И что она увидела? Силуэт мужчины, промокшего под дождем, на котором не было ничего, кроме набедренной повязки. Неудивительно, что она ахнула.
Вспышка молнии исчезла. Комната погрузилась в темноту. Я шагнул к ней.
— Отойди! - сказала она. Ее слова были усилены раскатом грома.
Я попытался заговорить, но не смог обрести дара речи. Образ ее на кровати остался отпечатанным в моих глазах, застыв, когда я двинулся вперед в темноте. Мои колени ударились о кровать. Я ощупал воздух. Кончики моих пальцев коснулись теплой плоти. Я вслепую протянул руку, схватил ее и притянул к себе.
Ее кулаки заколотили меня по груди; — Нет, Артемон! — прошептала она.
Я открыл было рот, но что-то густое и тяжелое, казалось, застряло у меня в горле. Я не мог говорить. Я не мог и отпустить ее, как бы она ни извивалась в моих руках. Чем больше она сопротивлялась, тем отчаяннее я ее держал.
Мои губы нашли ее рот, и я накрыл его поцелуем. Она сопротивлялась, но я крепко держал ее. Вкус ее губ, такой желанный и сладко знакомый, вызвал во мне дрожь восторга. В тот же момент я почувствовал укол боли и почувствовал вкус крови из разбитой губы.
Мои руки и ноги действовали по собственной воле. Я едва ли понял, как мы оказались в горизонтальном положении на кровати, а ее разорванная туника и моя мокрая набедренная повязка были отброшены в сторону. Каждый раз она сопротивлялась мне, и каждый раз я одерживал над ней верх, пока не обнаружил, что прижимаю ее к себе и балансирую на грани того, чтобы войти в нее.
Именно тогда ко мне пришли чувства - медленно, как будто я выходил из ступора. Я лежал, неподвижно склонившись над ней, хватая ртом воздух. В тот же самый момент, каким-то образом - по вкусу, запаху, прикосновению, звуку моего дыхания, она поняла, кто я такой.
— Нет! — прошептала она. — Этого не может быть. Это сон.
— Нет, не сон, - сказал я, наконец, обретя дар речи.
Бетесда резко вздохнула. Ее руки, сжимавшие мои, на мгновение расслабились, а затем сжали меня со всей силой.
— Разве Исмена не сказала тебе, что я здесь?
— Кто такая Исмена?
Я чуть не рассмеялся. В мире, где у каждого, казалось, было по два имени, неудивительно, что было столько путаницы!
— Неважно, - сказал я. Затем я рассмеялся - смехом чистой радости, когда Бетесда внезапно воспользовалась потерей моей сосредоточенности и вырвалась на свободу, только чтобы поменять наши позиции. Внезапно я оказался на спине, а она - на мне сверху.
В следующее мгновение страсть поглотила меня и держала в своих объятиях так крепко и долго, что я думал, что она никогда меня не отпустит.
Мы совершили долгую, бурную поездку в водоворот. Кто из нас кричал громче, Бетесда или я? Снаружи продолжал завывать ветер и греметь гром. Если бы не они, то Артемон и остальные члены его банды слышали бы наши крики по всей округе до самой лагуны.
XXII
— Где ты был? — спросил Джет, когда я вернулся в нашу хижину. Буря немного утихла, но мир все еще был темен. — Тебя не было полночи.
— Неважно. — Я упал на свою кровать, совершенно измученный и сразу же заснул.
— Проснись! — сказал Джет.
Мне показалось, что прошло всего мгновение, но теперь яркий солнечный свет проникал в занавешенный дверной проем.
— Просыпайся, — повторил Джет, самым раздражающим образом тыкая в разные места указательным пальцем. — Менхеп сказал, что ты должен немедленно к нему прийти.
Моя голова была настолько затуманена сном, что на мгновение я подумал, не были ли события предыдущей ночи продолжением этого сна.
Я сел. Нет, это был не сон. Ни один сон не мог быть таким странным, таким совершенным, таким сказочным.
— Чему ты улыбаешься? - спросил Джет. — И куда ты исчез прошлой ночью?
— Это не твое дело. — Я протянул руку и взъерошил его волосы.
Он отстранился и нахмурился: — У тебя очень странное настроение.
— У меня? Это от того, что я голоден. Было бы не плохо найти поблизости какую-нибудь еду.
— Тогда, поторопись. Остальные уже поели. Сейчас все заняты приготовлением.
— Приготовлением к чему?
— Откуда мне знать? Поэтому Менхеп и сказал, что ты должен прийти, и как можно скорее.
Я протер глаза и встал. Мои руки и плечи затекли от гребли накануне, а спина затекла от некоторых других нагрузок, но никакой физический дискомфорт не мог испортить мне настроение. Я оделся и вышел вслед за Джетом на яркое солнце. Прохладный, влажный мир вокруг нас, казалось, был начисто промыт дождем. Капли воды, прилипшие к кончикам ближайшего растения папируса, превратились в мерцающие полумесяцы под косым солнечным светом. От земли поднимался пар, и над лагуной висела завеса тумана.
