Её голос звучит так, будто она знает больше, чем говорит. Точнее, не знает, а чувствует нашу разлуку.
Но я солдат.
В моей жизни не может быть по — другому.
Я иду по территории базы, и не могу отделаться от мысли, что эта ночь, такая близкая и одновременно далёкая, станет нашим последним воспоминанием о том, как это было — быть вместе…
Глава 26
— Разрешите войти, товарищ полковник, — говорю я, открывая дверь.
Командир молча кивает. Вхожу в кабинет.
Полковник сидит за массивным столом. У него в руках — папка с документами.
Грачев пристально смотрит на меня.
— Беркутов, — глухо говорит он. — Завтра утром вылетаете. Группа Бурхана уходит к границе с Таджикистаном. Твоя задача — перехватить.
Я киваю.
— Вертушка доставит вас в нужную точку, — продолжает он. — На месте встретит проводник, Шахаб. Он знает местность, как свои пять пальцев. Не дать Бурхану уйти. Вопросы есть?
Я коротко качаю головой. Всё ясно. Вопросов нет.
Остается только выполнить.
Вертолет гудит, как зверь, и трясет нас так, что Сашка Колесников уже второй раз держится за живот. Небольшой салон гремит от звука винтов, а ещё от наших разговоров и хохота. Сашка, не обращая внимания на свою зелёную физиономию, продолжает шутить.
— Слышь, Сёма, — кричит он, перекрывая шум, — если меня вырвет, ты первым пойдешь. Очистишь поле.
Все смеются, но напряжение в воздухе висит плотное, как афганская жара.
Я смотрю в окно.
Под нами — бескрайние пески, скалы и кое-где зелёные пятна растительности. Афганистан — страна контрастов, которая каждый раз показывает своё новое лицо.
— Глянь, — вдруг говорит Сашка, толкая меня локтем. — Орел летит. Может, он нас встречает?
— Орел — птица — вестник, Сашка, — сообщает Васин.
В нас в каждом — ожидание. Мы знаем, что скоро начнётся работа, и верим, что выполним поставленную задачу.
Я пристально смотрю вниз.
Внизу появляется точка. Проводник.
Шахаб — высокий мужик в тюрбане, с лицом, вырезанным временем и ветрами.
Когда мы приземляемся, он машет рукой, его фигура тонет в пыльной завесе, поднятой винтами. Глаза блестят, как у человека, который давно привык встречать людей на пороге войны.
Он нас ведет в лес.
В Афгане нас все время встречали пески и горы, а сейчас вот попали в такую зеленую зону.
Мы углубляемся в лес, где каждое дерево кажется древним сторожем, хранящим свои тайны. Ведёт нас Шахаб, молчаливый и сосредоточенный, на каждом шагу проверяет землю под ногами,
Я иду рядом с проводником.
— Здесь внутри живет дух леса, и человеку, попавшему сюда, всегда кажется, что кто-то за ним следит. Будто идёт за ним по пятам, — говорит Шахаб.
— Призрак что ли? — выкрикивает Колесников.
Слышен приглушенный смешок.
— Нет, это дух леса, — серьезно отвечает проводник. — Не каждый его чувствует, но дух опасный, он может наказать, если человек навредит лесу.
— Интересно, как я могу ему навредить, если просто иду по его тропинкам.
— Можно животное убить или дерево спилить.
— Ну, ты загнул, Шахаб! Если человек голоден или замерз, что ты ему делать прикажешь? Любоваться местной фауной и подыхать.
— Можно грибы собирать, ягоды, — отвечает ему проводник.
— Ну-ну, понятно…
Мы уже входим в густую зону леса, которая подходит к самому берегу реки.
— Может быть привал здесь устроим? — предлагаю Шахаду. — Пока в самую чащу леса не зашли.
Достаю свою фляжку с водой и делаю глоток.
— Нужно пройти вглубь ещё пару километров, там будет пролесок, и, если там всё будет чисто — то остановимся на привал, — говорит проводник.
— Если ты думаешь, что там будет безопаснее делать остановку, чем здесь, то хорошо.
— Да. Туда дойдем и отдохнём.
Я беспокоюсь не за себя, а за парней. Я вынослив, но мне надо, чтобы и парни были в форме, когда выйдем на отряд Бурхана.
Идем дальше.
Шахад останавливается возле сломанной ветки и указывает на неё.
— Здесь недавно кто-то прошёл. Ветку переломили не больше пяти часов назад.
Ребята собираются вокруг, переговариваясь вполголоса. Сашка, не выдержав, заявляет.
— Может, это медведь ветку переломил? Или волк? Хотя нет, волки деревья не трогают, — хихикает он, подмигивая.
— Волк тебя бы не трогал, он бы сразу съел, — отзывается Витя, заставляя остальных смеяться.
Но смех быстро стихает, когда Шахаб поднимает руку, призывая к тишине.
Его взгляд цепляется за едва заметные следы на мягкой земле.
— Следы человеческие. Пять, шесть человек, — произносит он тихо, но с уверенностью. — Они двигались туда, — показывает направление.
Мы продолжаем путь, стараясь не шуметь. Лес густеет, и каждый шаг требует осторожности — корни деревьев подстерегают ногу, как скрытые ловушки. Сашка то и дело шепчет.
— Вот кто придумал ходить по лесу ночью? Чувствую себя, как в фильме ужасов.
