— Вот это правильно-с! В любом-с деле порядок и строгость надобны!
— Ага… Вот, видите: не „уследили“ и, вот что получилось! Это, называется „автомобильная пробка“… Бывает, по несколько часов в них стоят!
— Вы, считаете, такое-с будет и, у нас? — спросил, одновременно с надеждой и сомнением в голосе, Поликарп, — столько много… Автомобилей?!
— Я уверен! Лет через десять — пятнадцать и, у нас такое будет…, — ну, это я по крупному соврал: первые автомобильные пробки у нас, в России появятся только в девяностые. И, то — только в Москве…, — и, тот — кто этим бизнесом…
— Чем?
— Извините! Опять американские словечки… Делом. Так вот: кто первый этим делом займётся — тот и, съест все сливки! Остальные, будут подбирать после них объедки.
— Так, Вы значит, займётесь этим „делом“? — спросил Поликарп, всем своим видом показывая своё желания напроситься мне в компаньоны по поеданию „сливок“…
Судя по виду его сыновей — они готовы и, не есть „сливки“ — им, лишь бы рядом постоять!
Я подумал ну, а что? Я же уже решил любой ценой приобрести этот Постоялый Двор. Место, как на заказ — очень для меня удобное.
Во, первых: по дороге из Солнечной Пустоши — не надо в Нижний лишний раз заезжать, глаза людям мозолить.
Во, вторых: место не слишком удалённое от Нижнего — но и, не в самом нём. „На отшибе“ — как говорится! И, это очень хорошо — не слишком докучать будут нежеланные свидетели.
В, третьих: практически готовый комплекс зданий — ничего строить пока не надо. Конечно, не новых и, по большей части деревянных зданий — но, на первое время сойдёт! За день я хорошо всё рассмотрел, уже прикинул хрен к носу — где и, что у меня расположится. Получается, на первое время — ну, просто здорово! А, там — дальше, дальше — видно будет… Дожить ещё надо!
Можно, конечно — как сначала и, намеревался, просто тупо взять и купить весь этот Постоялый Двор… Уверен даже, что применив некоторые психологические „штучки-дрючки“ от Мозгаклюя, недорого купить получится. Но, это ж, потом — ищи-свищи персонал! Да, ещё не сразу и, найдёшь… Да, ещё — если и, найдёшь, да не тот… Когда всё это утрясётся, наладится да притрётся — одному Аллаху ведомо! А, самое главное — от чего настроение убиваться начинает, как только подумаю: это ж, самому придётся здесь безвылазно сидеть — пока стаканиться всё это будет…
А тут всё готово: небольшой, но сплоченный коллектив! Мало будет — ещё можно нанять! Когда есть костяк, это не так геморрно. Ну а, по тому, в каком состоянию Постоялый Двор сейчас находится — сразу можно определить, что за люди им владеют… Постоялый двор — хотя и медленно, но верно ветшает и хилеет, но содержится в полном порядке! Всюду чисто и убрано… Даже, в нужнике для мужиков. Мужская часть этой семейки, только сегодня на меня отвлеклась — а так, видно, пашет и пашет… А женщины и, сегодня отвлеклись только вечером — а, вот после обеда я своими глазами видел, как они пол в зале — где кушают, скребли…
Одно, конечно, хреново — что родственники… Больше вероятности, что договорятся и начнут наё…ывать. Да, нет! Пустое… И, совсем незнакомые между собой люди — довольно часто, сговариваются и творят всяческие безобразия!
По общению, нынешние владельцы Постоялого Двора, тоже производят довольно благоприятное впечатления. Умные — это точно… Особенно, Студент. Говорит мало, но всегда по делу, больше слушает… Как бы в революционеры не подался! В общем — сделаю им деловое предложение — но, только попозже, когда официально легализуюсь.
— Да! Хочу я заняться производством и продажей автомобилей в России, — ответил я Поликарпу, — за тем и, из Америки приехал! Но, вначале — как и, говорил, осмотреться надо… С местными порядками ознакомиться, с начальством подружиться.
— С начальством-с, Вам обязательно надо подружиться! — подтвердил Карп, проницательно на меня глядя, как бы сомневаясь — потяну ли, — иначе, никакого „дела-с“ не получится…
Поговорили ещё о том, о сём и, Карп с честным семейством потянулись на выход.
— Хорошо-с! Если что, рассчитывайте на нас, Дмитрий Павлович…, — сказал тот на прощанье.
Потом, спохватившись — уже почти в дверях, спросил:
— Как Вас, кстати, зовут-с? Полностью? Может, не помню-с, но кажется, Вы нам полным именем и сословием не представились?
— Полным именем и сословием? Извольте: статский советник Стерлихов Дмитрий Павлович…
Произнесённое, произвело эффект разорвавшейся на Новой Земле „Кузькиной Матери“! Вся семейка зависла в ступоре… Кажись, они знали непутёвого дядю моего прадедушки. Нет… Ну я и, баран! Определённо, баран! Он же, по любому в Солнечногорск должен был по этой дороге — через этот Постоялый Двор ездить… А, память у людей этого времени очень хорошая — да у Карпа ещё и, профессиональная! Вот, это я влетел!
Ну и, что делать? Делай же, хоть что-нибудь — а, то погорим, на хер! Главное, не ссать и делать морду кирпичом:
— Я думал, Вы меня помните, поэтому и, не представился полностью… Да кстати, Карп Матвеевич… Припоминаю, я Вам денег немного должен? Сколько, не подскажите?
— Двести сорок пять рублей, семьдесят копеек-с…
Однако, порезвился тут мой „реципиент“!
