— Ищите Источник? А я — Чувствующая. — У нее был нежный, ласковый голос. Почти как у мамы.
Джекки и Джил помалкивали, а Дидди сказал, что знает о ней. Он слышал в Саду о таких людях. Они каким-то ненаучным образом могли следить за ходом кварковой реакции. Из-за того, что ЧУВСТВУЮЩИЕ могли регулировать все процессы в своем организме, они жили очень долго — сто с лишним лет.
Дидди был разочарован. Женщина явно не могла разрешить его сомнений, она не подала знака. Но, может, она что-нибудь расскажет ему о Звуке? И потому он спросил:
— А эти реакторы внизу могут издавать звук?
— Конечно.
— Но там же нет ни одной движущейся детали!
Женщина только улыбнулась.
— Вы — хорошие ребята, и я хочу вам помочь. Я шепну каждому на ухо ключ к разгадке. Ты будешь первым. — Она двинулась к Дидди, наклонилась над ним. — Не показывай удивления. Слушай меня внимательно. Иди направо, потом спустишься по эскалатору номер семь — до бруса с надписью «Н» — и в сточном отверстии металлического тротуара найдешь маленький бластер. Если понял меня, то кивни. — Дидди кивнул. — Спрячь бластер в карман и не стреляй без приказа. Счастливо!
— Она выпрямилась. — Ну, а дальше ты сам, — сказала она уже вслух и подошла к Джекки. — Теперь ты...
Тот покачал головой.
— Мне подсказок не нужно — не люблю шептунов.
— Я тоже, — сказал Джил.
Женщина улыбнулась.
— Ну, ладно... Вы знаете, что такое туман, дымка?
— Конденсирующиеся испарения, — отчеканил Джекки.
— Это ключ. А теперь идите — через четыре часа рассвет.
Подойдя к выходу, Дидди обернулся. Женщина теперь выглядела как часть кресла, из-за своей неподвижности и отрешенности во взгляде она казалась неживой. Но отныне он знал: Корабль в опасности. И руллы направлялись именно к нему.
19
Несмотря на волнение, Джемисон все-таки уснул. Слишком много он пережил в своей жизни, и частенько только крепкие нервы спасали его от гибели.
Проснулся он от того, что кто-то теребил его за плечо. Доктор тяжко вздохнул и повернулся на другой бок. «О господи, и тут не дают поспать!» — Тревор решил играть свою роль до конца. Он открыл глаза — на его постели сидела Веда. Он взглянул на часы. Двадцать две минуты третьего.
«Черт возьми, — подумал Джемисон. — Я должен выспаться. Завтра тяжелый день». И это была полная правда. А потому он закрыл слипающиеся глаза.
— Я не могу заснуть, — сказала Веда жалобным голосом. Она выглядела страшно расстроенной, под глазами возникли черные круги. Тревор проснулся окончательно, но не подал вида. — Милый... — Он пошевелился, застонал, но разве ее этим растрогаешь? — Любимый... — Он открыл глаза снова. — Дорогой, проснись, пожалуйста. Я так волнуюсь!
— Ты хочешь, чтобы я не выспался?
— Извини, пожалуйста, я не хотела тебе мешать.
Но было ясно, что она сказала это исключительно для проформы и произнесенные извинения тут же вылетели у нее из головы.
— Милый... — Он не ответил. — Мы должны узнать.
Джемисон настолько вошел в роль, что даже сам испугался, насколько легко ему удавалось быть черствым и безразличным к ближнему своему. Он спросил ворчливо:
— Что узнать?
— Сколько их.
— Кого?
— Ребят на улицах...
— Веда, ведь мне утром на работу.
— Работа... — презрительно сказала она. — Работа! Думаешь ли ты еще о чем-либо?! Остались ли у тебя хоть какие-нибудь чувства?!
Джемисон промолчал, выдерживая паузу в надежде, что жене надоест ждать его реакции и она отправится к себе. Но Веда не уходила.
— Ты и люди, подобные тебе, слишком бесчувственны.
— Если ты пытаешься оскорбить меня, то это напрасный труд. — Он сел и мысленным приказом включил полный свет. — Дорогая, можешь радоваться. Ты своего добилась — я проснулся.
— И вовремя. Если не позвонишь ты, то это сделаю я.
— Ладно, я позвоню. Но что обо мне подумают люди?.. Только не стой у меня над душой. Сиди здесь.
Он вышел из своей спальни и захлопнул дверь. Затем позвонил по известному номеру. На экране появилось словно тесанное из гранита лицо человека в адмиральской форме. Этот адмирал был хорошо знаком Джемисону.
— Тревор, дело обстоит так: ваш сын — в лапах руллов, правда, теперь уже других. Они как бы передали его с рук на руки. И главное: они прорвались сквозь барьер. Им удалось выяснить единственный доступный для них путь. Они должны бежать, чтобы успеть преодолеть его в перерыве между выбросом бактерий, и быть низкого роста, чтобы находиться намного ниже вентиляторов. Сейчас на Проспекте около сотни руллов в человеческом облике. Они стянуты со всей Солнечной системы — видимо, для какой-то крупной диверсии. За последние полчаса ни один рулл не пересек наш барьер в обратном направлении — значит, все они там.
— А что с моим сыном?
— Пока он им нужен. Мы стараемся вооружить его.
Доктор понял, что адмирал не скажет ему ничего действительно важного.