— Не ночью, а ранним утром, — поправляет его Гриша. — И не фильм ужасов, а приключенческий.
— Тогда где же главная героиня? — парирует Сашка, заставляя нас снова улыбнуться.
Но лес не прощает беспечности.
На одном из участков мы встречаем поваленное дерево, обвитое густыми лианами.
Шахаб предупреждает.
— Здесь аккуратнее. Под такими деревьями часто скрываются змеи.
Мы осторожно обходим препятствие. Чуть дальше в кустах слышится шорох. Сердце замирает, и кто-то из ребят нервно шепчет.
— Это что, лиса?
Но вскоре из кустов выскакивает заяц, и напряжение спадает. Сашка тут же комментирует.
— Ну вот, наш главный враг — пушистый диверсант.
А вот, наконец, и пролесок.
— Здесь, — показывает проводник.
— Привал! — командую я. — Пятнадцать минут.
Все облегченно устраиваются там, где стоят.
Достают свои фляжки — пьют воду. Садятся, опираясь на деревья или прямо ложатся на землю и закрывают глаза.
Но перерыв короткий — быстро заканчивается.
— Подъём! — командую и все тут же поднимаются на ноги.
По лесу идём еще пару часов.
Лес сменяется заболоченными тростниками, когда мы подходим к берегу реки.
Здесь воздух становится влажным и прохладным. Шахаб останавливается, внимательно изучая окрестности.
— Вон там, — он указывает на едва заметный костровище. — Они останавливались здесь.
Все молча смотрят туда и переводят взгляд друг на друга.
Опоздали?
Противник ушёл на ту сторону…
— Шахаб, что это значит? — спрашивает Гусев, нарушая молчание. — Мы опоздали?
— Надо сообщить погранцам на той стороне, что возможно нарушители уже там, — предлагает Сашка. — Чтобы они усилили у себя на той стороне контроль.
Я стою думаю. Ну не вплавь же они переправлялись.
— Подождите, может все еще не так, как кажется.
Иду к кострищу. Остальные — за мной.
Сашка берёт в руки обугленную палку.
— Может, они тут шашлыки жарили? Или уху варили? — говорит он, но смеха не слышно.
Все сосредоточены.
Шахаб наклоняется, поднимая кусок ткани. Она вся в грязи, но видно, что когда-то это была часть чьей-то одежды.
— Это их, — говорит он. — Но куда они ушли дальше?
Мы решаем двигаться вдоль берега, надеясь на новые следы. Тростники вокруг шуршат, словно что-то скрывают.
Шахаб предупреждает.
— Здесь могут быть дикие кабаны. Если встретите, не бегите. Лучше залезайте на дерево. Кабаны тут исчезающий вид животных, но встречаются еще.
— На дерево? Ты серьёзно? — спрашивает Сашка, глядя на ближайшую иву с тонкими ветками. — Мне кажется, я быстрее договорюсь с кабаном, чем полезу на эту штуку.
Но шутки заканчиваются, когда мы слышим странный звук — тихий плеск воды.
Мы замираем.
Шахаб жестом велит всем пригнуться. Из тростников выходит человек. Он не замечает нас, но мы подозреваем его — один из людей Бурхана. Сердца бьются быстрее.
Шахаб шепчет.
— Тихо. Ждём.
Человек осматривается, потом скрывается в тростниках. Мы решаем идти следом. Каждый шаг — это риск, каждое движение — испытание. Тростники колышутся, и в их шелесте слышется наше собственное дыхание.
Но вдруг один из ребят оступается и с треском ломает сухую ветку. Всё замирает. Издалека доносится крик.
Нас заметили.
— Бегом! — командует Шахаб, и мы бросаемся вперёд, не разбирая дороги.
Позже мы выдыхаем, остановившись у небольшого укрытия среди камышей. Сердца стучат, лица в поту.
Шахаб кивает.
— Теперь мы знаем, что они где-то здесь. Но теперь и они знают о нас.
Сашка, тяжело дыша, вытирает лоб.
— Ну что, ребята, кто за шашлыки после такой пробежки?
Все смеются, хоть и нервно.
Шутка помогает снять напряжение, но ясно одно — они здесь и переправиться на тот берег еще не успели.
Теперь они будут действовать.
Мы должны быть начеку.
— Тогда, где лодки? Почему они не оставили их на берегу? — вопросы ссыплются один за другим.
— Может быть, у них резиновые лодки. Они их свернули, положили в рюкзаки и отправились на озера внутри. Там много рыбы, и поймать ее легче в озере, чем в реке, так как там нет течения, — говорит Шахаб.
— Но проще идти через сухопутную границу Зачем усложнять себе –добираться по реке? — задумчиво уточняет Вася.
— По воде в разы быстрее, чем по суше. В лодку забрались и через 2–3 часа уже только их и видели. А они уже по ту сторону границы, — думаю я вслух.
— Что будем делать? — спрашивает Сашка.
— Думать, как бы вы поступили на их месте.
Я смотрю на карту местности, пытаясь сориентироваться.
Проводник подходит ко мне ближе и тоже заглядывает в нее.
— Бурхан на озерах будет прятаться до ночи, — подает голос Гусев. — Я бы так поступил на его месте. А с наступлением сумерек пытался переправиться через реку.
— Это почему? — спрашивает Сашка. — Бурхан понимает, что мы по любому будем здесь их ждать.
— Жди. Только протяженность берега большая, ты не знаешь, где они вынырнут.