— Ты мне объясни, Беркут, — начинает он, убирая папки со стола. — Как так получилось, что ты ушёл на задание, а я об этом узнаю последним?
— Виноват, товарищ полковник, — не моргнув глазом, докладываю я, — Думал, начальник штаба — полковник Бессмертный согласовал с вами.
— Ты думал? — Командир поднимает бровь. — А думать — это теперь твоя работа? Или твоя работа — выполнять приказы?
— Выполнять приказы, товарищ полковник, — отзываюсь, глядя прямо ему в глаза.
Он несколько секунд сверлит меня взглядом, а потом, неожиданно, откидывается на спинку стула.
— За ликвидацию Джаафара –особо опасного главаря банды моджахедов, тебе присваивается внеочередное воинское звание — старшего лейтенанта.
Старший лейтенант. Вот так, внезапно.
— Спасибо, товарищ полковник. Служу Отчизне!
— Только не радуйся раньше времени, — добавляет он, вставая и проходя к окну. — Ты думаешь, что ты молодец? Думаешь, начальник штаба обо всём позаботился? А знаешь, что я о некоторых вещах узнаю последним? И меня это напрягает.
Сквозь слова командира скользит ледяная нотка, и я понимаю, что Бессмертный ему явно жизнь портит.
И как же я оказался в этом центре натянутых отношений?
А еще особист — подполковник Власов явно в курсе. По долгу службы. Наблюдает со стороны.
— Свободен, Беркутов, — кивает он на дверь. — И учись вовремя докладывать.
— Есть вовремя докладывать, товарищ полковник.
Выхожу из штаба.
А вот и Горелов… этот «товарищ» мне уже глаза мозолит. Как назло, он тут же выныривает из-за угла, видимо, поджидал.
Горелов. Старлей, а важности — на полковника. Идёт прямо ко мне, будто повод какой нашёл.
Не в настроении я с ним трепаться. Он в упор смотрит, будто готов что-то мне сказать.
— Беркут, — громко и с нажимом говорит он, как будто я глухой. — Разговор есть.
— Чего тебе, Горелов? — спрашиваю, даже не пытаясь скрыть раздражение
— А, точно, ты уже старший лейтенант?
— Тебе какое до этого дело?
— Понял я тебя. Звёздочку свою хотел, поэтому меня отодвинул. Сам за операцию схватился, чтобы отличиться.
— Знаешь, что, Горелов, — перебиваю его. — Если бы ты хоть раз на операции не тормозил, я бы тебя вообще не трогал. Но ты сам знаешь, как было… с америкосом.
Он пытается что-то возразить, но я не даю.
— Так что можешь пойти… знаешь куда.
Он бледнеет, сжимает кулаки, но ничего не говорит. Ну, вот, так –то лучше.
Я ухмыляюсь, разворачиваюсь и иду дальше.
Почему, черт возьми, Бессмертный отправил со мной Горелова? Он же знал, что тот ненадёжный.
Нарочно так сделал?
Зачем?
И тут ещё командир с его намёками. Кажется, их отношения с начальником штаба куда хуже, чем можно было предположить.
На секунду останавливаюсь, смотрю на солдат, которые продолжают тренироваться…
И тут до меня доходит — возможно, дело не в Горелове. Возможно, всё это часть какой-то игры. И если это правда, то играют они явно не по правилам.
Моя другая новинка
Я попал в СССР. Я журналист, работаю внештатным корреспондентом в «Правде». В охоте за сенсацией перешел дорогу спекулянтам и уголовникам. На меня открыли охоту https://author.today/work/385057
Глава 16
— Старший лейтенант Беркутов, присаживайся, — говорит полковник.
Грачёв спокоен, но взгляд, как рентген, пронизывает насквозь.
Сегодня Грачёв вызвал нас к себе на 6:00. Всё чётко, без сюрпризов. В комнату уже все вошли. Свои парни, бойцы с которыми уже ни раз участвовал в операциях. Колесников, Коршунов и Свиридов — трое надёжных товарищей.
Я сажусь на стул, напротив стола. Комната невелика — карта Афганистана висит на стене. Грачёв поднимается, упирается руками в стол, обводит нас взглядом.
— На дворе май 1984-го. В кишлаке Хайлан, в приграничном районе Афганистана, ситуация накаляется. Хайлан — это большой кишлак, который растянулся вдоль южного берега пересохшей летом реки. По нашим данным, там собирается крупная банда. Главарь — Баха, слышали о таком?
Свиридов фыркает
— Кто о нём не слышал? Борода по пояс, фанатик, свои к нему прикипели, каждый свою жизнь готов отдать за этого урода, уверовав, что напрямую попадут в рай.
— Именно так, — Грачёв кивает. — Готовится крупная операция по блокировке и окружению кишлака. Но это не сейчас, позже, — оглядывает нас пристально. — Перед нами стоят подготовительные задачи.
— Товарищ полковник, а нельзя нам пробраться тайно ночью в кишлак и придушить Баху прямо в теплой постели? — интересуется прапорщик Колесников.
— Нет. Операция по ликвидации банды готовится в Центре. У нас другие задачи. Сейчас Баха готовит засаду. Угроза такая, что наши территории могут попасть под обстрел. Но это ещё не всё. Там вместе с ним находится американец, инструктор. Как его зовут, пока неизвестно. Важно взять его живым. Он — язык, который нам нужен. Карты, планы, маршруты — всё это у него. И учтите, парни, Баха его стережет со своими головорезами очень надежно, он для них как святыня.
