дупу долбанный…
…В своей «голубятне» — ранее носившей наименование простого гостиничного номера, Лукич «поплыл» сразу:
— Я же им сказал, по-любовно всё решить! — простонал он, схватившись за голову.
После того, как увидев «протоколы» допросов и, особо — фотографии с видеокамер, разумеется.
— Где это зафиксировано? — я схватил со стола пачку «допросных» листков и бегло пробежал их глазами, — нигде не нашёл… А судя по фотографиям — ты сказал им, совсем даже, наоборот!
— …
— Так, что? Вызываем полицию? Или, сразу жандармерию???
— Причём здесь жандармерия?
— Как, это «при чём»? — лишняя жуть, она — совсем не лишняя! — я только что из столицы, где проводил переговоры об использовании этого оборудования в военных целях… А, ты его украл и собирался вывезти за границу! Что это, как не государственная измена?
Голова Лукича, после моих плюх, напоминала переспелый арбуз… Без корки. Так, вот, даже по ней было видно, что Лукич побелел!
— Я не этого хотел!
— Да мне по барабану, что ты там хотел! Я знаю, что я хочу — для меня это гораздо важнее! А я хочу одного: так тебя проучить, чтоб другому — подобному тебе ушлёпку, ни по-пьяне, ни нанюхавшись кокаина, ни накушавшись каких грибочков — даже в голову не пришло бы покуситься ни на моё имущество, ни на жизнь и здоровье моих людей! Понятно?!
— …
— Короче, я забираю у тебя всё твоё имущество, понял? Движимое и недвижимое, наличное и безналичное… И, учти: я очень хорошо осведомлен об твоих финансовых делишках! Х…, даже копейку утаишь от меня! …Вопросы есть?
— …
Морально опущенный Лукич, даже особо не кочевряжился… Так, пару раз вякнул — неосознанно, по ходу. Недвижимого имущества не оказалось, а вот денег — в различной их форме, аж свыше пятидесяти тысяч! Нет, ну чего человеку не хватало, а?!
Ободрав Лукича как липку, я напоследок — перед уходом, кинул ему ровно тысячу:
— На вот тебе на билет до Питера! И, чтоб тебя я на своём жизненном своём пути больше не встречал! Никогда, понял!?
… Опер в процессе «доения» не участвовал — проводил, по его словам «оперативные мероприятия» с Осведомлённым… Уже в пролётке, наедине — не считая извозчика… Разило от него! Ну, наверное, без этого нельзя было, спросил:
— Тебя это не заинтересует, Вова?
— Дима! — интересно, извозчик слышал или нет? — смотря что, «это»…
— Ой, извини! Лукич этот — хрен его дери, по сути, осознано или неосознанно организовал ядро рэкетско-рейдерской криминальной группы… Примитив, конечно!
— Девятнадцатый век, что ты хочешь! Слов то, таких ещё не выдумали…
— Слов то не выдумали, а понятия уже есть! Короче, я предлагаю их технично вербануть на свою сторону… Особенно того «Лжеабдуллу». Брутальный тип!
— Ну и, нах?
— Во-первых: неплохо было бы иметь связи и уши в здешнем криминальном мире… Сам знаешь для чего.
— Да, догадываюсь…
— Во-вторых: хорошо бы иметь людей для некоторых задач «деликатного» характера. К которым привлекать…, — Опер показал пальцем назад, где ехал вслед за нами Спец с двумя его помощниками, — было бы нежелательно. В силу ряда причин…
— Понятно… В принципе согласен. Но, только что бы! Ну, ты меня понял…
— Конечно! Про тебя — даже намёка не будет! Всё через меня!
— И, что для этого от меня надо?
— Немного денег — купить им, для прикрытия, какую-нибудь забегаловку. Я этого Лжеабдуллу как надо проинструктирую — а дальше всё само собой — как по маслу, пойдёт!
— …Я вот, чё то не пойму! Мент ты или…
— А менты и бандиты — две стороны одной медали, Во… Тьфу ты, бл…! Дима!
— ???
— Слышал выражение «организованная преступность»?
— !!!
— А что, это такое? Как ты думаешь?
— Да, уж теперь и не знаю, что думать… Просвети!
— Организованную преступность организует сама власть, чтоб ею бороться с неорганизованной!
— …Да, ты что?! Ну, спасибо… Сам бы, хрен догадался!
Ну, а что? Если это верно, то тогда понятно, почему организованная преступность непобедима: как может власть победить ею же организованную структуру?!
— …Кстати, — помолчав и хорошенько подумав добавил Опер, — Лукич, этот… Тип, ещё тот. Я думаю, что если это дело оставить так, как оно есть, то…
Опер посмотрел мне в глаза совершенно трезвым взглядом:
— Надеюсь, ты меня понял… Не кусаются только мёртвые.
