В целом же речь шла о необходимости преодоления всеми признанных трудностей, каждая из которых могла разрушить Америку. В качестве таковых назывались дезинтегрированная экономика, недостаточность энергетических ресурсов и ослабленная боеспособность.
Несколько раз на протяжении речи кандидат повторял свое обещание «объединить страну, обновить американский дух и осознание цели». «Я хочу, — продолжал он, — довести это до сознания каждого американца, несмотря на его партийную принадлежность, каждого члена нашего общества, разделяющего наши общие ценности».
В то же время речь была воинственно враждебной по отношению к Демократической партии, давнего президента которой Рейган хвалил. Он, видимо, вспоминал свою прежнюю поддержку этой партии, пытался косвенно оправдать это тем, что ныне эта партия изменилась, не служит тем целям, которые когда-то выдвигал Ф. Рузвельт. Все современные беды Америки относились на счет четырехлетнего правления этой партии и ее президента Картера.
Рейган подчеркивал, что он и его партия не собираются следовать примеру демократов. «Американский народ, самый щедрый на земле, создавший самые высокие жизненные стандарты, не намерен принимать утверждение, что мы можем добиться лучшего мира для других, отодвигая себя назад». Это не был призыв к отказу от руководящего участия в решении мировых дел. Рейган многократно подчеркивал величие американской нации, ее историческую уникальность, ее заслуги перед человечеством, ее намерение и далее вершить мировые дела.
Вместе с тем он заявлял, что собирается в первую очередь заниматься внутренними проблемами. Он обещал в самых общих словах, но в то же время в весьма образных выражениях добиться сбалансирования бюджета путем резкого сокращения государственных расходов, понизить налоги, укрепить вооруженные силы. Он говорил: «Мы намерены положить конец мнению, что американские налогоплательщики существуют только для того, чтобы содержать федеральное правительство. Федеральное правительство существует для того, чтобы служить американскому народу. 20 января мы намерены восстановить эту истину». Подобными высказываниями была полна вся его речь. Рейган завершил выступление до предела торжественно: «Мы начинаем наш общий крестовый поход молчаливой молитвой. Да благословит Бог Америку».
Как и ожидалось, на съезде речь была воспринята с энтузиазмом. В стране же ее восприняли по-разному. Пресса Демократической партии, президент Картер, который к этому времени стал одновременно кандидатом в президенты на второй срок, не без основания обращали внимание на отсутствие в выступлении Рейгана цифр и фактических данных. Как и ранее, повторялись утверждения, что Рейган остается публицистом и актером, что, несмотря на работу губернатором Калифорнии, настоящим, полноценным государственным деятелем он так и не смог стать.
В то же время развернувшаяся с лета собственно избирательная кампания, то есть борьба между кандидатами двух главных партий, показывала, что существовавшее вначале почти равное положение постепенно и все быстрее изменялось в пользу Рейгана. По данным Института общественного мнения Гэллапа, уже в сентябре за Рейгана высказывались 58 процентов опрошенных[292]. В то же время, по данным некоторых других опросов, события последних лет привели к усилению недоверия к обеим партиям. В результате значительная часть опрашиваемых отзывалась негативно как о Картере, так и о Рейгане[293].
И все же, если Республиканская партия действовала более или менее сплоченно в поддержке своего кандидата, то в лагере демократов возник серьезный раскол, связанный с тем, что левая фракция этой партии по-прежнему поддерживала Эдварда Кеннеди. Некоторые демократы высказались в пользу конгрессмена Джона Андерсона, который безуспешно пытался выставить свою кандидатуру от Республиканской партии, после чего объявил себя независимым кандидатом. Сколько-нибудь значительным влиянием Андерсон не пользовался, но разброд среди демократов в результате его действий усиливался.
Рейган произносил свои предвыборные речи осторожно, следуя собственному образцу — выступлению 17 июля о согласии на выдвижение. Вместе с тем политические наблюдатели почти единодушно отмечали свойственные ему уверенность и оптимизм[294]. Рейгана противопоставляли в этом отношении Картеру, которого упрекали в том, что он сохранял пессимизм в отношении сложных проблем, перед которыми стояла страна, вместо того чтобы искать выход из ситуации. Некоторые авторы полагали, что именно такое поведение привело к тому, что Картер проиграл выборы[295]. В этом мнении видного политического комментатора Дэвида Фрама было немалое преувеличение, но какую-то роль пессимизм Картера, который явно был не по душе огромному числу американцев, свою роль сыграл.
В области внешней политики Картер представлял себя как решительного сторонника мира и морально-политического осуждения коммунистических режимов, сохраняя в то же время все подписанные с СССР соглашения. В платформе Республиканской партии и в выступлениях Рейгана также отмечалась необходимость не допустить ядерную войну, но в то же время подчеркивалось, что главным инструментом сохранения мира является наращивание американских вооруженных сил (это была единственная статья государственных расходов, которая, по мнению республиканского кандидата, нуждалась не в сокращении, а в увеличении).
