Звоню ему:
— Саша, я скоро приеду, скажи нашим, пускай приготовят всё… Ну, как обычно — ужин, банька, они знают. …А, ты не мог бы для меня кое-чего сделать?
— Сделаю, Владимир Фёдорович, что надо?
— Где-то я визитку важную потерял, по-моему — в том посёлке, когда в последний раз «воевали»… Не в службу, съезди в ту деревню, поищи пожалуйста!
— Да, конечно — прямо сейчас и слетаю, Шеф!
— Сильно не напрягайся, Саша. Найдёшь — хорошо, не найдёшь… Тоже, не смертельно. Ладно?
— Понял, Владимир Фёдорович.
Ну вот, теперь его часа два в Замке не будет…
Звоню Кате:
— Привет, Котёнок! Что делаешь? В Инете, всё пропадаешь?
— Так учусь, же. Сами ж, говорили: «Учиться, учиться и ещё раз учиться!»…
— А, это точно я говорил? Ну да, ладно. Точно учишься, а не в «Симс» играешь? Смотри, вечером приеду — строго проэкзаменую!
— Поиграем в строгого учителя и шаловливую ученицу?! Ура!!!
В принципе, идея то, хорошая…
— Кгхм… Нет! Просто проэкзаменую — без всяких шалостей! Хорошо ответишь — возьму с собой в баньку, плохо ответишь — отшлёпаю…
— Владимир Фёдорович, а нельзя ли всё вместе: в баньку с собой возьмёте — там проэкзаменуете и, отшлёпаете — там же?
Ну вот и, поговори с ней! …Но, сама идея то — однозначно хорошая!
Переброс Громосеки в прошлое произошёл, как нельзя лучше. Он сравнительно лёгкий, поэтому, я даже не устал — практически, когда его на плечах нёс. Об одном только мечтал, что б Громосека не обоссался в тот момент… Но, он молодец! Только пукнул пару раз — да и, то не очень громко. Положив Громосеку на туристический коврик на кухне, я вернулся в своё время.
А, в «своём» времени, мне нравилось всё больше и больше! Наконец-то, я дожил и до баньки с «девочками»… Девочка, правда, была всего одна — но, что она вытворяла после «экзаменов»! Часа два мы с Котёнком — как дельфин с русалкой, друг друга в бассейне вылавливали…
Неожиданно напомнил о себе младший племянник — Данила. Сначала, в тот же вечер, он позвонил и напросился в гости, потом его самого, на следующий день — после обеда, привезли на мамашиной машине. Несколько не ко времени… Ну, да ладно. Чем бы занять молодого человека — чтоб не шарахался без дела и, не искал приключения на свою неокрепшую задницу?
— На лошадях кататься умеешь? — спросил наобум.
— Умею! Года два конноспортивную секцию посещал… Мать заставляла. Ну и, потом сам иногда… Манеж посещал.
Я и забыл, что племянник у меня из «аристократов», а лошади у них — один из непременных атрибутов!
— Ну, поедем тогда — на моих лошадей посмотрим.
…Смотрел то он, в основном, не на лошадей, а на Лизу — дочь Бату, которая их пасла в отсутствие отца. Что-то, я про этот момент не подумал… Та, тоже хороша: то так, проедется, то этак… Лошадь, то на дыбы поставит, то кланяться заставит. Вот Данила, варежку до земли и раскрыл. По ходу, пропал племянник… Я бы на его месте, тоже, пропал: девка, хотя и лет, ей только четырнадцать — чертовски хороша! Смешение русской и калмыцкой крови породило ну, просто чудо природы! Таких естественно-тонко очерченных чёрных бровей, например, я в жизни никогда не видывал…
Нашлась и, для Данилы оседланная лошадь… Подъехал Бату, только я на него отвлёкся разговором, как смотрю — они, уже куда-то вдвоём ускакали. Ждал, ждал возвращения Данилы, да так и не дождался… Позвонил ему по сотовому:
— Данила, ты домой собираешься?
— Езжайте без меня, дядя Вова, я позже сам доберусь…
С тех пор он там — на конеферме, целыми днями зависал. Иногда, я поднимался на крышу Замка и наблюдал в телескоп: они, то спокойно рядом ехали, о чём-то мирно беседуя, то мчались куда-то сломя голову…
После того, как они перешли от бесед к поцелуям я, поймав Данилу, сунул ему под нос кулак:
— Смотри, Данила, не обидь девушку! Во-первых: ей лет всего — четырнадцать…
— Она ж, сказала — шестнадцать! — ахнул племянник.
— Четырнадцать! А, во-вторых: Лиза не какая-нибудь там, московская растаманка — к которым ты привык…
— В том-то и дело, дядя Вова, что Лиза для меня — это, не какая-нибудь там, московская… Растаманка! — твердо ответил Даниил.
А, в парне то, есть стержень! Как сказал бы папа Карлеоне…
По вечерам на конеферме, вообще — куча местной молодёжи собиралась на лошадях покататься и, вроде — Лиза с Данилой у них, что-то — типа тренеров были… Под чутким руководством Бату, разумеется. Раз, в тот же телескоп видел, как Данила с каким-то местным парнем дрался за конюшней и победил. Из-за Лизы, однозначно! Хм… В далёкой моей юности, дедушка неоднократно говорил мне: «Парень — он, до тех пор не парень — пока из-за девки не подерётся». А, он ничего… Жилистый, не дородный — как его отец, Герман.
Спрашиваю:
— Ты где так драться научился?
— Бабушка и дедушка… По матери. На каратэ ходить заставляли.
Собираясь, в очередной раз со Спецом поиграть в «войнушку», я пригласил Данилу.
