Обалденные у него плечи… Плечищи. Если такой обнимет, навалится…
Они еще не дошли до озера, когда Тамарис осознала следующее: если она будет сдерживать себя, стесняться, пытаться на собственного спутника не смотреть и постоянно укорять себя, то она попросту порвется.
Спрашивается – нафига? Есть момент – живи, наслаждайся, хоть смотреть себе позволь без сожалений.
По-монашески чинная логика в последний раз подала слабый голос и тут же была заткнута в темный чулан.
Хантер – красавчик, грешно на такого не смотреть.
Тамарис вдруг ощутила странное: она тоже хочет ему нравиться. Они одни, тишина, другой мир. Голые, теплые, красивые. И до умопомрачения вдруг захотелось отбросить стянувшие душу подпругой старые принципы.
«Черт, он уверен, что тут везде не распылили дезориентирующий газ?»
Очередная шишка – Тами споткнулась, взмахнула руками.
Ее ладонь, удерживая, тут же сжали крепкие мужские пальцы.
Вода напоминала темную зеркальную гладь.
– Вплавь?
– Да.
Тами направилась туда, где песок облизывали незаметные волны. Намеренно обошла Рэя спереди, присела, коснулась бархатистой глади – теплой, приятной. Услышала, как Хантер прочистил горло. Обернулась.
И увидела, как набирает объем его и без того не маленький член. Как пытается подняться, прикрытый рукой.
– Не обращай… внимания, договорились?
– Да… конечно.
Он живой. Говорил, что у него давно не было женщины – с тех пор, как… в общем, со времен пещеры.
Но обращать внимания не получалось – Рэй больше не прятал эрекцию. Так и прошел, не прикрываясь, к воде, начал заходить в озеро; Тами от такого явного знака физиологического «обожания» обдало жаркой волной.
Да, это путешествие она запомнит навсегда. Без вариантов.
Они плыли долго. Иногда она держалась рукой за его руку, плечо или спину. Отдыхала, обнимая за шею – Рэй плавал лучше, ей же требовалось отдыхать.
Здесь не светило солнце или луна, здесь как будто даже не было туч, лишь ровный серый покров над головой. Очередной марш-бросок, заплыв, после ощущение его кожи, ласкающая тело вода – она очень-очень старалась не замечать того, что ее вставшие соски трутся о чужую грудь. И еще того, что ноги то и дело касаются того, что так и не остыло даже под водой.
– Дальше?
– Да, поплыли.
Они держались рядом, как рыбы. Рэй греб мощнее, размереннее и четче – он давно бы достиг острова, если бы не она, но оставался рядом, как приклеенный, чтобы в случае чего протянуть ей руку.
– Передышка?
– Угу…
Стыдно, но она делала передышки чаще, чем того требовало не слишком уставшее еще тело.
Ее обнимали осторожно, стараясь не слишком прижимать к себе. Она же пару раз намеренно коснулась промежностью того, чего «не стоило» – бархатистой головки. Рэй хранил молчание, даже выдыхать старался не очень шумно. Он вообще почти не выдыхал – это помогало ему держаться на поверхности во время «зависаний».
– Осталось немного. Сможем?
– Да.
И она, как русалка, выскальзывала из его объятий. Сама себе казалась рыбкой с блестящей чешуей – удивительным образом наслаждалась облизывающими подводными потоками – чуть теплее, чуть холоднее.
Чуть-чуть. Еще немного.
И вот ее стопы впервые коснулись мягкого песка.
Пещера светилась изнутри из-за сталактитов и некой разновидности местных грибов. Мягкая, розовато-желтая, очень красивая.
– Это кварц?
– Кварц, селенит, хрусталь… Смотри под ноги, чтобы не пораниться.
Воздух здесь мах мятой. Грот был облеплен кристаллами, как древний коралл ракушками. Камни на стенах, потолке, булыжниках у стены – Тами была почти что уверена, что и сами булыжники – тоже гигантские кристаллы, просто их никто не расколол, чтобы этого увидеть.
– Удивительное место… – воздух мягко кружил ей голову, расплетал внутренние косички, наполнял самые дальние закоулки тела. Совсем чуть-чуть хотелось спать. Она зевнула – улечься бы на песке, ведь так хорошо…
– Тами, поторопись. Отыщи маркер – отсюда нужно уйти как можно скорее.
Уйти? А ей нравилось.
– Да вот же он…
Ей даже не пришлось напрягаться, то есть дополнительно расслабляться – она по непонятной ей самой причине уже расслабилась до предела. До того самого предела, после которого можно все.
– Где?
– Иди сюда… – она взяла Рэя за руку, подвела к тому месту, на котором только что стояла сама. – Видишь?
– Я никогда их (его) не вижу.
Ей хотелось положить его руку себе на грудь… И обняться. Какой удивительный тут воздух – мята. Сладкая, конфетная.
– Покажи точно область…
Она обошла Рэя спереди, прижалась к нему спиной, с удовольствием ощущая все, что можно ощутить от попы и до затылка, чужой рукой обрисовала прямоугольник.
– Видишь это? Зарисуй ее – я не запомню сейчас…
– Иди. Подожди меня там. Посиди, где не пахнет, поняла?
– Да…
Ее мягко подтолкнули за плечи.
Рэй рисовал у себя на руке. Чем-то коричневым – маленькой палочкой. Вязкой глиной? Может, липкими испражнениями моллюсков?
