Мое сердце бешено колотилось. Мой разум лихорадочно соображал. Что происходило в той комнате? Я поднялся на ноги и уже собирался пройти по переполненной палубе, когда дверь каюты тихо открылась и вышел Артемон, закрыв ее за собой.
Он увидел меня, стоящего среди моря закутанных в одеяла мужчин, и неопределенно помахал мне в знак приветствия. Я снова уселся на палубу рядом с Джетом.
Что, если я решу не участвовать в рейде на следующий день и вместо этого останусь на корабле? Артемон сам предложил такой выбор. Смогу ли я найти способ спасти Бетесду и сбежать с ней? Это казалось маловероятным. На борту оставят людей для охраны судна, а также для охраны Бетесды. Когда налетчики вернутся, я буду вышвырнут с корабля, из банды Кукушонка. И они отплывут в неизвестном направлении, забрав с собой Бетесду.
Перспектива того, что я, совершив полный круг мучений, вернулся в Александрию только для того, чтобы снова и навсегда потерять Бетесду, была невыносима.
Что произойдет, если я все-таки приму участие в рейде? Предположим, я выживу и вернусь на корабль, какая у меня будет возможность спасти Бетесду? Я представил себе безумный сценарий: как только «Медуза» выйдет из гавани мимо маяка Фарос, я ворвусь в каюту, схвачу Бетесду и вытащу ее на палубу. Крепко держа ее, я прыгну с ней в воду. Пока Артемон будет грозить мне кулаком, «Медуза» уплывет, а мы с Бетесдой доплывем до берега.
Но была еще одна проблема: я не умел плавать. Сможет ли Бетесда доставить нас обоих на остров Фарос живыми? Я представил, как мы выбираемся на берег, задыхающиеся и перепачканные, но, наконец-то, свободные.
И если этот притянутый за уши сценарий окажется невозможным, что тогда? Бетесда и я уплывем вместе с остальными, находясь во власти Артемона более полной, чем когда-либо. Эта перспектива тоже была невыносимой.
Мне казалось, что моей единственной надеждой была Исмена. Она проявила сочувствие к моему тяжелому положению. Она помогла мне пережить посвящение. Какие планы у нее были насчет себя? Какие планы, если таковые были, у нее были в отношении Бетесды и меня?
Я уставился на звездное небо над головой и вознес молитву Фортуне, чтобы ведьма помогла нам.
XXXIII
Незадолго до восхода солнца меня разбудил женский крик. Я подумал о Бетесде и в мгновение ока вскочил на ноги.
Но кричала не Бетесда. Кричала Исмена. В слабом предрассветном свете я увидел ее на крыше каюты на корме, в том месте, где Артемон стоял, обращаясь к нам. Ее глаза были закрыты. Она подняла руки над головой, сложив ладони вместе и направив их к небу, как у ныряльщика, а затем начала кружиться, все быстрее и быстрее. Свободная ткань и кисточки ее плаща взметнулись в воздух.
Те, кто бодрствовал, разбудили тех, кто спал, и вскоре мы все смотрели на Исмену. Казалось невероятным, что кто-то из смертных может двигаться таким образом по собственной воле. Казалось, какая-то внешняя сила управляла ею, вращая ее, как ребенок может вращать юлу.
Кружась все быстрее и быстрее, Исмена издавала странные завывания, от которых у меня волосы встали дыбом.
— Какой-то демон овладел ею, — сказал Джет. Он залез под одеяло и выглядывал из-под него.
— Глупый мальчишка! — огрызнулся Уджеб. — Такое с ней происходит, когда пророчество захватывает ее. Когда она придет в себя, она расскажет нам, что показали ей темные силы.
Завывания замолкли. Вращение замедлилось и, наконец, прекратилось. Исмена пошатнулась, но не упала. Она открыла глаза.
— Ананке приподняла завесу! Мойра развеяла туманы! Египетская Уфер Могущественная Богиня показала мне то, что должно сбыться!
Мужчины закричали: — Расскажи нам, что ты видела, Метродора!
— Метродора, что сегодня произойдет?
— Метродора...
— Замолчите, все вы! – крикнула она в гневе.
Некоторые мужчины отшатнулись, как будто она их ударила.
— Должна быть жертва! Чтобы все прошло хорошо, необходимо принести кроваво-красную жертву!
Мужчины с тревогой переглянулись. Некоторые из них посмотрели на Джета так, что мне стало не по себе. Я притянул его поближе к себе.
На ступенях, ведущих на крышу каюты появился Артемон, но остановился, не успев присоединиться к Исмене. Он выглядел раздосадованным. — Что ты сказала, Метродора? — спросил он. — Чего от нас хотят темные силы?
— Кровавое жертвоприношение!
Артемон побледнел: – Ты хочешь сказать, что кто-то должен умереть? – прошептал он.
Сидевший рядом со мной Уджеб запаниковал: — Такого раньше никогда не случалось! Среди нас никогда не было человеческих жертвоприношений! Почему сейчас? Почему сейчас?
— Проклятия На нас проклятия! — закричала Исмена. — Все проклятия должны быть отброшены! Все должно быть очищено!