— Вот ты где! — появившийся Менхеп хлопнул меня по спине. Он был в приподнятом настроении. — Вот, я оставил тебе немного лепешки. Ешь! Мы, конечно, возьмем с собой немного еды, но не будем прерываться на обед, пока...
— Кто такие «мы» и куда мы направляемся?
— Ах, ты еще не проснулся и не слышал объявление Артемона. Как ты знаешь, Метродора вчера предсказала надвигающуюся бурю ...
— А разве не все мы ее предвидели? — пробормотал я себе под нос.
— ... и прошлой ночью, среди всего этого грома и молний, к ней пришло видение. Это то, на что мы надеялись. Крушение должно ждать нас, когда мы доберемся туда.
— Что за крушение? И где?
Он покачал головой и рассмеялся; — Хорошо, что сегодня тебе не придется много думать, а просто много грести. Не волнуйся, ты будешь в моей лодке. Я позабочусь о тебе.
Некоторые из мужчин уже сидели в длинных, стройных лодках, привязанных к пирсу. Остальные вытаскивали спрятанные лодки из листвы на берегу лагуны.
— Все уходят?
— Почти все. Артемон, конечно, оставит часовых, но эти люди тоже получат долю добычи.
— Это вылазка? - спросил Джет. — Много будет кровопролития? Нужно ли мне брать с собой оружие?
Менхеп улыбнулся: — Боюсь, ты не пройдешь с нами, мальчик. Это работа для мужчин.
Джет скрестил руки на груди и выпятил подбородок: — Но я ...
— Тихо, Джет! — я нахмурился. — Он будет здесь в безопасности, один?
— Не волнуйся. — Артемон предупредил всех, чтобы оставили мальчика в покое. А уж его никто не ослушается. Теперь быстрее ешь эту лепешку и пойдем. Не забудь взять с собой шляпу и нож. И шарф.
— Шарф?
— Чтобы прикрыть лицо, вот так. — Он продемонстрировал, натянув ткань, свободно висевшую на шее, до носа. — Чтобы никто тебя не узнал. Это для их же блага. В противном случае тебе придется их убить. Он потянул шарф вниз.
— Не думаю, что у меня он есть.
— Неважно, у меня есть запасной, который я могу дать тебе. А теперь пойдем.
Через несколько мгновений я присоединился к двадцати другим мужчинам в одной из лодок, стоявших в лагуне, усевшись сзади рядом с Менхепом, от которого все сидящие получали приказы. Некоторые должны были грести, пока другие отдыхали, и на данный момент я был среди последних. Лодка Артемона шла впереди, и посудины одно за другим исчезли в тумане, оставив «Гнездо кукушки» далеко позади. Я повернул голову и увидел Джета, стоящего в конце пирса с несчастным видом, а затем и его поглотил туман.
— Как кто-нибудь может разглядеть, куда мы направляемся в таком тумане? — спросил я Менхепа.
— Не волнуйтесь, в каждой лодке есть люди, которые знают дорогу. Мы могли бы пройти этим маршрутом в темноте, и иногда нам это удается. Туман на самом деле нам помогает. Он скрывает нас от всех на берегу. Но, говори потише.
— Мы далеко едем?
— Мы проведем в пути большую часть дня. Наслаждайся отдыхом, пока можешь. Совсем скоро придет твоя очередь грести.
— У меня и так уже все затекло после вчерашней гребли.
— Тогда тебе повезло! Лучший способ расслабиться - это побольше грести.
Мы направились вниз по реке. Лодки почти бесшумно скользили по воде. Тихий плеск лягушек на берегу производил больше шума, чем мы. Туман был таким густым, что я едва мог разглядеть лодку впереди нас или ту, которая плыла сзади. Иногда инструкции передавались с передней части вереницы судов назад, при этом человек, с каждой лодки, тихо передавал сообщение лодке позади.
Мне в голову пришла мысль. — Менхеп, а тебя не хватятся в торговой лавке?
Он покачал головой: — Мы вместе с братом управляем заведением. Сейчас его очередь.
— Он тоже член банды?
Менхеп кивнул: — К счастью для меня, сегодня я отправляюсь в вылазку, а он остается в роли лавочника. Ему придется делать глупый вид и держать рот на замке, пока все будут болтать об ужасной судьбе этого старого идиота из Саиса и его людей.
Туман постепенно рассеивался. Лучи утреннего солнца по мере восхода становились все теплее, но проплывающие облака создавали тень. Временами мы проезжали по таким узким протокам, что я мог дотронуться до листвы с обеих сторон. В другой раз мы пересекали открытое водное пространство, похожее на море, находясь так далеко от суши, что далекие берега казались просто невзрачными пятнами на горизонте.
Мы проплывали мимо стай ибисов и фламинго, небольших стад гиппопотамов, танцующих стрекоз и дремлющих крокодилов. Когда мы не были заняты греблей, Менхеп был рад поболтать.
— Я думаю о том, что ты сказал сегодня утром об Артемоне, - сказал я.
— Да?
— «Никто не может ослушаться Артемона!». Почему? Почему люди так боятся и уважают его? Ведь он такой...