Хантер не бывал на раз – он бывал навсегда. Тамарис открылась слишком глубоко, но поздно это поняла – он уже был внутри, в каждой клетке. Он занял там все пространство точно так, как его «глубокоуважаемый» член был погружен в нее целиком.
«Поздно. Трепыхаться».
В этот момент Тами дернулась. И тогда ее перевалили на спину; сжали лицо теплыми ладонями, навалились сверху.
«Думаешь?» – вопрошал тот самый взгляд, которого она всегда пыталась избегать.
Она уже не думала. Все – его. Как муха. Руки слишком слабые, тело слишком горячее, ноги ватные – она мысленно течет с тех пор, как увидела его в полотенце. Или раньше – не важно…
Хантер двигался в ней – она позволила себе быть. Наслаждаться, сопротивляться, быть распластанной, быть подчиненной, стать себе его частью – частью, которую им уже не разъединить…
Ох, не зря она не хотела смотреть ему в глаза. Поздно. Теперь его взгляд смотрел ей не в глаза, но в самый центр.
А после жарко, очень жарко и опасно часто и сильно раскачивалась лодка.
Спазмы наслаждения. Ее крики и стоны впитывали с особенной жадностью, а сверху взгляд «Я здесь, все хорошо…» Виновник. И спаситель.
Тами прикрыла веки. Кажется, она провалилась в маленькую смерть.
Тами проснулась, лежа на земле. Не у озера – «снаружи». Открыла веки, прищурилась от яркого пока еще солнца, выдохнула, пошевелилась, задела рукой за карман куртки…
Одета… Она одета…
Он вынес ее, пока она спала? Отключилась после… газа?
Спокойно шумели золотые кроны берез и кленов, слегка похолодало – Рэй сидел на корточках, копался в рюкзаке, ждал, пока она проснется.
Они вообще куда-нибудь ходили? Ведь ходили?… Или она по невероятной причине заснула прямо здесь, перед входом в сумеречный лес? С чего бы? Нет, скорее ее выключило после «лодки». Но так сильно, что она не проснулась, когда ее одевали? Или ей помогли… поспать подольше?
Тамарис перевернулась на бок, оперлась ладонью о листву, приподнялась – Хантер даже не обернулся, продолжал делать вид, что очень занят.
Они… Они ведь…
Доказательством ей послужила его наполовину оголенная рука, на которой имелась зарисовка грота, сделанная чем-то коричневым.
Значит, все… было.
Ей вдруг стало жарко, почти душно, закружилась голова.
Он молчит не просто так – вдруг поняла Тами и ощутила, как трепыхнулась в груди благодарность, – он своим молчанием дает ей выбор верить в то, во что ей хочется верить. Отключилась в лодке после газа? Да. Все это привиделось? Да. Решишь никогда больше не говорить об этом, потому что «ничего не было»? – хорошо.
Он пошел на это ради нее. На «не взгляды», «не слова» – ни единым жестом не спровоцировал ее смущение, не ввел в необходимость неуклюжим комментарием испытывать стыд – помнил: у нее Вальдар.
И потому помог «спать». Потому одел сам, чтобы она проснулась «новой», без обременения и необходимости обсуждать то, что, возможно, обсуждать не желала.
– Как ты себя чувствуешь?
Он, наконец, уложил вещи и взглянул на нее – коротко, без выражения. Слова прозвучали так же – просто, без подвоха.
– Н…нормально. Голова немного плывет…
– Это пройдет. Скажи, когда сможешь двигаться.
Рэй был… Рэем. Тем самым, которого она помнила до похода в пещеру.
«Может, правда, все себе придумала?»
Или… для него это был… просто секс? И потому молчание? Нет, в последнее она не верила, потому что отлично помнила все то, что чувствовала в лодке. Газ или нет, а ее избирательная память очень прочно зафиксировала каждый их взгляд, каждое касание и все то, что не прозвучало словами. Совсем не просто секс.
«Очень „сложно“ секс…» – глупое выражение, но отражающее действительность.
– Пить хочешь?
– Да.
Виртуозно. В интонациях ни намека на глубину, взгляд почти все время в сторону. А ее накрывало жаром всякий раз, стоило подумать о… них.
Они посмотрели друг на друга тогда, когда она поднялась, подошла, чтобы взять бутылку с водой.
И моментально накрыло – она утонула в зеленых глазах. Тут же слиплась с Рэем, зацепилась за его поле, почувствовала себя так, будто в нее впрыснули наркотик, будто ее окрасили новым цветом, который возникал только при близости двоих…
Он помнил. Все до единой секунды.
И молчал лишь для того, чтобы она осознанно переступила финальную черту: сняла галочку с Вальдара «настоящий» и поставила ее на «бывший».
Мог бы просто еще раз поцеловать. И этого бы хватило, чтобы ей сорвало башню. Чтобы она уехала к нему жить, ни с кем не прощаясь, – отправила бы телеграмму с двумя словами и утонула бы в новой страсти.
Но Рэй хотел иначе. Трезво. Насовсем.
Тами капитулировала – отдала бутылку, прочистила горло.
– Готова идти.
– Может, посмотришь шифр? Боюсь стереть часть при ходьбе.
Нет, сейчас ей невыносимо. Слишком близко его губы, а ее сносит, ей очень хочется вновь почувствовать то, что уже недавно почувствовала.
