— Один центр, значит — стандартизация и унификация, — согласился один из Старичков-Разбойничков, — а это в наших условиях опять-таки архиважно!
— …Должен вам сказать, уважаемое жюри, — вдруг выдал Летун, — что в условиях России значение транспортной авиации в разы превышает значение боевой!
А, ничего другого я от него и, не ожидал услышать! Был бы здесь космонавт, он бы сейчас доказывал важность первыми высадиться на Марс…
Зал несколько не согласился с выступающим и, возмущённо зашумел…
— Он прав! Сто килограмм боеприпасов — точно доставленного своим, несравненно важнее, чем те же сто килограмм неточно сброшенных на чужих!
Очень громко сказал, как отрезал Генша — успевший уже с Летуном скарифаниться. Он внимательно оглядел весь зал, дожидаясь когда гул голосов в том утихнет:
— Тем более, в условиях Гражданской войны — при разрухе и развале на железнодорожном транспорте.
Может, следовало пригласить специалиста-железнодорожника? Чтоб ликвидировать, или не допустить «разрухи и развала»? Что-то упустил я этот момент…
— …Тем более, при тех «технологиях» разведки и наведения — вернее при их отсутствии. При тех прицелах и бомбах…
— Пожалуй, Геннадий Алексеевич, Вы правы! — прервал я поток геншиного красноречия, — продолжайте, Анатолий Сергеевич…
— Начнём с азов — с двигателей…, — неудачно начал «продолжение» Летун.
— Я уже сказал предыдущему оратору, что двигатели не его прерогатива! Это — отдельная тема… Вас, это тоже касается!
— И, всё же я хотел бы озвучить требования: мне необходимо заполучить серийные, на отечественных заводах изготовленные, достаточно надёжные и технологичные двигатели хотя бы двух номиналов — в сто и двести лошадиных сил…
— Пока довольствуйтесь одним «номиналом» — примерно в сто лошадок… Крутитесь, короче, Анатолий Сергеевич. Вы же — попаданец! «Рояли», конечно будут — но, их размер и количество строго ограниченны… Иначе, не интересно!
— Раньше пятнадцатого, а то и — шестнадцатого года, что-нибудь мощнее ста лошадей в России маловероятно, — сухо поддержал меня с места Шатун, — в более-менее значительных количествах, конечно…
— Почему? — не понял Летун.
— Да, потому что, Ростислав Ефимович у нас на двигателях… И, ему — ВИДНЕЕ!!!
— …Хорошо! Сто «лошадей», так сто. От этой печки и, плясать начнём…, — пожал плечами, соглашаясь Летун, — итак, в самом начале «запиливаем» одномоторный лёгкий, откровенно примитивный двухместный биплан с убогим 100-сильным двигателем для первоначального обучение… Ну, типа «У-дваса»…
— Эко хватили! Да «У-2» в те годы, как сейчас какой-нибудь наш «МиГ-35»! Или «Раптор» американский…, — возмутился Дутик, — для первоначального обучения, вполне подойдёт нечто вроде «Фармана» или «Вуазена». Двухместная летающая парта с дублированным управлением. Я вот, именно такой уже «запилил»…
По-моему, Дутик несколько хвастлив…
— Если кто ещё не знает, то это — Константин Борисович! Он у нас по «отдельным самолётам» числится — авиаконструктор, то бишь…, — представил я Дутика аудитории.
Раскланявшись, тот продолжил:
— …Даже, название ему придумал: «Бурсак»!
— Почему не «Хома Брут»? — спросил какой-то острослов из пресс-конференц-зала, — тот тоже, вроде бы летал… На ведьме!
— Что-то мы не правильно организовали дискуссию! — спохватился я, — всегда было так: лётчики используют то, что дают им авиационные конструкторские бюро и авиапромышленность в целом…
— Неверно! «КБ» проектируют то, что им заказывают…, — не согласился со мной «авиаконструктор», — ну, скажем по-вашему, Владимир Фёдорович — чтоб проще, «лётчики»!
— Да, фиг там! — не согласился с ним, в свою очередь, Папа Карло, — если конструировать и делать то, что «лётчики» заказывают — то, никакой нормальной авиации не будет! Они же чувства меры, вообще не имеют! Они, иногда, ТАКОЕ ЗАКАЗЫВАЮТ!!! Чёрт знает, что…
— Всё верно! Всё определяют технологии… Если, наши «лётчики» закажут то, что промышленность не освоит, то авиации у нас не будет, — сказал я своё решающее слово, чтоб прекратить бессмысленную дискуссию на извечную тему: кто был первым — курица или яйцо? — так что, Анатолий Сергеевич, учитывайте это в своих желаниях! …Давайте продолжим дальше. Что, там у Вас — кроме самолёта для первоначального обучения?
— А я, что-то, нереальное требую?! — начал возмущаться тот, — может, я от вас требую летающую тарелку?!
— Пока всё реальное… Но, я имею в виду, что некоторые вещи, которые «здесь» Вы считаете обыденными и даже — архаичными, «там» по технологическим причинам нереальны!
— …Хорошо. Я Вас понял. …После учебной «этажерки» нам необходим нормальный лёгкий биплан — тут вы оба, от «У-дваса» уже не отбояритесь!
— А, никто «отбояриваться» и, не думает! — подтвердил Дутик, — «У-2», только «У-2»… И, НИЧЕГО, КРОМЕ «У-2»!!! Наш «У-двас» — это просто айс! Это то, что надо! Самолет предельно технологичный — технологичнее его только простое сосновое полено: во время Великой Отечественной Войны собирался прямо в полевых авиамастерских, а для Первой Мировой, он вообще — на уровне и, даже премного выше!
