Бугор, на секунду замялся, задумавшись и, продолжил:
— Кроме меня — «здесь», никто не знает. «Там», кроме меня, ещё знали китайцы — которые мне её идею и, подсказали… Но, они уже давно умерли. Наверное…
— «Ловушка»?! Как в египетских пирамидах?!
— Да, да! Китайцы устаивают такие ловушки на входе в захоронения… Стоит только — не зная, затронуть одну фуёвину, как свод входа обрушивается и гробокопателей хоронит заживо.
— Да, ты чё? Чё раньше не сказал?! — забеспокоился я, — предупредить их надо, как бы не…
Мне ещё жертв здесь — в этом времени, не хватало!
— Не ссы, начальник! Всё будет пучком, — похабно осклабился Бугор, — я же не китаец, какой… Я проект переделал так, что свод обрушиться перед ними, а не на них! Все останутся живы и здоровы, но с полными шароварами …овна! Гыгыгы!!!
— Фуффф…, — перевёл дыхание я, — вот и, ладненько. От …овна в штанах, ещё никто не умирал. А то, что заиками станут — так это, к лучшему для нас! Дольше докладывать начальству будут! Хахаха!!!
Однако, отвлекаемся много… А время то, оно идёт!
— Так, сколько у нас времени, Бугор? Сколько, после обрушения откапывать вход будут?
— Ну, пока то — да, пока сё… Ты ж, ещё учитывай — что сильно очковать новой подлянки будут!
— Учитываю, учитываю… Даже, учитываю то — что, за новыми шароварами должны будут сбегать!
— Сутки — двое, у нас в запасе… Я склоняюсь больше к двум суткам.
— В общем — сутки…, — примерно, так я и рассчитывал сразу, — ты там поторопи своего Тимоху! Пускай берёт такси и ноги в руки — а, то так и, «уедешь» без помощника!
Короче, посовещавшись ещё с час, решили немедленно не переходить, но сидеть на чемоданах — в полной готовности! Даже, спать не раздеваясь…
— Товарищи! — предупредил я, — завтра все должны быть трезвыми — как невеста, сохранившая до свадьбы девственность! Понятно?
Все «городские» попаданцы — живущие в городе, под любым предлогом, должны будут завтра с утра переселиться ко мне. Проще всего, это будет это сделать Айболиту, Кузьминичне и Бугру — они одинокие. А, каково это сделать и, под каким предлогом, Боне и Бату?
Вроде, все немного успокоились, разошлись… Я даже, прилёг поспать, как будит меня Умка:
— Вова, вставай! Срочно вставай! ….Да, проснись же и вставай же, я тебе говорю!
Я еле-еле глаза разодрал. Блин, ещё даже не рассвело по нормальному!
— Славян, какой час, блин? Я только лёг… Дайте, хоть на собственную днюху выспаться, сволочи!
— Твой дворецкий звонит… Вставай, говорю!
Я рывком сел:
— Ну, встал! Дальше, что?
Умка протянул мне телефон внутренней связи:
— Владимир Фёдорович! Из мили… Из полиции звонили…, — обрадовал меня мистер Адамс, — вашего Женю нашли…
Мозгаклюя?! Сразу не соображалось:
— Нашли? …А, что? Его, кто-то терял?!
Тут же, внутренний холодок, аж весь сон пропал: «нашла» его, по ходу, полиция — за побег из зала суда, устроенный Вражине… Вот это — реальный залёт!
— Женю нашли где-то на лестничной клетке, сильно избитого. Без сознания… Просят срочно приехать и дать показания.
Твою ж… Доблядовался, Казанова фуев!
— А какие я могу дать показания? Я, чё? При нём свечку держал?! Я весь день и, всю ночь был в Замке — сами же знаете, Игорь Сергеевич.
— САМ (!!!) Никита Михайлович просит!
«Никита Михайлович» — это Аниськин, начальник районной мили… Тьфу, ты, чёрт! Полиции, мать её. Его надо уважить, раз САМ(!!!) просит. Тем более в интонации мистера Адамса слышалось: «Лучше самому прибыть, пока только просит…».
— И, куда Никита Михайлович просит меня прибыть?
— В районную больницу, Владимир Фёдорович! Туда нашего Женю доставили…
Надеюсь, «нашему» Жене одно место отбили — чтоб, его больше на такие приключения не тянуло?
Быстренько собираюсь и приезжаю в районную больницу, по пути вызвонив Айболита:
— Приезжайте в свою травматологию, Сергей Валентинович. У нас трёхсотый…
— Да, я уже знаю… Уже еду — подъезжаю.
— …Сильный ушиб головы, сотрясение мозга… Пожалуй, средней тяжести. Открытая рана…, — сообщил мне дежурный травматолог, — но, перелома черепа, кажется нет… Посмотрим по результатам рентгеновского снимка попозже.
— И, всё?! А мне сказали, что он «сильно избит»!
— А это, что? По вашем — «слабо»? …Приложили нехило, каким-то тяжёлым, твёрдым предметом по темечку. Кроме ушиба и сотрясения, произошел разрыв кожных покровов головы, вызвавший обильное венозное кровотечение… Так что, вид был ещё тот! Зато, гематомы не будет.
Полюбовался на лежащего в отдельной палате, на больничной койке Мозгаклюя. Голова обвязана, как у героя Гражданской Войны Щорса, а так вроде ничё… Потерпевший, мля!
— Без сознания?