Перевожу взгляд на карту.
— Пойдёте вчетвером, — продолжает полковник Грачёв, — Колесников, Коршунов, Свиридов — это твоя группа, Беркут.
Хорошо подобран состав. Эти парни — ни один не подведёт. Опытные и надежные спецназовцы.
— Полковник, — перебивает Колесников, — что, если американца уже увели оттуда? Баха не дурак, он понимает, что его ищут.
Грачёв поднимает бровь.
— В таком случае вы выясните, где он находится. Баха в Хайлане. Есть зацепки, есть информаторы. Выходите сегодня ночью, всё остальное — на месте.
Информаторы– это те афганцы, которых мы видим лишь мельком. Ночью они с нами, а в остальное время– уже с Бахой.
Полковник Грачёв встаёт из-за стола, оглядывает нас и делает пару шагов к карте. Подняв указку, проводит её вдоль границы, будто пытается провести чёткую линию.
— Кишлак Хайлан в Афганистане находится на границе с Таджикистаном. Он расположен вдоль южного берега пограничной реки Пяндж, которая несёт свои воды с юга на север.
Грачёв делает паузу, чтобы мы осознали, с чем придётся столкнуться. Затем указывает на участок карты, где конкретно находится кишлак.
— Хайлан, — говорит он, упирая указку в точку на карте, — это не просто кишлак. Это ключевой узел. По нашим данным, туда стекаются моджахеды со всех окрестностей. Баха организовал их, как настоящий командир. У него теперь не шайка, а полноценный отряд — может, пятьдесят человек. Может, ещё больше. Сколько, предстоит выяснить на месте. Это профессиональные бойцы. Там есть люди, прошедшие Пакистан, обученные.
Грачёв снова делает паузу, вроде как хочет убедиться, что мы усваиваем ту информацию, которую он до нас доносит.
— Отсюда, — говорит полковник, — поставляют оружие. Через перевал проходит всё. От автоматов до ПЗРК «Стингер». Баха получает технику, патроны, деньги. А с недавних пор там появился американец — инструктор. Мы не знаем, кто он, но точно знаем, зачем он там. Он обучает их тактике.
— А что наши информаторы? — бросает Колесников.
Полковник продолжает.
— Источники подтверждают, что Баха готовит крупную засаду. Хайлан — это их база. Они собирают силы для удара по нашим позициям на границе. Вот здесь, — он указывает на другую точку карты. — Если они выйдут, обстреляют наши территории. Это уже серьезная угроза. Мы должны её предотвратить.
Мы молчим. Эти слова звучат как сигнал. Полковник бросает взгляд через плечо, будто проверяет, все ли поняли.
— Теперь о главном. Американец, этот инструктор, — нам нужен живым. Он — ключ. Мы знаем, что они готовятся к чему-то крупному. Возможно, координируют удары по нескольким направлениям. У него карты, маршруты, планы. Без него Баха теряет преимущество.
Коршунов морщится.
— А если Баха его не отдаст?
Грачёв кивает, словно ожидал этот вопрос.
— Тогда вы должны заставить. Либо взять американца, либо сделать так, чтобы он не вернулся к ним. Это война. Баха без него будет ослеплён.
Я смотрю на карту, стараясь представить себе, что творится в этом Хайлане.
Грачёв будто читает мои мысли.
— Не думайте, что это просто кишлак, — говорит командир, — он словно муравейник. Там каждый дом — это укрытие. Баха окружил себя людьми, которые будут за него умирать. Но у каждого кишлака есть слабое место. И ваша задача — его найти.
Свиридов хмурится.
— Баха собирает такую банду… а мы что? Придем туда и будем просто на это смотреть?
Полковник резко разворачивается к нему.
— Ты думаешь, мы ничего не делаем? На него готовится операция. Но нам нужно время. Пока мы не знаем всех маршрутов, не знаем всех связей. Этот американец — очень важен. Они думают, что готовятся к осени, а на самом деле к осени мы ударим по ним.
Грачёв кладёт указку на стол, скрещивает руки на груди. Его голос становится тише, но напряжение только усиливается.
— Это разведка, — говорит он. — Ваша задача — не геройствовать, а понять, что происходит. Выходите ночью. Всё, что увидите, слышите, запомните. Главное — взять американца. Не упустите эту возможность.
Теперь он смотрит на нас каждого по очереди.
— У Бахи не должно остаться шансов. Если упустим этот момент, следующая осень станет для нас кровавой.
В комнате виснет тишина. Никто не спрашивает, никто не сомневается. Грачёв сказал всё.
Мы понимаем, что это не просто приказ. Это наша задача — быть там, где опаснее всего, чтобы другие могли провести операцию «Хайлан» успешно.
Но я уже знаю, что Баха во время этого осеннего штурма улизнёт. Поэтому думаю о том, что «позаботиться» о нём нужно уже сейчас. Другого шанса не будет.
И эту гидру — «элитную» банду моджахедов Хайлана, необходимо обезглавить полностью, — лишить их и америкоса, и Бахи, тогда предстоящая операция «Хайлан» банду Бахи уничтожит. А так… Баха в последствии сколотит новую.
— Вы должны разобраться на месте так, чтобы задача была выполнена. Упустите американца — всё пойдёт насмарку, -жёстко говорит командир.