Одна беда — дров жрёт много русская печь! И, площадь обогреваемой поверхности невелика — только для небольшой деревенской избы… Но, ещё в середине двадцатого века энтузиасты — которых на Руси всегда хватало, придумали усовершенствованную русскую печь. Их дело продолжили и, я как-то скопировал в инете — ну, просто охренеть, какую современную конструкцию! Сохранив, по большей части все достоинства старой русской печи, энтузиасты-конструкторы избавили её — по большей части, от недостатков. Так и, просится эта конструкция в конец девятнадцатого века! Если и, есть у ней какие недостатки, так это — чрезмерная сложность для того времени, в котором я планирую сделать её повсеместной на своих землях… И, ещё множество металлических деталей.
Ну, с этим делом поможем… Любая техническая сложность для Громосеки — не сложность, если есть чертежи. Металлические части заказал у Бугра и потом перекинул в прошлое. Бэушного кирпича в Замке и селе пока хватает, огнеупорного немного им тоже — со своего времени натаскал, как и песка. Глина в Солнечногорске имеется в избытке. Что ещё? Ну, вроде всё… Наказал, после доделки печи заниматься постройкой бани и, разборкой домов — что похуже на дрова.
На всякий пожарный, купил у ментов конфискованную двустволку-вертикалку двенадцатого калибра — старую, но исправную. «Отксерил» её через портал и вручил один экземпляр Лузеру — вместе с двумя десятками патронов. Один десяток патронов — синего цвета, перезарядил крупной солью вперемежку с крупными металлическими опилками, другой — красного цвета, оставил заряженным крупной дробью. Научил, как стрелять. Степан, оказывается, побывал на срочной — «на царской службе», как он говорил, поэтому научился стрелять довольно-таки быстро. Подивился, правда «Ижевке» — но, не очень сильно. Похоже, привыкли они — общаясь со мной ко всяким чудесам… Наказал ему стрелять только в «лихих людей», больше ни в кого. И, то: сначала в воздух, только потом — по ногам солью. На поражение дробью — только тогда, когда и «лихие люди» тоже с огнестрелом.
Снабдил Лузера водкой для Громосеки на два месяца, сам пообещал вернуться не позже, чем через месяц и выехал в Нижней для легализации.
…Выехал из Солнечногорска ночью. Во-первых: ночью попрохладней — движок необкатанный, не так греться будет… Во-вторых: чтобы поменьше народу меня и, главное — автомобиль мой видело, пока не легализуюсь…
До Волги — по хорошо накатанной, хотя и сильно местами заросшей дороге старинного трата, доехал без приключений. Скорость держал, где-то на глазок, километров сорок-сорок пять в час. Изредка приходилось открывать-закрывать жалюзи, регулируя температуру двигателя… Ну, это всё фигня. Как только поехал по дороге вдоль Волги, по её ухабам, да колдо…ёб…ёб…ёбинам… Извиняюсь, вырвалось! На ней самой — на колдоёбине, подкинуло… То, сразу же начались дорожные приключения. Ну, конечно, первым делом, скорость пришлось скинуть до — на тот же глазок, до тридцати. Потом, вторым делом — погасла правая фара. Остановился, вылез… Посмотрел — сгорела лампочка. Петрович, козёл старый, китайскую подсунул. Заменил, поехал дальше. Дальше — погасла левая фара… В этот раз дело не в лампочке… А, в чём, же? А, хрен его и Автопрома знает… Не могу понять. Ладно, поехали с одним «глазом»… С одной фарой скорость пришлось ещё больше скинуть.
Сзади, что-то затрещало… Да, что за чёрт?! Выскочила рукоятка «кривого стартера»! Из походного положения в рабочее… Хорошо, что ничего не раздолбила. Дел, то — на пять минут! Ну, или на полчаса…
Едем дальше… Сзади, что-то громко треснуло и затрещало — в этот раз не по детски! На этот раз, мать его Автопрома, за ногу — надолго встал… Изобретатель фуев! Нет, за чё я тридцать тысяч «зелени» отдал?! Давненько меня так жестоко не кидали…
Однако, в чём же дело? …Ага! Не сработала муфта сцепления пружины стартёра, которая отключает его, когда пружина полностью заведена… После чего, пружина выскочила из своего крепления — хорошо, что не лопнула! Понятно. Всё из-за того, что от тряски гайка ослабла и открутилась… На месте не исправлю — сниму стартер и, буду при нужде заводить вручную…
Справедливости ради — Автопром, всё же молодец! Всё снимается и разбирается действительно — легко и быстро, как я и заказывал… Машина, как первый в жизни автомобиль для тех людей, кто до этого никакого автомобиля даже и, в глаза не видел — ну, просто золото!
Пилим потихоньку, мимо спящих убоищных — даже в темноте видно, деревень… Пару раз заблудился, не туда свернув. «Джи-Пи-эСа», то нет! А бывшая со мной карта Нижегородской губернии конца девятнадцатого века — что в Инете нагуглил, очень приблизительная. Заехав в уездный центр — Балахну и, вообще, заблудился: улицы, то не прямые — как я привык и, уличного освещения ни хрена нет, кроме нескольких керосиновых фонарей на «главной площади».
Хорошо ещё, мужик какой-то, выскочив из избы на гудок и рёв двигателя моей «Хрени» и лай своей собаки, не онемел и не убежал, а с перепугу показал направление. Перед самым Нижним, треснуло что-то, уже спереди. Машина рывком встала. Хорошо, что скорость небольшая, а то бы перевернулась… Что за фигня? Ага, переднее левое колесо стоит раком… Болт рулевой тяги лопнул. Сейчас поддомкратим, заменим болт и дальше поедем… Немножко затянулось… Светает уже. Какой-то мужик подъехал на телеге.
