Это соответствовало взглядам и намерениям Рейгана, который назначил на пост министра обороны своего давнего сотрудника и единомышленника Каспара Вайнбергера.
Окончивший правовую школу (факультет) в Гарвардском университете, К. Вайнбергер, родившийся в Сан-Франциско, возвратился в родную Калифорнию, где активно занялся политикой как республиканец. Он занимал различные должности в местном управлении, одно время являлся руководителем партийной организации штата. Когда Рейган был губернатором, Вайнбергер стал его близким сотрудником, возглавив наиболее важную комиссию губернаторства, контролировавшую экономику штата и организационные дела администрации. В начале 1968 года Рейган назначил его директором финансового управления, руководя которым Вайнбергер точно выполнял все указания своего шефа. Именно Рейган рекомендовал его на работу в федеральном правительстве. Он переехал в Вашингтон в 1970 году и возглавил Федеральную торговую комиссию в администрации Р. Никсона[381].
Вайнбергер являлся не просто сторонником курса Рейгана на укрепление обороноспособности США, усиление военной мощи и, следовательно, увеличение бюджетных военных расходов. Он выступал в качестве инициатора ряда проектов в этой области, которую президент считал одним из важнейших направлений государственной деятельности.
Отношения труда и капитала. Некоторые итоги
С мероприятиями в области экономического развития, с проблемами финансов теснейшим образом были связаны трудовые отношения.
Рейган многократно заявлял, что его администрация ни в коем случае не является «антирабочей», антипрофсоюзной. Основное профсоюзное объединение страны — АФТ-КПП, являясь мощной организацией, стоявшей на позициях защиты непосредственных интересов наемных работников, категорически отвергало какую-либо политическую вовлеченность, — поэтому взаимоотношения между президентской администрацией и профсоюзами в основном развивались на основе сотрудничества. Рейган напоминал профчиновникам, что сам он когда-то был администратором союза, иногда сознательно опуская, каким именно союзом он руководил. Между тем профессиональное объединение актеров кино при сходстве некоторых задач с другими союзами все же резко отличалось от профсоюзов, допустим, сталеваров или электриков.
Сдержанно относясь к забастовкам в частном секторе, которые с каждым годом происходили все реже и не были массовыми, президент в то же время стоял на жесткой позиции, что наемные работники, занятые в сфере обслуживания, тем более оплачиваемые федеральными властями или штатами, не имеют права на забастовку, так как такого рода выступления нарушают общественный порядок и безопасность.
Уже в 1981 году произошел первый и наиболее серьезный конфликт Рейгана с организацией наемных работников за все время его президентства. Речь шла о забастовке авиационных диспетчеров, которая администрацией была признана незаконной.
Правда, вначале взаимоотношения Рейгана с Профессиональной организацией авиационных диспетчеров, созданной в 1968 году, развивались благоприятно. Рейган как бы позабыл, что в 1970-х годах этот профсоюз провел ряд успешных выступлений. Большинство из них носили характер «итальянской забастовки», то есть контролеры начинали «работать по правилам», соблюдая далекие от реальной жизни должностные инструкции: двигались нарочито медленнее, чем обычно, соблюдали каждый микроскопический пункт служебных положений, тысячами отказывались выходить на работу «по болезни» и пр.[382]
На выборах 1980 года организация диспетчеров поддержала республиканского кандидата. Связано это было с попытками администрации Картера заставить союз отказаться от своей тактики путем ряда судебных дел, которые диспетчеры в основном выиграли. В свою очередь Рейган, заинтересованный в поддержке немногочисленного, но влиятельного союза, осторожно высказался тогда за улучшение условий труда авиадиспетчеров[383].
В 1981 году, однако, истекал срок контракта министерства транспорта с организацией диспетчеров по вопросам трудовых отношений, в частности заработной платы.
Во время переговоров с Федеральной администрацией авиации, являвшейся составной частью министерства транспорта, но обладавшей широкими полномочиями в области гражданских авиационных перевозок, организация диспетчеров, надеясь на поддержку президента, выдвинула весьма амбициозные требования — не только повышения заработной платы и значительного улучшения условий работы (в частности, предоставления удобных отдельных помещений каждому диспетчеру), но и введения 32-часовой (четырехдневной) рабочей недели. Помимо этого союз требовал, чтобы диспетчеры были исключены из разряда федеральных государственных служащих, которые, согласно положениям закона Тафта — Хартли 1947 года, не имели права на забастовку.
