«Штурман» смотрел на него напряженно, с сочувствием.
Посадка стала целым квестом: опуститься на сколько-то метров, переждать «приступ», опуститься еще, затормозить вертолет, переждать… Бетон все ближе, действовать приходилось все осторожнее. Вокруг снова адская жара – Одиннадцатый, авиабаза Лонстона.
Ныла Тами:
– Нам обязательно сюда?
– А куда еще?
– Туда, где прохладно…
– А вертолет кто будет возвращать?
Она смотрела в окно.
– К тому же, надо перепроверить расшифровку.
Если выяснится, что она допустила неточность, им снова сюда, снова брать вертолет. Черт, какой же все-таки гадливый привкус у раздражения и недовольства. В чем они ошиблись? Что просмотрели?
Хантер выдохнул с облегчением, когда полозья коснулись посадочной полосы.
Он устал. Он вспотел. Он хотел ссать.
«Как ты, солнышко?»
«Совсем пропала…»
«У тебя все хорошо?»
Смс-ки посыпались одна за другой, когда телефон вновь обрел сеть. Тамарис все еще стояла у вертолета, ждала, когда вернется Хантер, – тот отправился к начальнику базы на переговоры. Его силуэт все еще виднелся у ангара – мощный, широкоплечий.
«Всегда с пистолетами за поясом…»
Она чувствовала что-то странное, щекотное, неуловимое.
Вальдар волновался.
«Я звонил вчера, у тебя недоступно…»
Ей должно быть приятно, но ей почему-то все равно. А мир такой яркий, как матрешка… Из-за того, что на обратном пути, пролетая над снежными вершинами, Рэй решил над ней подшутить – направил вертолет прямо на скалы и прикинулся, что «подвис».
Ох, как она визжала – они почти что царапнули брюхом за камни! А потом обозвала его придурком и козлом. Спустя минуту извинилась, но мир в этой новой выкрученной яркости застыл. Да, они не нашли маркер, но ей почему-то хорошо, как алкоголику, дорвавшемуся до спиртного, ей беспричинно легко и чудесно.
«Последствия адреналового шока, – ворчала логика. – Это пройдет».
И вертолет больше не страшный – привычный и отличный. Снова полетят сегодня или завтра? Кажется, она «за»…
Такси несло их по направлению к городу. Жарко. Кондиционер работал, но не слишком спасал.
«Обратно в отель. Душ. Перекусить. Дальше за дело…»
Хантер хмурился, жевал губы и строил планы.
«Предыдущий шифр в кармане рюкзака – достать, отдать ей…»
Сидящая рядом на сиденье девчонка улыбалась, будто накачанная наркотой, – он знал это состояние. К нему быстро привыкаешь.
«На руку. В таком соображаешь быстро. Если понадобится, они еще раз возьмут „вертушку“ сегодня же…»
Тамарис, склонившись, рассматривала на телефоне новые фотографии – увеличивала одни, проскакивала другие. Откровенно радовалась – он чувствовал.
«Ну, хоть кто-то счастлив. Ей будет чем удивить Вальдара».
Тот, кстати, «булькал» смс-ками примерно раз в три минуты – видимо, расспрашивал «невесту», где та последние два дня пропадала.
Давило разочарование.
Поспать бы, но время подгоняет – не до отдыха, нужно концентрироваться. Если они не успеют уложиться в две недели…
Его тяжелые думы прервал странный вопрос:
– Слушай, что бы ты без меня делал?
– Что?
Хантер въехал в него не сразу. Повернул голову – Тамарис все еще смотрела в телефон на фото зеленого леса, снятого с воздуха. У нее теперь сотни таких снимков.
Она смотрела на изображение долго, затем перевернула мобильник в горизонтальное положение, вернула обратно. И вдруг устремила на Рэя полный триумфа взгляд.
«Адреналиновой шок – беспричинное счастье. Ему бы такое, но он давно к адреналину привык».
– Посмотри!
И ему в нос ткнули телефоном с фоткой.
Лес. И еще лес. Просто похожий на тайгу зеленый лес. Где-то плотнее, где-то реже.
– И что?
– Ты что, ничего не видишь?
– Елки. Березы. Кусты.
– Ты… правда?
Она смотрела на него, как на чудо природы, которому показывали бриллиантовый коллаж, а он вместо этого видел на чистом листе фигу.
Ее блестящие веселые глаза.
– Слушай, а что ты будешь без меня делать, когда все закончится?
Она сама-то поняла, к чему задала этот вопрос? Жить будет. Или калекой, или нормальным.
– Нет, ты, правда, тормоз, и не потому что зависаешь…
Благо, он слишком устал для того, чтобы злиться по-настоящему, иначе бы вскипел.
– Не видишь? Мы же его нашли…
– Что… нашли?
– Я тоже не сразу поняла…
В какой-то момент смысл ее слов вдруг дошел до него… и огрел обухом по голове.
– Где?!
– Да вот же! – ему снова ткнули ненавистным телефоном в нос. – Деревья видишь? На одной фотке – именно на этой, видимо, потому что правильный угол, – они образуют рисунок… Не видишь?
Он не видел. Но ему было наплевать – они все-таки отыскали маркер! Значит, шифр был виден с воздуха, значит, они не ошиблись в расчетах, значит, не придется еще раз. ВПЕРЕД!