— Ну, что варежку раззявил? Автомобиля ни разу не видел?!
Мужик отчаянно тряс бородой…
— Ну, так на! Смотри! А лучше помоги, десять копеек дам…
При волшебном слове «десять копеек» мужик перестал трясти бородой, шустро соскочил с телеги и помог засунуть мне долбанный болт в, не менее долбанное отверстие рулевой тяги… Первым делом, как вернусь «к себе», напишу рекламацию долбанному Автопрому и потребую компенсации за моральный ущерб!
…К Нижнему Новгороду подъехал, когда уже практически рассвело. Светает то, в это время года ещё рано — сегодня, только первое августа по старому стилю.
Сразу в просыпающийся город въезжать не стал: заехав на пригорочек — постоял, посмотрел, понаблюдал в прихваченный бинокль… Полюбовался! Ну, особенно то, «любоваться», конечно, было нечем… Родимый мой город, даже издали, не произвёл на меня благоприятного впечатления — скорей, наоборот. Дааа… Тут, надо работать и, работать!
Сверился: по ходу, подъехал именно туда — куда и, планировал подъехать по карте. Самая окраина Нижнего Новгорода, перекрёсток дороги идущей вдоль Волги — откуда я и, приехал и старинного Южного почтового тракта. Где-то здесь, если карта не врёт, должен быть постоялый двор — первая цель моего путешествия. Надо же было где-то остановиться — чтоб некоторое время пожить, отдышаться, оглядеться да прислушаться! Нельзя же, вот так — с места галопом и, к «племяннику: „Здравствуйте, я ваш дядя из Америки!“
Подъехал… Это, я очень удачно подъехал! На воротах Постоялого Двора висит плакат с надписью: „Продаётся“. Постоял, подумал… Мне, однозначно, кроме самой Солнечной Пустоши и Солнечногорска, какой-то „опорный пункт“ для прогрессорства в Нижнем Новгороде потребуется… И, не только в нём, я чувствую!
Я окинул, практически уже, хозяйским взглядом окрестности: неплохой участок, по любому! Очень неплохой… За непосредственно Постоялым Двором находился обширный, как стол ровный — но, заросший кустарником и молодой порослью деревьев пустырь, довольно впечатляющих размеров. Прикинул: не только само СТО влезет, но и со временем — автозаправка, гостиничный комплекс, автодром… Ещё, много чего „влезет“ полезного, если с умом подойти.
Однако, не буду торопится — надо сначала хорошенько „здесь“ освоиться, всё конкретно разнюхать, да обдумать как следует… Спешка нужна при диарее и при ловле насекомых-паразитов — но, никак ни при прогрессорстве!
Подъехал поближе, побибикал. Автопром — молодец! Снабдил „Хренни“ не резиновой „грушей“ или колокольчиком каким — как у первых автомобилей, а настоящим электрическим сигналом, — от „Москвича“ или „Запора“, точно не понял… Или, они взаимозаменяемые? Нет, не помню…
Лезет в голову всякая ерунда… Волнуюсь, что ли? Правда, гудок сигналит, только когда работает движок. Но, громко сигналит — грех жаловаться! На крыльцо, через очень короткое время, выскочила целая толпа народу в не совсем полном одеянии.
Первым выскочил благообразный бородатый мужик — лет за пятьдесят, в смешных исподних штанах с завязками. С ним двое, видать — сыновей. Один лет за двадцать, в накинутой на плечи наспех студенческой тужурке и, второй — лет шестнадцати, по ходу, гимназист… Мужик в исподнем держал в руках ещё и, древнее на вид пистонное ружьё. Все трое зависли, разинув рты…
— Извините, пожалуйста, если я вас напугал! — приглушив двигатель, выкрикнул я, — просто я долго ехал и, очень устал и проголодался… Могу ли я у вас остановиться? Ведь это постоялый двор, я не ошибаюсь?
Пока разновозрастные мужики на крыльце меж собой переглядывались, туда же на крыльцо, из дома выскочили две наспех одетые женщины. Старшей — около сорока, сорока пяти. Наверное, это жена хозяина… Ну, того — который в исподнем и с древней ружбайкой. Младшая — девица, лет двадцати. Довольно таки — ничего, девица! Кто такая сразу — с ходу, не разберёшь… Может, родственница, может из прислуги, но не дочь — это точно!
— Карпуша, кто это? — сразу же взяла инициативу в свои руки старшая из женщин.
Пока „Карпуша“, наверное, от имени Поликарп, собирался с мыслями, я ответил:
— Извините, если я Вас разбудил, хозяйка! Но, я просто путник и, если можно, хотел бы найти у вас пристанище, еду и кров…, — это, то откуда? Из „Королевы Марго“, что ли?
— Что-что??? — чуть ли, не хором.
Блин, надоело! Побрутальней надо! Ты же — дворянин, помещик, чёрт тебя дери!
— Комната для меня и конюшня для моего моторного экипажа!!! — рявкнул я, а-ля мушкетёр Портос, — у вас найдётся? Или, прикажите мне другой постоялый двор поискать?!
Хозяйка среагировала мгновенно:
— Карпуша! Ты что встал, как вкопанный? Окаменел, что ли? Постоялец к нам!