Артемон покачал головой: — Какие проклятия, Метродора? О чем ты говоришь?
— Проклятие рубина! Она вскинула кулак в воздух, затем раскрыла его, чтобы показать подаренный мной рубин, извлеченный из оправы в ожерелье набатейца. В этот момент первый луч солнечного света пробился через горизонт и упал на драгоценный камень. Казалось, что Исмена держит в руке маленький огненный шар.
— О каком проклятии ты говоришь? — Голос Уджеба дрогнул. — Откуда взялся этот рубин?
— Глупец! - крикнула Исмена. — Твои вопросы бессмысленны. Все, что имеет значение, это то, что проклятие будет снято. Если этого не сделать, ваш корабль никогда не войдет в Александрию.
Мужчины что-то пробормотали и упали на колени. Артемон выглядел озадаченным. Это явно не входило в его планы.
— Кто должен умереть, Метродора? — взвыл Уджеб. — Неужели это я? О, пожалуйста, Боги, пусть это буду не я!
— Замолчи, дурак! — Исмена бросила на него испепеляющий взгляд. — Никто не должен умирать. Но каждый мужчина здесь должен прикоснуться к рубину. На рубине уже лежит проклятие. Рубин может принять на себя больше проклятий - все проклятия среди нас, большие и малые. Чтобы все прошло хорошо, весь корабль и все на нем должны быть очищены. Рубин должен побывать у всех!
Она подошла к Артемону, пристально смотрела на него, пока он не протянул руку, затем вложила рубин ему в ладонь.
— Каждый мужчина на борту корабля должен прикоснуться к нему! - закричала она.
Артемон спустился на палубу. Он передал рубин первому человеку, к которому подошел, Менхепу. Менхеп подержал камень на расстоянии вытянутой руки, затем передал его следующему человеку.
Рубин переходил от человека к человеку. Некоторые смотрели на него с благоговением. Некоторые в страхе отводили глаза. Некоторые ласкали его с каким-то вожделением, прежде чем передать. Другие дрожали и визжали, когда прикасались к нему, как будто он обжигал им пальцы.
Когда пришла моя очередь подержать его, я внимательно рассмотрела драгоценный камень, который когда-то был моим. Он действительно был проклят? Его предыдущий владелец, набатеец, определенно плохо кончил, как и Хархеби и другие, кто хотел заполучить его. Но мое владение рубином завоевало уважение Артемона, и, отдав его Исмене, я получил шанс увидеть Бетесду.
— Мальчик тоже должен подержать его, - сказала Исмена, которая медленно пробиралась сквозь толпу, пока не остановилась передо мной.
Я передал рубин Джету. Он некоторое время косился на него, прежде чем передать дальше.
Исмена подошла ближе. Остальные отступили. Поскольку все взгляды были прикованы к рубину, она подошла так близко, что то, что она прошептала, услышал только я.
— Есть еще один человек, который прикоснулся к рубину до того, как я тебя разбудил.
— Бетесда! — Я выдохнул это имя, едва шевеля губами.
Исмена кивнула.
— Дай мне увидеться с ней е! — прошептал я.
— Это невозможно, — еле слышно произнесла Исмена.
— Но когда...?
— Следуйт за Артемоном сегодня. Отправляйся в рейд. Но на корабль не возвращайся. Оставайся в Александрии. Что бы ни случилось, не поднимайся на борт «Медузы». И скажи то же самое мальчишке!
— А Бетесда? Что будет с ней...?
Исмен резко повернулась и отошла от меня.
Рубин переходил из рук в руки, пока каждый человек на борту не прикоснулся к нему. Последним, кто взял его в руки, был капитан Маврогенис, который разглядывал его здоровым глазом, поворачивая то так, то сяк. При приближении Исмены он напрягся и протянул его ей .
Исмена подняла рубин. Он сверкнул в лучах восходящего солнца.
— Проклятая вещь! - воскликнула она. — Прекрасная вещь, которая теперь содержит в себе все проклятия и крупицы невезения каждого смертного на борту этого корабля! Убирайся прочь! Пусть Посейдон проглотит тебя! Только воды моря могут отмыть тебя дочиста!
Она отвела руку назад и бросила изо всех сил. Алая полоска пронеслась по воздуху и исчезла среди волн с тихим всплеском.
Артемон выглядел ошеломленным. Затем, медленно, улыбка осветила его лицо. Я думаю, он предвидел реакцию мужчин. На мгновение все они онемели, потрясенные не меньше Артемона, затем некоторые начали дрожать и задыхаться, а некоторые заплакали. Вся их невысказанная тревога, казалось, выплеснулась из них в этот момент. Всю ночь они подавляли свои страхи, избегая слов о плохом предзнаменовании, говоря только об успехе и славе. От каких мрачных снов их пробудил крик Исмены? Все еще полусонные и одурманенные, они были вовлечены ею в ритуал, которого никто не ожидал, но которого все жаждали.
Мы очистились - не водой или молитвой, а магией. Исчезли остатки преступлений каждого человека против богов и смертных. Исчезли все сомнения.