Это была слишком личная просьба, Глория сразу же пожалела о ней. Очевидно, ее слова разрядили владевшее Уэйлесом напряжение — он рассмеялся, затем попытался взять себя в руки, но тщетно, смех буквально душил его.
— Извините, — выдавил он с трудом, — пожалуйста, простите.
— Что вас так рассмешило? — строго спросила она.
— Слова «единственный раз», — наконец, отсмеявшись, пояснил он. — Госпожа Лор, неужели вы не помните ни одной из своих предыдущих просьб?
— Возможно... пару раз... — Глория действительно пыталась вспомнить.
— Я не хочу заострять на этом внимание, — продолжал капитан Уэйлес, — но было восемь случаев, когда вы просили Совет поддержать ваши начинания, и, по крайней мере, не меньше ста раз вы принимали решения, пользуясь предоставленными вам правами. Сейчас право на нашей стороне. И вы, без сомнения, огорчены этим.
— Я не огорчена. Я... — Она безнадежно махнула рукой. — Вижу, говорить с вами бесполезно. По тем или иным причинам вы считаете, что шесть месяцев — это вся вечность.
— Дело не во времени. Дело в цели. Вы надеетесь отыскать полсотни солнц, рассеянных среди сотен миллионов. Наши шансы не превышают одного к двум миллионам. И раз вы не хотите видеть этого, мы просто вынуждены отстранить вас от управления кораблем, невзирая на наше личное к вам отношение.
Главный капитан колебалась. С точки зрения теории вероятностей капитан Уэйлес был совершенно прав. Очевидно, ей следовало более полно раскрыть перед ним свои намерения.
— Капитан, — медленно проговорила она. — Это не математическая проблема. Если бы мы рассчитывали только на вероятность, ваша позиция была бы безупречной. Но мы рассчитываем на психологию.
— Те из нас, кто подписал решение о вашем отстранении, сделали это не с легким сердцем. — Ее собеседник невозмутимо пожал плечами. — Мы обсуждали и психологический аспект проблемы.
— И на каком же основании пренебрегли им? По невежеству?
Это были злые слова, и Глория видела, что они задели собеседника.
— Госпожа Главный капитан, — ответил он официальным тоном, — вынужден с беспокойством отметить, что вы слишком полагаетесь на теоретические соображения лейтенанта Неслор. Ваши совещания с ней носят исключительно частный характер. Мы не знаем, о чем вы говорили, и можем судить об их содержании лишь по вашим последующим поступкам.
Подобная точка зрения не приходила ей в голову. Она поспешила оправдаться:
— Я не думала, что это может быть так воспринято. Я просто консультировалась у главного психолога корабля.
— Если мнение лейтенанта Неслор столь ценно, — словно не обращая внимания на слова Глории, продолжал Уэйлес, — вам следовало бы присвоить ей звание капитана и ввести в капитанский Совет, чтобы она могла излагать свою точку зрения всем нам. — Он пожал плечами; потом, словно читая ее мысли, быстро добавил, прежде чем она успела открыть рот: — Только, пожалуйста, не говорите, что немедленно сделаете это. В соответствии с Уставом процедура повышения в звании занимает месяц, при условии, что никто из членов капитанского Совета не возражает против кандидатуры; и еще два месяца новый капитан участвует в заседаниях Совета без права голоса, изучая процедуру.
— Вы не согласны на трехмесячную отсрочку? — мрачно спросила Глория.
— Нет.
— Вы не хотите рассмотреть возможность ускоренной процедуры?
— Только в случае крайней необходимости. Но не ради удовлетворения вашей навязчивой идеи — поисков этой потерянной цивилизации, которую рано или поздно найдет специально организованная экспедиция.
— Следовательно, вы настаиваете на моем отстранении?
— Да.
— Прекрасно. Я прикажу провести общее голосование через две недели, считая с сегодняшнего дня. Если большинство будет против меня и... если до тех пор ничего не случится, мы отправимся домой.
Сеанс связи закончился. Теперь она вынуждена сражаться на двух фронтах одновременно. Во-первых, с капитаном Уэйлесом и большинством в четыре пятых, которые могут поддержать его при голосовании. А во-вторых — необходимо заставить народы Пятидесяти Солнц выйти из укрытия. И пока ее действия на обоих фронтах успеха не имели. Глория Лор вызвала службу связи.
Ответил капитан Горслей — как всегда, он выглядел безупречно элегантно, несмотря на круглосуточную вахту.
— Есть ли контакт со следящим за нами кораблем Пятидесяти Солнц? — поинтересовалась она.
— Нет. Я докладывал вам, когда мы потеряли контакт, и он до сих пор не восстановлен. Вероятно, они отыщут нас завтра, когда мы снова передадим по радио наши координаты, — таково было предположение Горслея.
— Сообщите мне.
— Так точно.
Затем она связалась с арсеналом. Дежурный ответил немедленно, но Глории пришлось подождать, пока найдут возглавляющего эту службу капитана Бордстона.
— Сколько бомб сброшено?
— Семь.
Темные глаза капитана в упор смотрели на нее из-под нависших бровей. Бордстон не отличался многословием.
— И все наугад?
— Теория вероятностей страхует нас от попаданий в те планеты, где возможна жизнь.