Летун с ним согласился:
— Это, однозначно! Не самолёт, а один сплошной плюс. Очень прост и удобен в управлении. Безопасен для неопытного лётчика — в штопор, например, даже специально не загонишь! Опять же, для военно-транспортной авиации имеет неплохие параметры: дальность — триста-четыреста километров, грузоподъёмность нормальная — около трёхсот килограмм, а ненормальная — в перегруз, полтонны! Садится-взлетает с любой поляны…
— …Впечатляет! — удовлетворённо закивал головой Генша, видимо мысленно переведя эти килограммы в патроны и снаряды, — в принципе, грузоподъёмность, как у гужевой телеги… Зато, скорость! За сколько месяцев лошадь дотащит телегу за четыреста вёрст?! А здесь — три часа и, вот! Получите боеприпас и распишитесь!
Потом подумал ещё и, добавил:
— Войска той эпохи крайне неприхотливы, снабжать их можно будет только самым необходимым — остальное они сами себе добудут. Кажется, в реале их — чаще всего, вообще никто, ничем почти не снабжал… Так что, примерно сотня «кукурузников» сможет обеспечить самым необходимым целую дивизию.
— Конечно, сможет! Самолёт и его двигатель, крайне неприхотливы в обслуживании… В войну, экипаж одного «кукурузника» умудрялся делать по десять-двенадцать вылетов за ночь. Вот и подсчитайте, сколько это патронов или снарядов в тоннах!
— Но, ресурс двигателя нужен просто дурной…
— К семнадцатому году будет! — кратко и железно пообещал со своего места в зале Шатун.
…После небольшой, но бурной дискуссии, Дутик продолжил:
— Аппарат, похожий на «У-2» будет выполнять функцию многоцелевого лёгкомоторного самолёта: опять же учебного — для более продвинутых учеников, с дублированием управления, грузопасажирского, лёгкого бомбардировщика, ближнего разведчика…
— Э, нет! Широко зашагали, штаны порвёте…, — очень, на мой взгляд обоснованно, перебил Дутика Летун, — давайте начинать так, как все ведущие авиационные державы начинали! С азов! То, есть с шоу. Колыбель авиации, это практически — ЦИРК!!! Придётся ездить по всяким ярмаркам и устраивать балаганы для добытия средств… Иначе, нас не поймут-с!
— Вот это точно! Нехрен, раньше времени высовываться, — одобрил критику я, — никаких «бомбардировок» до самой Первой мировой! Максимум разведка. Нечего наводить посторонних на некоторые нездоровые идеи — самим же потом аукнется!
— Уффф… Как с вами тяжело! …Ну, хорошо, — подумав, согласился с нами Дутик, — первое время будем выступать в цирке… Надо же на чём-то зарабатывать!
— Но, потом нам потребуется ещё один одномоторный самолёт, продолжил Летун, — истребитель, с мотором лошадей хотя бы в двести… Гидросамолёт для флота…
— Вот, уж нет! — обломил эксплуатационника Летуна производственник Папа Карло, — несколько разных моделей однотипного самолёта — это уже слишком, для производства! Надо постараться этого избежать… Иначе, унификация полетит к чёрту, с нею улетит туда же качество, а стоимость многократно возрастёт.
— Не надо никакой новой модели! — возопил и Дутик, — вплоть до окончания Мировой и Гражданской войны, вполне можно обходиться всё тем же «У-двасом»…
— Да конечно, можно обойтись, — подтвердил и я, — в реале и, того не было… Обошлись, же?!
— Не в этом дело! — сердито зыркнул на меня глазищами Дутик, — «У-2» — это воистину уникальный самолёт! По количеству модификаций он не имеет себе равных…
— Что-то я ничего не слышал о «кукурузнике-истребителе»! — фыркнул Летун, — или была такая?! Бугагага!!!
— Вы ещё много чего не слышали! О «У-2»-гидросамолёте слышали?
— Нет, не слышал…
— Ну а, что тогда…?
По всему было видно, что Дутику очень хотелось сказать: «Варежку раскрываете?», но он сдержался… Налицо явный конфликт производственников и эксплуатационников. Как гасить будем? Да, никак?! Пускай срутся — в конструктивном сраче рождается истина!
— …Был «У-2» и, в версии гидросамолёта. Приделали поплавки вместо колёс шасси и вот, пожалуйста: «У-2М»! «Морской», то бишь. В серию, правда, не пошёл — другие модели были, но опытный образец летал неплохо.
— Ладно, хорошо…, — вроде, согласился Летун, — разведчик, корректировщик артиллерийского огня, лёгкий бомбардировщик — в конце концов… Но, ИСТРЕБИТЕЛЬ!!!
— А что Вас не устраивает? Скорость? Так, ни у кого скорость в те годы больше не было! К концу Первой Мировой, еле-еле дошли до двухсот километров в час — у серийных моделей…
— Да, в голове не укладывается… Ну, а манёвренность? Истребитель должен выполнять кое-какие маневры — подчас довольно резкие… Не слышали об этом?
— Подумаешь, «маневренность»… Была экспериментальная модификация — «У-2-Э-23», приспособленная для выполнения фигур высшего пилотажа. Машина получила крыло с полусимметричным профилем, карбюратор с двумя поплавковыми камерами, ряд доработок в топливно — и маслосистемах… Посадочные щитки на нижнем крыле — компенсирующие уменьшение подъемной силы при взлёте-посадке из-за использования крыла нового профиля.