Тами улыбалась. Ей хотелось и не хотелось спать – так случается в моменты полного релакса, когда ты уже выспался и отдохнул. Хотелось ощущать мельчайшие детали оттенков – попробовать все, до чего можно дотянуться. И она едва ли представляла, как можно плыть в этом состоянии обратно.
Рэй рисовал. Скрупулезно, монотонно, четко, постоянно сверяясь с «оригиналом». Обмакивал кончик палочки во что-то бурое, чертил на внутренней стороне предплечья схему. Конечно, ей было проще запомнить самой, но этот воздух что-то творил с памятью – развевал ее по ветру, как разноцветную пыль.
Он был красивым в любой позе – в полуприседе, с согнутой спиной, склоненной шеей. Красив в любом положении идеального тела – с такого только и делать наброски…
– Идем?
Она видела, куда он смотрел – ей на грудь. Смотрел, как мужчина, который очень скрывал тот факт, что хотел бы попробовать ее соски на вкус.
Тами улыбалась. Мята… она бы подышала ей еще. Ей вообще не хотелось уходить с этого сумеречного острова обратно в яркий и слишком острый на ее теперешний вкус мир.
– Как… плыть?
– Не сможешь?
– Пока… нет. Может, посидим?
– Здесь тоже пахнет. Сидеть нельзя.
Он отправился куда-то вдоль берега – не то искал что-то конкретное, не то просто обследовал местность. Спустя полминуты крикнул:
– Лодка!
– Лодка?
«Жаль, что не придется плыть, обняв его за шею…»
Тамарис нехотя поднялась с песка, приблизилась туда, где находился Хантер, весело удивилась:
– Ты же говорил, что здесь нет неорганических объектов?
– Она органическая. Деревянная.
– Но без вёсел.
– Они не понадобятся.
– Как так?
– Запрыгивай… Запрыгивай, поплыли. С этой стороны острова идет подводное течение – оно вынесет лодку туда, где портал, только это займет чуть дольше. В окружную…
– Уверен?
Хантер замер – сверился с внутренней картой. Кажется, она успела полюбить эти моменты.
– Да. Весла не нужны, прыгай.
Тами ступила в воду, вскарабкалась в шлюпку.
Лавок не было.
Они лежали на сухом деревянном дне. На боку. Она, глядя в борт, Рэй позади.
А все потому, что она не хотела сидеть, предложила – «давай полежим»?
Как приятно качается на воде маленькое судно, как ласково плещут волны – лодка плыла сама.
– Обними меня…
– Тами…
Он, кажется, хотел ее остановить. Предостеречь? Как глупо. Предостерегать надо было раньше – до того, как она впервые увидела его, вышедшего из ванной. А теперь она странным образом смирилась с тем, что, как раньше, уже не будет, она уже не хочет, как раньше. Зря, что ли, переступала грань в своей голове?
– Мне холодно.
Нет, она не мерзла, но отчаянно желала, чтобы ей стало теплее – очень горячо.
Не обнимет, она сама развернется к нему, прильнет…
Но он обнял.
– Теснее…
«Обратного пути не будет», – предупреждал молчаливый воздух.
А обратного ей и не надо – жизнь всегда идет вперед.
И тогда Хантер прижал ее к себе как родную – именно так, как она хотела. Накрыл рукой за плечи, положил свое бедро сверху на ее, прижался к промежности тем, что давно жгло ее воображение.
Они лежали, прижатые друг к другу так тесно, что ни щели, ни зазора. И его пальцы случайно на ее груди – они почти не гладят, нет, просто качается лодка.
Тами наслаждалась этим моментом долго – вечность. А после осторожно развернулась к Хантеру лицом и впервые позволила себе утонуть в его взгляде. В том самом липком, завлекающим внутрь, в самую душу. В ловушку, куда ей до неприличия хотелось ступить. И здорово, что нет глупых слов типа «уверена?» – она уверена, у нее есть только один момент – сейчас.
Его глаза плавили; Рэй будто впервые позволил развернуться своей внутренней сущности – тому самому полю «я – мужчина», и оно накрыло Тами целиком. Оно подчинило ее раньше, чем его рука легла на ее затылок, а губы встретились в поцелуе.
Как паук… Как гипнотизирующий хищник – она не знала, с кем сравнить. Ее ум поблек и сдался, будто не существовал – она с самого начала знала, что так будет. Стоило Рэю коснуться ее кожи, и она с готовностью подставила ему все точки, на которые ему хотелось «надавать» или погладить…
Их возбуждение потрясало воображение – не хриплое дыхание, не страсть со стонами – нет, но что-то внутреннее, когда мужчина пробирается под кожу еще до того, как берет тебя в реальности. Тамарис балдела, она сдавалась на каждом миллиметре их сближения, поддавалась, открывалась, многократно говорила «да».
Когда его член на самом деле толкнулся ей в разбухшие и уже давно скользкие складки, она выдохнула от возбуждения и облегчения. Мычала, чувствуя, как ее распирают напористее, глубже, уже сейчас мечтала, чтобы это никогда не заканчивалось.
Рэй оказался жестче, еще сильнее, еще хуже, чем она надеялась… Нет, он двигался очень медленно, аккуратно, даже нежно. Но он исследовал то, что «уже» принадлежало ему – об этом говорил взгляд. «Секс на раз? Думаешь?»