— Всего, лишь?! А, не больше? …Вот, возьмите пятьсот рублей — проценты с долга и за моральные издержки!
— „Издержки“? Чего-с, извиняюсь, издержки?!
— Опять, Вы уж — пардон, американизмы…
Насчёт долга — я попал в точку! Меня сразу же „узнали“:
— Ааа… А, я то думаю, откуда мне ваше лицо знакомо… Так Вы, Дмитрий Павлович, значит не пропали-с бесследно, а в Америку уехали-с…
— Да, уехал! Подвернулась оказия съездить — ума там набраться, деньжат подзаработать да поднакопить… Здесь то, мои дела — вообще плохи были. Хоть, в петлю лезь!
— Так, так, так. Так-с… А, что ж, в свой родной дом сразу не поехали-с, а у нас остановились?
Достал этот следователь! Послал бы его, но у меня на него виды-с… Тьфу ты, блин! Да и, свою „легенду“ проверить надо. Если, что — отсюда ноги делать легче, чем из города.
— Ну, это не уже мой дом, а моего старшего брата… Что ему докучать? Пусть со своей семьёй живёт, а я один, как-нибудь перебьюсь… В гости же, к нему завтра с утра поеду. Как он там? Поди и, внуки уже есть у моего брата… Не слыхали? Не женился ещё племяш мой, Прокопий?
В ответ все находящиеся в комнате ожидаемо истово закрестились…
— Что, такое? — с деланной тревогой спросил я, — никак, случилось что?!
Я то, уже всё знал… Неприятно, конечно, лицемерить — особенно, когда дело касается смерти собственных родственников…
— Умер-с же, ваш брат — Максим Павлович… Со всем семейством умер-с…, — траурно сообщил Карп, — с жёнушкой, да детишками… Упокой Господи их невинные православные души…
У меня ёкнуло и замерло сердце: как, это так — „со всем семейством“ умер? А, как же мой прадед — он же мой „племянник“?! Он, тоже?!
— …Один только Прокопий — племянник Ваш, божьим благоговением в живых остался…, — продолжил тот.
Тьфу, ты блин! Отлегло от сердца…
— Как, это „умер“?! …Отчего они умерли?
— Холера у нас была, много народу сгинуло-с… Чуть бунта не случилось… Народ, то кричал, что доктора специально народ травят. Губернатор войска ввёл, даже обещал-с бунтовщиков на площади вешать! Только, так-с — ещё и, от бунта-с, едва убереглись…
Ну, про это я знаю, читал. Я сделал крайне траурную мину:
— Пожалуйста, оставьте меня одного…
Цинично конечно, но хороший способ остаться одному и подвести итоги.
Оставшись один, я подвёл предварительные итоги: кажись, срастается! Один уже меня признал. Есть же пословица, перефразируя которую, можно сказать: „У реального пацана, куда ни кинь — повсюду близкие родственники. Лох же конкретный, он — всегда круглый сирота!“.
Где-то часа два мне не мешали и, я предавался, лежа на кровати, мыслям и планам. Пока всё идёт своим чередом — как надо…
Наконец, постучала Глаша и пригласила на ужин. Умывшись, опять же с её помощью, я спустился вниз. Народу прибавилось — где-то, уже человек пятнадцать было. В основном, как я понял — это были мужики с Приреченских Земель, бывшие по каким-то делам в городе и, теперь возвращающиеся домой в свои деревни.
Невольно подслушанные разговоры были — ну, просто калькой с разговоров тех мужиков, первыми встретившимися мне в моём Замке, в Солнечногорске… Сплошная безнадёга! Но, правда, один — то ли рассказ, то ли такой местный прообраз анекдота, мне понравился:
— …Ну, отвели, значится Ваньку с Манькой на первую ночь — как положено, в баню, — рассказывал то ли анекдот, то ли случай из реальной жизни, один из посетителей, — а, дружки вокруг бани собрались и орут: „Ну, чё? Вдул? Ну, чё, вдул?“ Решил Ванька выйти и разогнать своих дружбанов — да по темну, да со злости об притолоку лбом до крови ударился… Выходит из бани, а голова его вся кровищей залита… Дружбаны увидали это дело и притихли, что мол, за беда?! А, самый пьяный, возьми да спроси: „Ты чё, ду-ррр-ак, „туда“ головой полез?!“
Гомерический хохот… Поржал над народным юмором и, я.
На ужин была рыбка, приготовленная каким-то неизвестным мне способом… Ну, до чего же хороша! От предложенного мне „шкалика“ я отказался — ссылаясь, на то, что „мне с утра за руль“. Прислуживающий мне лично Карп выразил мимикой, скорее, по привычке неудовольствие, но по ходу, ещё больше меня зауважал…
На ночь решил помыть ноги, ну и ещё кое-что… Пригласил снова Глашу, но пришла Антонина Васильевна, принеся тазик и кувшин тёплой воды.
— Я бы желал самому помыться…, — сказал я ей, — в гордом одиночестве.
— Как Вам будет угодно, — невозмутимо ответила та, — но, если Вы, господин Стерлихов, соскучились по женской ласке, то на ночь к Вам Глафира придёт… За пять рублей.
Опа-на! В натуре, гостиничный бизнес и проституция, это — как сиамские близнецы! А, я то голову ломал, чем это Антонина Васильевна на миссис Адамс похожа… Да, вот чем! Сутенёрши они обе…
— Конечно, пускай приходит! За три рубля…, — где-то я читал, что в этом мире, если за что-нибудь заплатишь не торгуясь, тебя уважать не будут, — и, пускай ещё тазик с собой захватит и побольше воды!