– Погоди, – сказал Артем, достал ноутбук и быстро набросал ответ незнакомцу:
«Я согласен передать документы. Где и когда?»
– А теперь немного подождем, – проговорил он, мельком взглянув на часы. – Время еще есть. Шамиль, минут через пять нужно опять заглянуть в кафе. Если никого за столиками не будет, просто закажи что-нибудь, а я буду на подхвате. Нутром чую, что этот гаденыш болтается где-то рядом.
Шамиль ушел, и потекли минуты томительного ожидания. Наконец от Саффирова пришло смс-сообщение: «Он здесь».
Прихватив с собой ноутбук, Павлов выскочил из автомобиля и направился к кафе. Оно встретило адвоката интимным полумраком и запахом благовоний. Играла легкая музыка. Артем, стараясь смотреть в пол, быстро миновал барную стойку, у которой уже начинал скапливаться разношерстный народ. Кто-то легонько дернул его за рукав. Шамиль. Павлов молча сел напротив, открыв ноутбук и поставив его перед собой, как заграждение.
– Где он? – не поднимая головы, вполголоса спросил он.
– Правее от тебя. Вон, видишь?
И Павлов увидел молодого человека, увлеченно уставившегося в монитор. Что-то показалось адвокату в его фигуре знакомым.
Он открыл свою почту и сразу увидел новое письмо в свой адрес:
«В шесть утра документы должны быть на детской площадке рядом со школой № 1287, это по Чапаевскому переулку. Положите папку в песочницу и забросайте песком, после чего уходите. Постарайтесь, чтобы вас никто не видел. Не забывайте, за вами следят. Если приведете полицию, ваша «курочка» умрет. Если вы не придете в указанное время, она умрет. Если вы предпримете еще какие-либо неадекватные действия, она умрет…»
– Ужас, – поморщился Павлов. – Кровожадный. Прямо Бармалей какой-то… Шамиль, охранник в курсе? Если что, мешать не будет?
– Нет, я говорил с ним.
Артем написал ответ, перед этим прошептав Шамилю:
– Твои ребята рядом?
– Они всегда рядом, – тихо ответил тот.
Павлов перечитал сообщение:
«Какой коктейль предпочитаешь, парень?»
Щелкнул опцией «отправить» и поднялся из-за стола, быстрым шагом направившись к сидящему за компьютером мужчине. Шамиль последовал за ним. Судя по всему, молодой человек прочитал ответ и почти вплотную приник к экрану монитора, очевидно думая, что это какая-то ошибка или неуместная шутка.
– Привет, – мягко сказал Павлов, кладя ему на плечо руку. Мужчина попытался вырваться, но крепкие пальцы адвоката сжали его и держали, словно капкан. – Шамиль, проверь, есть ли у него оружие. Парень, тебе говорили, что алкогольные коктейли вредны для желудка?
Мужчина развернулся, пытаясь вырваться, но Шамиль толчком отправил его обратно на стул и профессионально обыскал. На них стали обращать внимание посетители кафе.
– Травматика, – резюмировал Саффиров, доставая из кармана мужчины пистолет.
– Пошли, мафиозо, – сказал Павлов, силком поднимая его, как нашкодившего котенка, со стула. Он узнал парня. Это был тот самый хамоватый «начальник», который заигрывал с сотрудницей в «Инвест-Холдинге».
Бегство
Геннадий Яковлевич этим вечером все еще был на работе. И домой не шел не только из-за отсутствия семьи – он развелся еще восемь лет назад и ничуть не жалел об этом, но и потому, что в свете последних событий в своем служебном кабинете он чувствовал себя как-то увереннее. Пусть кресло под ним сейчас расшатано и поскрипывает, но все-таки пока он в нем, оно вселяло в Геннадия Яковлевича некое ощущение спокойствия и давало безмолвные импульсы, что без боя сдавать позиции нельзя.
Последние новости были такими: Павлов вышел на связь и якобы изъявил согласие отвалить в сторонку и отдать все оригиналы документов. Блинков не скрывал радости и сообщил, что, когда его человек заберет эти материалы у адвоката и привезет их на дачу, где охраняли журналистку, он сам приедет туда лично. Мол, чтобы в спокойной обстановке ознакомиться с тем, что накопал Павлов. А накопал этот адвокат, судя по всему, изрядно.
Дрозд не очень-то разделял веселье Блинкова – он уже слишком хорошо знал, на что способен Павлов, который будто бы просчитывал каждый их шаг. На их удар у адвоката было заранее припасено как минимум три контрудара, и наносил он их неожиданно, с размахом, неистово и сокрушительно, с каждым последующим шагом постепенно втаптывая противника в землю, не давая ему ни малейшего шанса…
Поэтому он скептически отнесся к новости Блинкова, но это все были его подозрения, и они оставались при нем. Про себя он думал, что не такой идиот этот Артемий Андреевич, чтобы просто так расстаться с документами.
Дрозд решил вскипятить чай и обнаружил, что чайник пуст. Насвистывая похоронный марш, Геннадий Яковлевич вышел из кабинета и, пройдя несколько шагов по коридору, увидел, что в кабинете Коренко горит свет.
– Михаил? – спросил Дрозд и открыл дверь. Михаил испуганно обернулся, на побелевшем лице блестели капельки пота. Он стоял, склонившись над выдвинутым ящиком стола, словно что-то искал.
– Ты чего это? – удивился Дрозд, хотя ответ на этот вопрос был написан на лбу следователя. – Я думал, ты в отпуске, на диванчике валяешься, футбол смотришь… Ты что тут устроил, Миша?