— А, это где? — спросил он.
Я ему, как можно подробней объяснил.
— Ну, вы езжайте, а мы с Лизой попозже верхами доберёмся…
Ну, надо же! Будёновец хренов…
Не успели мы по магазину расстрелять, как они на звуки выстрелов прискакали и, к нам присоединились… К моему немалому удивлению и, некоторой даже досаде, Данила стрелял из «Сайги» очень даже ничего. Даже, гораздо лучше меня!
— Отец заставлял на стрельбу ходить. Правда, на пулевую…, — объяснил он, — У Вас нет винтовки?
— А, чего это тебя все — кому не лень, чем-то заставляют заниматься? — как уже говорил, я был слегка раздосадован его успехами в стрельбе. Поэтому немного злился…, — своего ума не хватает, что ли?
— Молодым был, глупым… Упирался. Сейчас то, понимаю — добра мне желали…
Надо же! Он молодым… Был. Взрослый, блин!
Лизе «Сайга» оказалась тяжеловата и, она стреляла из помповика Спеца. Посредственно, однако, стреляла… Данила её беззлобно подначивал. Та психанула:
— У папы меньшего калибра, двадцать восьмого! А вот, на скаку, кто может!?
Не успели мы опомниться, как она свистнула и её лошадь мигом оказалась перед нею. Практически, на ходу запрыгнув, Лиза — опять свистнув, куда-то умчалась… Пока мы втроём ушами хлопали, через пару минут Лиза — на полном скаку вылетела из-за поворота и, привстав на стременах, открыла огонь… Чем угодно клянусь, но я видел, как Спец присел!!! Лиза дала три выстрела, когда скакала к мишеням, один раз попав и два раза выстрелила из-за спины, когда отдалялась от мишеней… И, тоже — один раз попала! На любой киностудии, её, когда подрастёт — ну, просто с руками оторвут! Если, я конечно, правильно выразился. Хотя нет — сейчас в кино всё больше и больше компьютерная графика…
Снова, через какое-то время, вылетев из-за поворота — видимо, перезарядившись, Лиза, вдруг неожиданно остановила лошадь, не доезжая до мишеней. По её неуловимому знаку, лошадь упала на бок — Лиза, ловко с неё соскочив, залегла и, из-за лошади открыла огонь. От мишеней только брызги полетели! Отстрелявшись, Лиза подняла лошадь и протянула ружьё Спецу.
— Девочка, — сказал ей Спец, забирая у неё ружьё, — ты так больше не делай! Тут же живые люди стоят… Пока, ещё живые! Надо же, хоть элементарные правила безопасности соблюдать!
Но, всё это — ещё, не всё!
Лиза отвязала от седла какой-то продолговатый предмет, завёрнутый в тряпку. Освободила его и,… Это оказалась кавалерийская шашка!
— А, как насчёт холодняка? — звонко, с задорным вызовом, спросила она нас.
— С подобным холодняком, дело ещё не имел…, — ответил, по ходу — вконец обалдевший Спец.
Мы с племянником молчали. Он, по причине — что уже, что-то про это знал, я — по причине отвисшей нижней челюсти…
Расставили, по новой, мишени… В качестве мишеней, мы в последнее время использовали недавно поспевшие тыквы — которые местные жители в изобилии, недорого продавали. Обычно, их по несколько мешков на «войнушку» брали.
Нанизали новые тыквы на вбитые в землю деревянные колья и представление началось! Четыре раза Лиза выскакивала — как чёртик из табакерки, из-за поворота, как угорелая подлетала к мишеням и, падая вниз из седла, азартно — с пронзительным визгом рубила тыквы шашкой. Как вертикально рубила — так и, наискось, или горизонтально…
— Как она так может? — вконец охренев, спросил я у Спеца, — Сама то, чуть больше этой шашки… Да и, вес у той немалый…
— Все мастера подобных дел не одной лишь физической силой берут… Или, даже вернее — совсем не силой! Девочка — прирождённый гимнаст или акробат… Просто изумительно может группировать мышцы. И, момент инерции — как свой, так и лошади использует очень грамотно.
Мы со Спецом не стали позорится, а Данила попробовал…
— Смотри, не отруби лошади уши! С твоей мамаши потом высчитаю…, — добрым словом напутствовал я его.
Данила, впрочем, опозорился не очень: видимо, «рубка» у них не в первый раз проходила… Но, всё равно: сравнивать Данилу и Лизу — это всё равно, что сравнивать мужика, рубящего колуном дрова и королевского мушкетёра, фехтующего шпагой…
— Ты где такому, Лиза, научилась? — спрашиваю.
— Отец научил! Мы очень долго в степи, бывает, находимся. Надо же, чем-то там заниматься, когда делать нечего? Компьютера и телевизора в степи же, нет…
По ходу, Батый очень хотел сына, но что-то не срослось…
Позже, я узнал, что Бату — за взятие отцовской шашки без спроса, выписал Елизавете хорошего ремня. Неделю верхом ездить не могла! Но, это было потом — когда Данила уже уехал… Очень мудрый человек, этот Бату.
Один раз съездили вчетвером на рыбалку, на Волгу. С ночёвкой. Чегой-то мне захотелось… В этот раз никаких лошадей — на двух машинах добрались. Ну, клевало, конечно, не очень… Точнее, вообще не клевало! Кое-как на уху наловили всякой «разнокалиберной» мелочи… Нет в наши дни в Волге рыбы! Но, зато шашлыка вдоволь поели, отдохнули, покупались и позагорали. Лиза ночевала в одноместной палатке, мы втроём в отдельной, четырёхместной…