— И что же, вы преспокойно позволили сотне руллов проникнуть на Проспект, не зная даже, что они собираются предпринять?
— Нам следует узнать, зачем они это сделали? Почему пошли на огромный риск? Мы во что бы то ни стало должны выяснить их планы. При этом мы сделаем все, чтобы спасти вашего сына. Но обещать я ничего не могу.
Джемисон понял, что для военных смерть Дидди — не более чем прискорбный эпизод бесконечной войны. Газеты напишут потом: «Потери минимальные». Впрочем, они могут сделать из гибели мальчика сенсацию — на один день.
— Извините, — сказал адмирал. — Мне нужно идти. Сейчас ваш сын спускается к Кораблю. Я должен лично наблюдать за всем происходящим. До свидания.
Тревор сжал руку в кулак и постарался успокоиться. Он вернулся в спальню и сказал жене:
— Все в порядке, можешь быть спокойна.
Веда не ответила. Ее голова лежала на подушке — видимо, она прилегла на секунду и мгновенно уснула. Но спала она неспокойно — вскрикивала, вздрагивала, стонала; щеки были мокрыми от слез. И Джемисон решил помочь ей — с помощью безболезненного инъектора ввел в кровь снотворное. Жена тут же расслабилась, дыхание стало ровным.
Доктор позвонил Калебу Карсону и попросил:
— Возьми Эфрами, скажи ему, что он нужен семье. Отвези его к штаб-квартире Службы Безопасности в хорошем контейнере, чтобы никто не заметил.
Потом Тревор быстро оделся и на акваэре помчался к зданию Службы. Он знал, что военные будут против привлечения к операции Эзвала. Но Джемисон имел ряд личных привилегий, так что золотопогонникам придется заткнуться.
— Что она тебе шептала? — спросил Джекки.
— Да то же, что и всем нам, — ответил Дидди.
Они спускались по эскалатору под Проспект. Джекки, казалось, задумался о чем-то. Наконец они достигли тротуара, и Дидди увидел невдалеке брус с буквой «Н». Ехавший сзади Джекки спросил:
— Но какой смысл ей шептать тебе на ухо то же самое, что потом она сказала вслух?
Дидди вздрогнул, но тотчас взял себя в руки:
— А кто ее знает... Наверное, решила над вами подшутить.
— Подшутить? — недоверчиво переспросил Джил.
Двое руллов двинулись было дальше, а мальчик замер. Ему требовалось каким-то образом незаметно достать из тайника бластер. Он не знал, что придумать.
— Что мы тут потеряли? — раздраженно спросил его Джекки.
— Я устал, — ответил Дидди и уселся на тротуар.
Он запустил руку в выемку в металлическом покрытии и сразу нащупал что-то маленькое и холодное. Наверное, это был бластер. Руллы молча переговаривались друг с другом или еще с кем-либо. Дидди незаметно спрятал оружие в карман. Только теперь он заметил, как дрожит под ним тротуар. Эта дрожь передалась и ему. «Какова же должна быть вибрация под Кораблем?..» — подумал он.
Город был построен из металла. И все антивибрационные покрытия не могли устранить дрожь, что порождали сконцентрированные на малой площади кварковые реакторы, работающие на предельной нагрузке, и огромные машины, способные штамповать стотонные плиты.
Восемь с половиной лет назад Город был создан для колоссального Корабля. Каждая семья жила здесь либо потому, что кто-то из родителей был специалистом, необходимым для постройки Корабля, либо потому что у них имелся ребенок, который мог на нем полететь. И не было другого пути для людей научиться управлять таким Кораблем, кроме как расти вместе с ним.
В этом Корабле, высотой в десять тысяч футов, был сконцентрирован инженерный гений тысячелетий. Приезжающие на инспекцию государственные чиновники лишь ошеломленно крутили головами. Они поражались акрами машин и приборов, инструментов на каждом этаже.
И когда Корабль полетит — Дидди будет на нем! А пока он стоял, охваченный восторгом. Предчувствие грядущего счастья пересилило остальные его чувства. На мгновение он совсем забыл о идущих за ним следом руллах.
— Пошли, — сказал Джекки. — Зря мы здесь торчим.
— А куда? — спросил возвращенный к реальности Дидди.
— Как куда? Искать! — был ответ.
— Идемте, — не колеблясь ответил мальчик.
Горящая надпись на кубическом здании небесного цвета гласила: «ИССЛЕДОВАТЕЛЬСКИЙ ЦЕНТР». На площади перед ним толпились мальчишки — группами и поодиночке. Среди них были даже такие карапузы, которые, похоже, только сегодня научились ходить.
«Наверняка среди них есть руллы, — подумал Дидди. — А может, все здесь руллы? — Волна ужаса едва не парализовала его. — Нельзя давать волю таким мыслям», — приказал себе он. Сейчас он был очень похож на своего отца, хотя и не знал этого.
Исследовательский центр. Именно тут выведена бактерия, убивающая руллов. Что здесь нужно руллам? Глупый вопрос. Конечно же, узнать секреты Центра, вывести его из строя, а затем ликвидировать защиту всех военных объектов Земли и союзных ей планет. О такой опасности детей много раз предупреждали в Саду.
Двери Центра, в отличие от предыдущих зданий, были закрыты. А перед ними высился еще один некогда убийственный для руллов барьер.