– Нет. Давай… сфотографируем на телефон. Лучше в номере.
– Хорошо.
Мягкая улыбка в глазах, почти незаметная. И море серьезности – мол, я знаю твои мысли.
Конечно, знает.
Рисунок они сфотографировали на оба телефона – его и ее. А после она первой развернулась и зашагала по тропе к выходу из заповедника.
Авто несло их в город, название которого она не знала. Двенадцатый Уровень – кажется, она привыкла по ним прыгать.
Машину Хантер поймал на трассе – усадил пассажирку назад, сам занял место рядом с водителем. Тами понимала, почему…
Ее вело всю дорогу – от воспоминаний, от желания, от необходимости перевести ситуацию из «неясной» в полностью ясную. Где она теперь, с кем…
Рэй не поворачивался, не смотрел, да оно и не надо – она ощущала его всем своим существом. Без слов, без взглядов, даже без касаний – по одним лишь вибрациям.
Думала ли она, что в путешествии без Вальдара все целиком и полностью выйдет из-под контроля? Нет. Жалела?
Почему-то нет.
Им впервые достался номер с разными кроватями.
Рэй, наполовину скрытый тенью, сидел в кресле – Тами лежала на постели. Она уже пробовала раскодировать рисунок, который сделал на руке Хантер, и всякий раз терпела неудачу. Что-то неверно или неточно – трехмерка не включалась.
– Ты уверен, что перерисовал четко?
– Настолько, насколько мог.
Да, он старался, она видела.
Если не выйдет понять координаты, им придется возвращаться обратно, снова к озеру, снова в пещеру. Засада. Их и так тянуло друг к другу магнитом – Тами в сторону кресла старалась не смотреть, понимала – еще чуть-чуть, и она на этой тонкой грани не удержится.
«Может, и хорошо?»
Сначала бы поговорить с Вальдаром – чертова честность.
Чтобы не видеть знакомую мощную фигуру, пришлось закрыть глаза. И моментально затопили воспоминания: вот они стоят перед входом в грот, его рука в ее, она смеется, обрисовывает область. Ее ягодицы прижимаются к мужскому паху, за ее спиной широкая грудь; в воздухе разлита мятная карамель. А впереди много кристаллов – белых, розоватых, серовато-желтых…
– Дай ручку, – попросила Тами с кровати, – ручку, быстро! И бумагу…
Скрипнуло кресло. Быстрые шаги, шорох – спустя пару секунд ей в руки сунули вожделенный блокнот.
– Твоя очередь…
Координаты перекочевали Хантеру.
– Пойду, прогуляюсь.
Он смотрел без одобрения – опасно одной.
– Я в сад – здесь большой. За ограду не выйду.
Тами нужен был воздух, много воздуха. Рядом с Рэем она хотела только Рэя.
Снаружи, верно, будет то же самое, но там хотя бы отсутствие зеленых глаз, тишина и звезды.
(Алиса Кожикина – Мы так нереальны)
– Куда мы двигаем дальше?
Она вернулась пятнадцать минут спустя, когда продрогла в тонкой кофте – не ожидала, что летний вечер здесь окажется таким промозглым. Судя по тому, что блокнот уже был отложен в сторону, а Хантер стоял у оконного проема, будущая точка дислокации стала ему известна.
И тем сильнее ударил по ушам короткий безликий ответ.
– Никуда.
Тамарис «висла» посреди комнаты. Как Рэй. Как «никуда?» Почему «никуда»?
– Что это значит? – она приблизилась на пару шагов, застыла опять. Побоялась дотрагиваться – мол, развернись, – и все больше тревожила напряженная поза того, кто очень редко напрягался. – Мы еще не дошли до конца, значит, идем дальше?
– Нет.
На этот раз Хантер развернулся.
Его глаза удивили. Не сами глаза, но зеркальная поверхность, из-под которой не просачивалось даже намека на то, откуда взялось это самое неожиданное «нет».
– Как «нет»? Я что-то неверно расшифровала?
Тами до сих пор ушам своим не верила.
– Ты все верно расшифровала.
– Значит, координаты существуют?
– Да.
– И мы туда отправимся, потому что пока не нашли тебе лекарство, верно?
– Нет.
Его будто подменили. Куда делся Рэй, который был готов тянуть ее за собой в любую задницу, лишь бы рядом с ним был пара-логик? Куда делся ее весельчак, охранник, защитник, уверенный в себе мужчина? Точнее, последний однозначно присутствовал в полутемной комнате, но стал отдаленным, почти незнакомым. Почему ее «ангел-хранитель» вдруг сменил должность на «ангел-предатель»?
Тами подурнело.
Это… из-за секса? Потому что они переспали, а она не сказала «люблю и выбираю тебя»? Нет, Рэй не такой… он бы так не сделал… Так? Или она снова ошиблась в мужчине?
– Рэй…
Он смотрел на нее и будто мимо.
– …я не понимаю… Это все, потому что мы…
«переспали»?
– Нет.
Теперь он смотрел точно ей в глаза и впервые убрал заслон – плеснула в глазах боль. Или показалось?
– Если нет, тогда, почему? – она просила тихо, почти молила. Оказывается, она видела его любого, только не такого – почти чужого. И отвыкла. – Что там за координаты?
– Уровень: Куб.