— Был…. Временами приходил в сознание и какой-то бред нёс. Недавно вкололи лекарство, сейчас просто спит…
Затем, в кабинете главного врача — Айболита, то есть, пока он хлопочет у вновь поступившего пациента, состоялся более продолжительный и не такой простой разговор с Аниськиным. Выслушав, в первую очередь его поздравления, пожелания и поблагодарив за них, я первым задал вопрос:
— Обстоятельства известны, Никита Михайлович?
— Пока известно лишь то, что его нашли на лестничной площадке, куда он выполз из съёмной квартиры… Не нашли бы может, до сих пор, если бы не успел постучался к соседям. А, что Вам известно по этому делу, Владимир Фёдорович?
— Мне? А что мне может быть известно?! Я, в последнее время, из Замка не вылажу… Знаю, только что кобелировал беспробудно наш Женя — вот и, по ходу приложил его по кумполу муж, не вовремя вернувшийся из командировки…
— Вы сказали «из командировки»?! — вдруг, как-то странно оживившись, переспросил Аниськин.
— Ну, да…
Чего, это он? Анекдотов про вернувшихся из командировки мужей не слышал, что ли?
— Лучше б, он бухал — как раньше, чем по бл… По бабам таскался! Бухать, оно иногда для здоровья полезней, чем…
— Квартира, откуда Евгений выполз, сдавалась внаём и, в последнее время, в ней жил квартирантом мужик…, — продолжал тем временем главмент.
Что-то, ни фига не могу сосредоточиться под этот разговор, ни фига не соображается. Какой, «мужик» ещё?!
— …Мужик?! Вот, нежданка… Что мог делать наш Евгений, в квартире у одинокого мужика, тёмной ночью? …Неуж?!
— Мужик этот, по показанию лиц, сдавших ему квартиру — ваш гость!
— Ну, ни хрена! Это, его тот «старикашка», так по темечку приложил?! А, по виду и не скажешь, что такой боевик! А, за что?
«Так, так, так… Я же сам попросил, даже — наехал на Мозгаклюя, чтоб он поплотнее занялся Проницательным! А, тот неделю профилонил, а потом, по ходу — рьяно бросился навёрстывать упущенное… А, старикашка, по всей вероятности — ветеран ВДВ!».
— Вот и, я хочу у Вас узнать, за что ваш человек мог чуть не убить вашего же человека?
— Ума не приложу! Они, в таких случаях, меня в известность постоянно забывают ставить… Мужика-квартиранта нашли, хоть?
— Ищут… Вот это и, подозрительно! Если, это простая бытовая ссора, приведшая с драке, с нанесением… Зачем сбежал, тогда?
Минут пять Аниськин сидел молча и, очень напряжённо об чём то думал. Прям, аж вспотел! И, воочию видно было, как волосы на его голове — прям ходуном ходили, оттого что под ними извилины шевелились!
— Вы не курите, Фёдорович? — вдруг спросил он, почему-то опасливо покосившись на телефон на столе у Айболита.
Как будто, не знает!
— Пока, нет! Но если и, дальше…
Аниськин, как-то вдруг резко, вдруг перешёл на «ты»:
— Ты молодец, Фёдорович! А я вот, всё никак не могу бросить…, — типа, «с вами, разве бросишь?», — может, пройдём в курилку? Ну, в туалет… А, то уши — аж в трубочку, а в кабинете у Сергея Валентиновича пакостить стесняюсь…
Забыл уже, когда меня в последний раз вызывали в курилку — для серьёзного мужского разговора… Молодею, что ли?
В мужском туалете, Аниськин сперва — одну за другой выкурил две сигареты, причём — до самого фильтра:
— Хороший человек ты, Владимир Фёдорович… Уважаю! — Аниськин прижал ладонь к груди и посмотрел мне прямо в глаза, — честное слово, уважаю! И, брата твоего, я сильно уважал… Земля ему пухом.
— Хм, хм…, — действительно, разговор, по ходу, обещает быть очень серьёзным, — спасибо, Никита Михайлович! У меня к тебе, тоже — самые, самые…
— Когда вы у нас появились — Герман Фёдорович сначала, а потом и ты, наш город как будто стал оживать! Надежда какая-то появилась, потом какие-то движения пошли… Стали приезжать и поселяться новые люди.
— Чем могу — тем и, помогу! Но, я же не Господь, в самом деле! Даже, не президент или премьер…
— …Такое можно только приветствовать! Но, понимаешь, движняки у тебя — какие-то странные! Ты скупаешь старое оборудование, нанимаешь людей, а для чего — непонятно! Потом, это оборудование вывозят к тебе в Замок… Зачем?
— В музей! В Замке же, есть краеведческий музей? — очень серьёзно ответил я, — теперь ещё и, будет музей техники середины двадцатого века! К зиме, я думаю, откроем…
По взгляду Аниськина, я понял, что он в «музей» не поверил. Странно… Вроде, такая правдоподобная версия и, вот те раз — не сработала!
— Хорошо! Считай, что ты меня убедил… К тебе, «КамАЗами» приходит новое оборудование — прямо в заводской смазке, а ты его разбираешь и сдаёшь на металлолом!
— Ну, понимаешь…, — я развёл руками, — это такой маркетинговый ход! Было б, у тебя экономическое образование, да времени у меня побольше…
— У меня высшее экономическое образование, — подняв указательный палец, похвастался главный районный мент, — …и люди, тоже: то приезжают, то уезжают, то вообще — пропадают с концами! И, причём люди — порой очень и, очень… Очень, неоднозначные люди. Тут ещё, какой-то «Всемирный конгресс» каких-то «попаданцев»… Погуглил я это дело, погуглил…
Аниськин, прикурил третью сигарету:
— Ты, вообще, чем здесь занимаешься, Владимир? Что затеял? Ведь, всё это