редить другим в случае ошибки: БМВ на дорогах встречались довольно часто.
Вскоре нужный прибор удалось раздобыть. Помог прапор, который раньше служил в нашем полку на Кавказе – теперь он заведовал здесь военным складом.
Теперь я был готов поквитаться с этой гнидой за все и за всех. В субботу с вечера наблюдал из-за деревьев за всеми машинами, въезжающими в лесополосу перед дачами. БМВ Павла не было. Когда стемнело, я забрался на толстый сук большой сосны, которая росла на краю поля, и натянул на голову шлем прибора ночного видения: теперь все номера проезжающих машин были как на ладони.
Было уже за полночь, когда вдали в клубах пыли показалась машина Павла. Я медлил, пока не различил знакомые номера. Тогда соскочил на землю и уложил на пыльную дорогу приготовленную ленту с шипами. Спрятавшись за ближайшим деревом с ножом в руке, я приготовился к нападению. Другая рука готова была в случае необходимости выхватить пистолет.
Черный БМВ, лихо вкатившись в лесополосу, налетел на поставленную ленту, раздался свист пробитых шин, машина запрыгала на колдобинах, ударяясь о землю ободами, и стала тормозить, медленно приближаясь ко мне.
Однако когда автомобиль готов был уже остановиться, Павло вдруг снова газанул на спущенных колесах. Видимо, заподозрил что-то неладное, и теперь пытался уйти любым способом. Однако как ни ревел мотор, машина не могла теперь разогнаться и еле ползла. В этот момент я вполне мог использовать запасной вариант, открыв стрельбу по стеклу водительской двери, и потом в упор, как бешеную собаку, добить Павла. Но помешали обстоятельства.
Обычно в такое время со стороны дач машины уже не ездили. Но тут в посадке послышался гул мотора и между ветвей замелькали огоньки фар.
Добежать незамеченным до ленты я бы уже не успел, поэтому предпочел остаться в тени деревьев. Проскочив мимо БМВ Павла, старенькая «ауди» также проколола себе все четыре колеса. Из нее выскочили парень с девушкой, которая, увидев пробитые шины, всплеснула руками:
– Ну вот, съездили на дискотеку!
Тем временем я видел, как у БМВ приоткрылась пассажирская дверь, и Павло выскользнул из машины. Он был с противоположной от меня стороны, и я услышал, как затрещали в лесополосе кусты – Павло удирал со всех ног, видимо, смекнув, что покушение было совершено именно на него. «Теперь будет думать, что счеты с ним сводят друзья-бандиты», – мелькнуло у меня в голове.
Ничего не оставалось, как тоже уйти подальше от этого места. За полкилометра отсюда, на другой проселочной дороге в укрытии стояла моя «копейка», и вскоре я уже подруливал на ней к дому, в котором снимал однокомнатную квартиру.
После неудачной попытки покушения я целую неделю не появлялся ни возле дома Павла, ни возле его офиса. Конечно, стоило бы выждать больше времени, чтобы все улеглось, но мне очень хотелось увидеть Таисию. И вот после очередных выходных, кажется, во вторник, я снова припарковался на углу двенадцатиэтажной башни, в надежде хоть издали поглядеть на нее. К тому же необходимо было выяснить, как ведет себя Павло. На стреляную лису труднее охотиться.
Таисия подъехала не как обычно вечером, вместе с Павлом, а несколько раньше и на такси. Я только припарковал свою «копейку», как увидел ее в боковое зеркало. Захлопнув дверь желтой «Волги», она бодрой походкой направилась к подъезду, но вдруг замедлила шаг.
Я надеялся, что Таисия пройдет мимо, однако, поравнявшись с моей машиной, она резко дернула дверь «копейки». Та была заперта. Таисия начала энергично стучать кулаком в окошко. Я увидел совсем рядом ее взволнованное лицо. Она просила:
– Артем, открой, открой, я тебя узнала.
Я, с трудом соображая, что делать, вначале хотел дать по газам и уехать, но не смог. Вместо этого открыл защелку двери и впустил Таисию в салон.
– Поехали отсюда куда-нибудь подальше.
Я немедленно включил скорость и покатил со двора. Женщина озабоченно посматривала по сторонам, пока мы не выехали на проспект и не направились в сторону Дона. Я знал одно тихое место на набережной. Туда мы и поехали. Дорогой Таисия рассказала, что узнала меня в тот самый раз, когда я подвозил их с Павлом из казино.
– Он ни о чем не догадывается, – прибавила она поспешно. – Даже после покушения, которое ты на него совершил.
– Почему ты думаешь, что это я?
– Нетрудно догадаться. Павло думает, что ты погиб где-нибудь в горах. А я сразу все поняла…
– А он на кого думает?
– На одного бандита, который должен ему кучу денег.
В это время мы заехали на безлюдную площадку, предназначенную для стоянки машин. И как только остановились, Таисия, повернувшись ко мне вполоборота, прошептала:
– Артем, я тебя прошу, не делай этого, не убивай его. Я для тебя все сделаю, что пожелаешь, только не делай этого… У меня много денег, я буду помогать тебе.
– Что ты… что ты несешь, Таисия? Деньги его мне не нужны, они кровью пахнут!
– Я люблю его…
– Уходи, – собравшись с духом, сказал я.
Она пристально посмотрела мне в глаза, торопливо нашарила ручку двери и, ничего не сказав, вышла. Я смотрел ей вслед, а она шла вдоль ограждения набережной, медленно удаляясь, как будто ждала оклика.
В тот же день я покинул Ростов, навсегда оставив Павла в покое…
Эпилог
Удивительно тесен мир. Разве мог я предполагать, что уже после опубликования романа встречу карельского охотника. И где бы вы думали? В самом центре Москвы! Стоял октябрь. День выдался солнечный. Я шел по Петровке к метро «Охотный ряд», когда неожиданно увидел мужчину, ведущего за руку мальчишку-дошкольника. Лицо мужчины мне показалось знакомым, но я очень торопился и потому последовал дальше.
Однако у меня дурацкая привычка – долго мучиться над загадками памяти. Уже когда входил в метро, меня осенило: это же тот охотник, который меня когда-то спас!
Я резко развернулся и побежал назад, надеясь, что он не успел затеряться на пока еще малолюдной утренней улице. Догнал я их почти у Малого театра, окликнул.
Мужчина с ребенком остановился. Я напомнил ему о нашей встрече в тайге. После короткой паузы мужчина наконец улыбнулся.
– Рад вас видеть. У вас все нормально? – спросил он.
Я пожал плечами.
– Все хорошо. Вы знаете, я ведь опубликовал вашу рукопись…
– Правда?.. Спасибо. Но это уже не важно. Я все забыл и не хочу вспоминать. У меня теперь другая жизнь, – мужчина посмотрел на часы. – Извините, мы опаздываем. Всего вам доброго.
Мы распрощались. Я еще некоторое время смотрел им в след, пытаясь разгадать, как сложилась жизнь у этого парня. Он продолжал шагать твердой походкой, и ребенок весело семенил рядом с ним. Оказавшись за памятником Островскому, мой знакомый обернулся. Увидел, что я стою на месте, улыбнулся и поднял в приветствии руку.