Глория кивнула. Ситуация была серьезной, и она чувствовала необходимость еще раз подчеркнуть это.
— Этот аргумент убеждает мой разум, но сердце... — Она остановилась, а потом решительно продолжила: — Помните, капитан, — малейшая ошибка, и на нас с вами ляжет страшная вина, искупить которую мы не сможем даже собственной жизнью.
Лицо офицера помрачнело.
— Я хорошо знаком с законом, ваше превосходительство. И по должности обязан считаться с подобным риском, — сказал он и, поколебавшись, добавил: — Мне кажется, вы затеяли опасную игру. Опасную для нас, я имею в виду. Нельзя подвергать людей такому давлению.
— За это отвечаю я.
Глория поднялась с кресла и начала мерить шагами каюту. Две недели! Казалось невозможным, чтобы за этот срок произошло что-нибудь, в корне меняющее ситуацию. Через две недели, если события станут разворачиваться в соответствии с ее замыслом, деллиане и нон-деллиане только начнут ощущать подлинное психологическое давление.
Размышляя об этом, она вдруг вспомнила об еще одном деле. Быстро подойдя к трансмиттеру, Главный капитан настроила его — и очутилась в центральной корабельной библиотеке, расположенной в трети мили от ее каюты, в личном кабинете главного библиотекаря.
— Джейн, есть ли у вас материалы о деллианских волнениях? — едва поздоровавшись, начала Глория.
Главный библиотекарь, миниатюрная женщина с невыразительными чертами лица, вздрогнула, привстала с кресла и тут же опустилась обратно.
— Вы испугали меня до смерти! Неужели трудно заранее предупредить о визите?
— Извините. Я слишком увлеклась мыслью... Так есть или нет?
— Разумеется, есть. Если подождете минут десять, я подберу все необходимое. Вы уже ужинали?
— Ужинала? Нет... кажется, нет.
— Мне нравится, как вы это говорите. Ладно, идемте, поужинаем вместе. А все дискуссии по поводу деллиан и нон-деллиан подождут.
— Это невозможно, Джейн. Мне нельзя терять ни минуты...
Главный библиотекарь обошла вокруг стола и крепко взяла Глорию под локоть.
— Нельзя? Совершенно справедливо. Учтите, вы не получите никаких материалов, пока не поужинаете. И можете сколько угодно ссылаться на любые законы и уставы, меня это не волнует. Идемте.
Секунду Глория сопротивлялась. Потом словно увидела себя со стороны — такая мрачная и решительная, будто в ее руках — судьба Вселенной.
— Спасибо, Джейн, — невольно улыбнулась она. — Я просто мечтаю о легком ужине с бокалом вина.
Они поужинали под легкую тихую музыку, затем вернулись к разговору о цивилизации Пятидесяти Солнц. Слушая неторопливый рассказ Джейн, Глория внимательно просматривала исторический очерк. Все оказалось на удивление просто.
Когда обзор был закончен, Глория Лор некоторое время сидела в задумчивости.
— Вы немногим помогли мне. — Затянувшееся молчание наконец было прервано. — Все это я уже знала — за исключением некоторых деталей.
Она почувствовала на себе изучающий взгляд проницательных голубых глаз собеседницы.
— И что же дальше, Глория? Когда вы так говорите, то обычно пытаетесь создать какую-то собственную теорию.
Действительно, точнее не скажешь. Главный капитан понимала опасность ситуации, в которой оказываются люди, пытающиеся подогнать факты к своим теориям — они попросту не заслуживали звания ученых. Ей самой нередко случалось едко высмеивать офицеров, склонных придавать излишнее значение собственному мнению.
— Я просто хочу располагать всей информацией, — медленно сказала она. — Самоочевидно, что мутации, подобные деллианской, изолированно развиваясь где-то в течение полутораста веков, могут претерпеть любые изменения. И я убеждена, что нам нельзя упустить ни единой мелочи.
Главный библиотекарь кивнула. Похоже, объяснение вполне удовлетворило ее. Глория встала, небрежно пожелала спокойной ночи и вернулась в свою каюту. После недолгого размышления Главный капитан связалась с биологической службой.
— Недавно я направила вам информацию о деллианском и нон-деллианском населении Пятидесяти Солнц, — напомнила она и, мгновение помедлив, задала главный для себя вопрос: — Как вы полагаете, могут ли от их смешанных браков рождаться дети?
— История утверждает, что нет. — Биолог принадлежал к числу обстоятельных ученых-тугодумов, что, без сомнения, проявилось в ответе.
— А что скажете вы?
— Я бы мог добиться этого.
— Так, — Главный капитан не пыталась скрыть своего торжества, несмотря на некую двусмысленность фразы, но сейчас не время иронизировать. — Именно это я и ожидала услышать.
Приятное возбуждение не покинуло ее и часом позже, уже в постели. Глория выключила свет и напряженно вглядывалась в экран мультипланера, настроенного на максимальное увеличение.
Какое великолепное зрелище!
Она видела близкий блеск неисчислимых звезд внутри Облака, а за его границами — беспредельность спиральной ветви Главной Галактики. И все, что мог охватить взгляд, было лишь крупицей Мироздания.