Население США внимательно следило за ходом напряженных переговоров, в которых президент сразу же резко осудил претензии диспетчеров. Это было для них явной неожиданностью, однако отступать было поздно. Получив решительный отказ по всем пунктам требований и узнав о намерении властей подписать контракт на прежних условиях, союз решил прибегнуть к забастовке, которая по законодательству считалась «нелегальной».
Стачка была начата в семь часов утра 3 августа 1981 года. Воздушные перевозки в стране были парализованы. В условиях, когда авиационное сообщение становилось основным видом транспорта на огромной территории США, а международные воздушные перевозки — обыденным делом, это был поистине тяжкий кризисный момент с точки зрения как экономики, так и общественных отношений. Подавляющая часть населения страны независимо от материального положения была искренне возмущена безответственным поведением авиационных диспетчеров и их профсоюза.
Пользуясь массовой социальной поддержкой, Рейган этим же утром объявил стачку «угрозой для национальной безопасности» и потребовал немедленного возвращения диспетчеров на рабочие места. Однако примерно из 13 тысяч диспетчеров на следующий день на работу вышли всего около 1300 человек. В аэропортах скапливались огромные массы пассажиров, простаивали грузы, в том числе скоропортящиеся продукты. В этих условиях президент через несколько часов выступил с заявлением, в котором, в частности, говорилось: «Позвольте мне зачитать торжественную клятву, произнесенную каждым из этих служащих, принятое под присягой обязательство, которое они дали, прежде чем приступить к своей работе: “Я не буду принимать участие ни в одной стачке, направленной против правительства Соединенных Штатов или любого его учреждения, и не буду участвовать в таковых, пока нахожусь на службе государства Соединенных Штатов или любого его учреждения”»[384].
На этот раз президент потребовал возвращения диспетчеров на рабочие места в течение 48 часов и объявил, что те из них, кто и на этот раз не выполнит его распоряжение, будут немедленно уволены и переданы в руки правосудия как нарушившие свою клятву перед государством, что уголовному преследованию будет подвергнуто и профессиональное объединение, организовавшее «нелегальную забастовку».
Одновременно Рейган потребовал от министра транспорта Дрю Льюиса, который находился рядом с ним во время его выступления, чтобы тот договорился с военными властями о замене бастующих диспетчерами, находившимися в подчинении Пентагона.
При помощи фактических штрейкбрехеров, которые не могли не подчиниться воинским приказам, уже на следующий день удалось восстановить около половины авиатранспортных маршрутов.
Выполняя свою угрозу, 5 августа президент своим исполнительным распоряжением уволил с работы 11 тысяч 345 бастовавших контролеров, одновременно навсегда запретив принимать их на государственную службу.
Диспетчерская служба в течение трех лет испытывала серьезные трудности в связи с необходимостью подобрать и подготовить новых квалифицированных работников. Тем временем в октябре 1981 года Профессиональная организация авиационных диспетчеров была распущена решением федеральной администрации по трудовым отношениям. Решение было обжаловано, однако высшие административные органы и суд подтвердили роспуск[385]. Только в 1987 году была образована новая профессиональная организация — Национальная ассоциация авиационных диспетчеров, а Рейган в конце своего второго президентского срока особым распоряжением предоставил ранее уволенным диспетчерам возможность формального восстановления на работе и ухода на пенсию.
Современные исследователи и публицисты с полным основанием высоко оценивают решительное поведение президента в схватке с профсоюзом авиадиспетчеров. В тридцатую годовщину того памятного события профессор Джорджтаунского университета в Вашингтоне Джозеф Маккартни, подготовивший специальное исследование о драматических событиях 1981 года, писал в газете «Нью-Йорк таймс», что своими действиями Рейган «не только преобразовал свое президентство, но придал новый вид мировому трудовому рынку… Он показал не только наемным работникам федерации, но и советским лидерам, каким жестким он может быть. Между 1962 и 1981 годами произошли 39 нелегальных прекращений работы федеральными служащими, но ни одно значительное выступление подобного рода не произошло после увольнения Рейганом забастовщиков из организации диспетчеров. В то же время его жесткое поведение произвело впечатление на СССР, укрепив его позиции в переговорах, которые он позже вел с Михаилом Горбачевым»[386].
Влияние событий 1981 года на переговоры с СССР через несколько лет сомнительно, но их воздействие наряду с другими факторами на взаимоотношения труда и капитала, труда и государства в США безусловно. Поведение Рейгана в конфликте авиадиспетчеров с государством, быстрое преодоление связанного с конфликтом начинавшегося экономического и социального коллапса зн