Однако основное внимание уделялось внутренним делам. Картер сосредоточил свои усилия на том, чтобы убедить избирателей: Рейган отнюдь не является выразителем ожиданий рядовых американцев, он защищает интересы большого бизнеса, стремится ликвидировать гражданские права и социальные программы, начатые «новым курсом» Рузвельта и развитые его преемниками на высших государственных постах — от Трумэна до самого Картера, то есть только представителями Демократической партии.
Рейган же предпочитал не касаться вопроса о гражданских правах сколько-нибудь детально, заявляя только, что они являются незыблемой основой американского общества. Что же касается социальных программ, то он считал необходимым их сохранение только в тех пределах, когда необходимость в социальной помощи была действительно доказанной.
В отличие от многих предыдущих избирательных кампаний, политические дебаты 1980 года имели выраженную религиозную окраску. Оба кандидата почти в каждой своей речи обращались к христианским мотивам. Согласно опросам, Картера вначале поддерживала мощная евангелическая церковь. Однако сторонникам Рейгана удалось создать в этой конфессии сравнительно крупную группу поддержки, которую возглавил важный южный проповедник консервативного толка Джерри Фолуэлл. Он ранее был инициатором создания нескольких религиозных учебных заведений в Виргинии, а в 1979 году основал движение под названием «Моральное большинство».
Вначале это движение и его лидеры, в первую очередь сам Фолуэлл, акцентировали внимание на проблеме абортов, требуя их запрещения за исключением доказанных случаев угрозы жизни женщины. Встретив одобрение в лагере правых республиканцев, Фолуэлл пошел на сближение с ними и по другим вопросам. За краткое время «Моральное большинство» стало действительно превращаться в наиболее мощную евангелическую группу благодаря выдвижению внешне религиозных, а по существу, по насыщению их конкретным содержанием, политических лозунгов «за жизнь» (то есть против абортов), «за традиционную семью» (то есть за консервативные семейные ценности с осуждением «новых левых», добрачных и внебрачных сексуальных связей, легкого расторжения браков и т. п.), «за Америку» (то есть против действительно провальной политики Картера, за возрождение американского могущества и ликвидацию «вьетнамского синдрома» при будущем президенте Рейгане)[296].
В результате, по подсчетам специалистов, движение Фолуэлла быстро завоевало влияние и привлекло на сторону Рейгана примерно две трети белых христиан-евангелистов Соединенных Штатов. Джимми Картер жаловался, что благодаря огромным денежным поступлениям от верующих движение Фолуэлла затратило 10 миллионов долларов на публикации в газетах и передачи по телевидению и радио южных штатов, чтобы «обозвать меня предателем Юга и вообще не христианином»[297]. При безусловном преувеличении и смысловых натяжках это утверждение, видимо, в основном соответствовало истине.
Другой евангелистский проповедник, Уильям Грэм, который общался с рядом президентов США — от Трумэна до Обамы (Рейган не считал возможным приглашать его в Белый дом, видимо, потому, что между Грэмом и Фолуэллом отношения были натянутыми), — критиковал «Моральное большинство» за бесцеремонное вмешательство в политику, за обычные высказывания о тех, кого оно поддерживало: «Мы не всегда и не во всем соглашаемся, но мы знаем, что это — человек Бога. Его достижения проходят мимо большинства священнослужителей его поколения»[298]. Примерно так Фолуэлл и его последователи высказывались о Рейгане на протяжении второй половины 1980 года.
Постепенно предвыборные обязательства Рейгана хотя бы в некоторой степени конкретизировались.
В наибольшей степени это проявилось в экономической области. С подачи своего советника по хозяйственным вопросам, видного экономиста Роберта Манделла, который не был членом «кухонного кабинета», но оказывал глубокое влияние на эволюцию взглядов его членов и теории которого убеждали Рейгана, республиканский кандидат все более утверждался в необходимости резкого сокращения государственного вмешательства в эту решающую область жизнедеятельности человечества.
Канадско-американский ученый Р. Манделл, работавший в ведущих американских университетах, в 1960-е — начале 1970-х годов разработал свою теорию стабилизационной политики в открытых экономиках, которая исходила из необходимости минимального участия государства в экономических процессах. Его теория в популярной литературе получила название «эффект многостороннего вмешательства». Состояла она в том, что наиболее эффективно экономика может развиваться при максимальном снижении барьеров любого рода (налоговых, таможенных, регуляционных и т. д.). Он фиксировал внимание на основных валютных проблемах международных хозяйственных связей, на возможности создания валюты, объединяющей несколько стран. Он утверждал, что в рамках единой валютной системы ни у одной из стран, входящих в нее, не должно быть дефицита по долгам, и определял правила, соблюдение которых обеспечивает такую установку.