– Сматываю удочки, Геннадий Яковлевич, – сказал Коренко, продолжив собирать со стола личные вещи в «дипломат». – И вам советую делать то же самое.
Дрозд уселся в кресло, поставив чайник прямо на пол.
– Куда же ты дернешь, Миша? Тебя тут же в розыск объявят.
– Россия большая, Геннадий Яко…
– Зови меня Геной. И давай на «ты». Ты ведь уже не мой подчиненный, правда? – Дрозд многозначительно подмигнул немного растерявшемуся Коренко.
– Хорошо, Гена, – покорно кивнул Михаил Романович. – Я не хочу и не пойду в тюрьму. Ты в курсе, что дело по факту смерти Акимова пересмотрено и в его самоубийство никто не верит? Нашлись какие-то алкаши, которые видели, как из гаража Акимова в ту ночь выходили люди. Эксперты обнаружили у убитого на затылке травму. Уэсбэшники «пробили» все его контакты и вышли на меня. Не сегодня-завтра мне предъявят новое обвинение, и тогда меня точно «закроют». Меня обложили со всех сторон, Гена. Как медведя.
«Скорее как шакала», – брезгливо подумал Дрозд, наблюдая за хаотичными сборами бывшего подчиненного.
– Ты не сдашь меня? – неожиданно повернулся Коренко и посмотрел Дрозду прямо в глаза. Геннадию Яковлевичу стоило больших усилий не отвести взгляд в сторону.
– Не буду тебе врать, Миша. Все зависит от ситуации. А чего тебя сдавать-то? Ты сам себя с потрохами сдал. Так коряво работать – это же суметь нужно!
Глаза Коренко потускнели, а Дрозд добавил:
– Но я, в отличие от тебя, никуда рвать когти не буду. От себя не убежишь, и эта поговорка всегда будет актуальной для нас. Как ты собираешься жить? Вздрагивать каждый раз при виде мента? Просыпаться по ночам, пугаясь малейшего шороха? Кем и чем ты будешь, Миша? Тебе сорок шесть, а ты решил в казаков-разбойников поиграть… Романтики захотелось?
– А ты предлагаешь добровольно поднять лапки и сесть лет на двадцать? – со злостью проговорил Коренко. Он открыл сейф и вытащил оттуда несколько папок. – Тебе отдать? Или сжечь?
– Сожги или выброси. Хочешь – в туалете оставь. Мне они после твоего ухода уже не нужны будут, – сказал Дрозд.
– Я сделал свой выбор, – глухо промолвил Коренко. – Ну, вроде все.
Он еще раз оглянулся.
– Прощаться не будем, – равнодушно сказал Дрозд. – Хочешь ценный совет? Езжай на машине, лучше не на своей. Впрочем, ты следак, что я тебе прописные истины говорю…
– Удачи, Геннадий Яковлевич, – сказал на прощание Коренко, снова не удержавшись от официального тона. – Она вам понадобится.
– Будь здоров, – сухо отозвался Дрозд, даже не поглядев в сторону Коренко. – Ключи оставь, я сам закрою.
Когда шаги в коридоре стихли, он посмотрел на кобуру с пистолетом на спинке стула. В спешке Коренко оставил табельное оружие. Или нарочно?
– Дурак, – сказал Дрозд. Встал с кресла и повторил громче: – Дурак ты, Миша.
Признание
Ошалевшего от страха парня запихнули в машину, перед этим обыскав повторно и более тщательно. Кроме пистолета у него обнаружили мобильный телефон, разрешение на ношение оружия, флэш-карту, наполовину опустошенную пачку сигарет и зажигалку.
Шамиль тут же отдал мобильник одному из своих бойцов:
– Пройдись по номерам, составь список, кто, когда и кому звонил. Быстро!
– Если я не выйду на связь через пятнадцать минут, вашу бабу кончат, – сказал парень, испуганно озираясь по сторонам.
– Да ты, я смотрю, не уймешься никак, – констатировал Павлов и взял в руки лицензию на ношение оружия. – Итак, Гаспаров Тимур, где ее держат?
– Кого? – нахально улыбнулся парень. – Вы за что меня, кстати, забрали? Вы кто такие?
– Понятно, – вздохнул Артем и неожиданно ухватил нос молодого человека за ноздри указательным и средним пальцами. Тот взвыл, задрав голову, но Павлов не отпускал, продолжая держать его словно на крючке.
– Мне ну… нужен авдока-а-ат! – провизжал Гаспаров, брызгая слюной.
– Будет тебе адвокат, господин Гаспаров, – сказал Артем. – На том свете свидание вам организую. Если ты не начнешь говорить, я оторву тебе нос, Тимур. Ты меня еще тогда разозлил, в вашем вонючем офисе.
– Я… буду. Я буду говорить, отпустите, – жалобно заканючил Гаспаров. Из ноздрей уже сочились струйки крови, стекая по подбородку.
– Где Полина?
– Я не знаю, – поежился Гаспаров, со страхом поглядывая на Павлова.
– Так, Шамиль, держи его крепче. Сейчас за глаза примемся.
– Нет, не надо! – испуганно забормотал парень. У Артема было такое выражение лица, что перспективу остаться слепым Тимур воспринял всерьез.
– Слушай, ты что, не понял, в какие игры ввязался? – гневно спросил Шамиль. – Ты на кого тявкать вздумал, щенок?! Значит, раскрой уши пошире. Или прямо сейчас говоришь, где искать девушку, или я везу тебя в камеру. Для начала определим в «петушатник». А утром сунем к рецидивистам, да еще пустим слух, что ты малолеток насиловал. И потом долго будешь своему адвокату объяснять, какие права ты имеешь…