…Уже на Постоялом дворе Спец — наедине, тоже сказал мне про то же:
— Ошибка, Шеф! Самый опасный враг — это тот, которого унизили, но не добили. А этот тип, насколько я понимаю в подобных делах, не успокоится! Могут быть проблемы, Шеф!
Тут я вспомнил, что из всех живущих в девятнадцатом веке, только Лукич — даже не зная лично, обозвал меня самозванцем! По словам Ваньки Левши… Кстати, в протоколах «допросах» про моё самозванство ни слова — а, сам я спрашивать не стал… Чтоб не заострять: «А, почему он этим интересуется? А, может и, вправду…?! А?!»
— Что ты предлагаешь?
— Я ничего не предлагаю… Но, ты согласен, Шеф, что это проблема?
— Согласен! Это проблема!
Спец ничего больше не сказал на эту тему, но меня обуяло какое-то непонятное беспокойство…
…Когда мы вернулись на Постоялый двор — практически ночью уже, лузероватые налётчики были на грани помешательства! До того их довели издевательства «отморозков». Подростки, вообще — в подобных делах очень неуёмную фантазию имеют! Хотя, надо признать — дисциплина, вбиваемая в них попаданцами «силового блока» дала о себе знать — никого не покалечили!
Решив, что с них достаточно, мы их отпустили, «на посошок» надавав по шее наиболее непонравившимся…. Лошадей и ломовые телеги, естественно, «реквизировали». Нам самим пригодятся!
Лишь Лжеабдуллу Опер задержал на пару часиков, для «оперативной разработки», запершись с ним в одном из помещений. После беседы, Опер удовлетворённо потёр руки:
— Ну вот и, первый мой персональный стукачок в этом городе! Даст Бог, не последний…
…Забегая немного вперёд, скажу, что да! В ближайшем обозримом будущем, Лжеабдуллой будет куплена неподалёку от Ярмарки одна «забегаловка» — под вид трактира. Которую, Опер — знаток и большой любитель русского шансона, привел в надлежащий вид, отремонтировал и назвал «Шумный Балаган».
В «Шумном Балагане» — попозже, любил «..собираться и, попить отменно, всяческий народ…». В основном — «жулики, бандиты, воры всех мастей…». Кто-то приходил туда «…напиться», кто-то — «…подраться», а люди Опера приходили туда, «…зарядив свой наган» — «ТТ», в смысле, «…послушать свежих новостей»…
…Тут же — ночью уже, с участием «отморозков», был взят на «абордаж» пароход с украденным у меня хабаром. Через день, прижатый к стене неопровержимыми доказательствами и свидетельскими показаниями, хозяин этого парохода подписал купчую на меня и, ещё считал — что очень легко отделался!
Я внимательно изучил доставшееся мне «трофейное» судно… Это был так называемый в народе «самолёт», то есть — речной грузопассажирский пароход, ранее принадлежащий большому пароходному обществу, которое так и называлось — «Самолёт».
Внешне такие грузо-пассажирские суда во многом были похожи на буксиры и, к этому времени уже морально устарели. Покупали их в Бельгии в разобранном виде и потом собирали в Твери в специально построенных судосборочных мастерских. «Отвёрточное производство» не в двадцать первом веке выдумали!
Это были однопалубные суда, со стальным — длинной около полусотни метров, корпусом, с двумя гребными колесами по бортам и двумя высокими трубами. Простые пассажиры сидели прямо на палубе под открытым небом. Для «ВИП-персон» в корпусе парохода были устроены по одной общей мужской и женской каюте с мягкими диванами. Освещались каюты керосиновыми лампами и, в непогоду отапливались железными печками, типа буржуек. Конечно, полтора века назад пароходная публика была не особо привередлива…
Осадка у пароходов такого типа была небольшая, и они хорошо ходили по мелководью. По Волге они доходили аж до Ржева, а по Оке — даже, до Рязани!
В данный промежуток времени пароходное общество «Самолёт» переоснащалось на так называемых «американцев» — более современные двухпалубные пароходы, а старые, но ещё вполне исправные суда активно распродавало.… Вот так и, обзавёлся этим пароходом его прежний владелец…
А мне что с ним делать?
У меня и, так забот полон рот, а тут ещё заниматься почти незнакомым мне делом… Не, не пойдёт! Подумав и, поуговаривав с неделю братьев Блаженновых, я создал с ними акционерное пароходное общество. Как его назвать я долго не думал! Раз на Руси есть пароходное общество «Самолёт», то почему б — там же, не быть новому акционерному пароходному обществу «Ракета»?!
Кстати, старое название этого парохода мне сильно не понравилось… «Нимфа» — что это за название?! Какие-то, ассоциации нехорошие навеивает[94]…
Назову-ка я этот пароход… Придумал! Назову-ка я этот пароход — «Монтана»!
— А почему, «Монтана»? — спросил, сперва почесав затылок, один из братьев, — что это такое?
— ООО!!! «Монтана» — это, ПИЗ…ЕЦ!!!
Вопросов, больше не было…