В эту минуту он смотрел на Тами с обожанием. Хорошо, что он умеет себя контролировать и держать язык за зубами, иначе сейчас наобещал бы ей и отличный обед, и золотые горы, и все, чего она сама пожелает…
– Ты… молодец. Умница. Умница!
Не удержался, притянул ее к себе, чмокнул в лоб, отпустил, выдохнул.
И наткнулся на крайне удивленный взгляд.
Рассмеялся. Теперь счастливы они оба.
Тушь, аккуратные стрелочки на верхних веках, неяркая помада – Рэй сообщил, что очередную находку они отпразднуют в ресторане. Тами готовилась.
Хантер плескался после нее в ванной, принял душ и сейчас находился у раковины – в нее ровной струйкой текла вода. Дверь он открыл (видимо для того, чтобы отпотело зеркало) и теперь расчесывался или чистил зубы – она стеснялась заглядывать.
Ее собственные волосы – мокрые пакли, но времени сушить и укладывать нет. В адской жаре Лонстона они за десяток-другой минут высохнут сами – стянет в хвост, не беда. Мда, когда-то она из дома бы не посмела выйти без приличного макияжа и укладки, а тут…
«То там, а то тут…» – хмыкнула Тамарис, глядя на собственное отражение, – она только что мазнула кисточкой от подводки чуть мимо и теперь стирала «художество» ватной палочкой.
«Там» был Вальдар в извечно идеально выглаженной рубашке, брюках со стрелками и в джемпере от «Орино». «Там же» был низкорослый учитель в дорогущих шмотках из Престонии, за которыми всегда ездил лично, и его изящная жена в цветастых платьях и дорогих цацках. «Там» Тами не имела права не соответствовать.
А «тут» имела. Тут в ее гардеробе все исключительно мятое и весьма практичное (как хорошо, что она не набила в сумку одних только юбок и сарафанов, – словно чуяла, что мягкие штаны и простенькие топы и кроссовки пригодятся тоже), тут она расчесывалась раз в сутки, а красилась, кажется, впервые с тех пор, как покинула самолет. Тут она может не следить за речью и использовать исключительно цензурные слова, тут вправе выказывать любые, даже самые негативные эмоции (и никто ее за это не упрекнет), тут ей сам Творец велел быть собой.
И ей это нравилось. Не быть «неубранной» и неряшливой, но в кои-то веки не следить за ненужным официозом. Неизвестно, какие трущобы ждут их дальше, и потому, есть ли смысл слишком пушить перья?
«Есть», – тихо-тихо ответил внутренний голос, осторожно указывая на Рэя, – Тами и голос, и ненужный образ привычно проигнорировала.
Мысли сами собой переключились на недавний полет – здорово, что все получилось. Вот только как такое возможно, что символы из деревьев?
Она не удержалась и, повысив голос, чтобы было слышно в ванной, спросила:
– А можно спросить?
– М-м-м?
У нее вдруг мелькнуло странное чувство, что она в отеле с любовником. Что они давно вместе, что понимают друг друга с полуслова, что моются следом друг за другом… Бред.
– Как такое возможно, чтобы символы оказались высаженными из кустарников и деревьев? Кому это было нужно? Я еще понимаю, если бы мы просто находили одну бумажку за другой. Написанную человеком и переданную человеком. Но это… слишком странно.
Вода в раковину литься перестала – Тами понизила громкость голоса.
– И первая… Нет, не та первая, которую ты принес на листочке, а другая – которая в книге. Кому нужно было печатать ее на непонятном языке, да еще в издании, которому лет сто, если не больше? А после класть туда, где ее никто в принципе отыскать не может, потому что за пределом Уровня никто не живет и даже не ходит. Мистика какая-то… Не мистика даже, а словно… перст судьбы…
Последнее слово Тамарис произнесла на выдохе и после него начисто забыла все, что хотела спросить, – из ванной вышел Рэй. Снова в полотенце на бедрах. Бритый.
Она залипла, как муха в янтаре, – пропал внешний мир и звуки, пропали собственные мысли и даже память о том, как ее саму зовут.
Он. Был. Сногсшибательным.
Сбрив с лица излишнюю кустистость и усы, Рэй стал похож на брутальную супермодель. Нет, не на модель – на настоящего брутального и очень красивого мужика. Такого красивого, что она даже вспомнить не могла, о чем минуту назад сама же говорила.
А Хантер как ни в чем не бывало вытирал полотенцем влажный еще затылок.
Огромный накачанный торс, прекрасные рельефные руки, эти чертовы кубики на животе и мягкая поросль темных волос у кромки полотенца… Она смотрела на него, как ботаник на молодую сиськастую учительницу – с рефлекторно слипшимся от вязких слюней ртом. И даже выныривать из этого состояния не хотела.
Рэй, между тем, «подвис». Как раз настолько, чтобы Тами успела еще раз оценить тату в виде солнца на плече, а после вернуться взглядом к лицу – к красивым губам, которые теперь было видно отчаянно хорошо.
Кажется, сегодня она впервые в жизни прочувствовала на собственной шкуре фразу «облизать глазами». Черт, она заказала бы его себе рабом, чтобы он двадцать четыре часа в сутки стоял рядом с опахалом и исполнял ее разнообразные, только что возникшие в воображении прихоти…