В советской и иной коммунистической пропаганде эти выступления преподносились как борьба против агрессивного американского империализма, против политики Рейгана как главного носителя зловещих военных планов. При этом особое внимание обращалось на участие в этих выступлениях левых сил, особенно компартий. На деле, однако, такого рода выступления, особенно значительные в Великобритании, ФРГ, Греции, Франции, Италии, в основном носили спонтанный характер. Особо активное участие в них принимала молодежь, прежде всего так называемые «новые левые», преимущественно провозглашавшие свою аполитичность и в то же время выражавшие страх за себя и своих близких в случае ядерной войны. При этом обращалось особое внимание, что наиболее вероятным сценарием ядерной войны явилось бы уничтожение западноевропейских центров, в то время как США скорее всего остались бы вне опасности. При весьма слабой реальности и демагогичности такой аргументации она оказывала немалое воздействие на население.
Широкую известность получила блокада американской военной базы Гринэм Коммон в графстве Беркшир в Великобритании (около 90 километров от Лондона), начатая в 1981 году и продолжавшаяся до 2000 года. На этой базе было размещено около 160 крылатых ракет средней дальности, способных нести ядерное оружие. Инициатором движения стала организация «Женщины за мир». Пиком антиядерной акции явились события лета 1983 года, когда около семидесяти тысяч человек окружили базу живой цепью, ложились на землю перед установками, перевозившими ракеты, приковывали себя наручниками к воротам и т. п.[455] База была закрыта в 1992 году, а затем на ее месте был разбит парк развлечений.
До этого, однако, впереди было много лет. Тогда же подобные акции стали проводиться в различных местах Великобритании, а затем и в ряде других стран Западной Европы.
Движение получило значительно более слабый отзвук в США. Но все же и здесь произошел ряд антиядерных уличных выступлений. Наиболее значительным был митинг в Центральном парке Нью-Йорка 13 июня 1982 года. Корреспондент «Нью-Йорк таймс» писал по этому поводу, подчеркивая мирный и не связанный только с левыми силами характер выступления: «Многолюдный парад и митинг, организованные коалицией групп, выступающих за мир, собрали вместе пацифистов и анархистов, детей и буддистских монахов, римско-католических епископов и лидеров коммунистической партии, университетских студентов и членов профсоюзов»[456]. В печати особо подчеркивалось, что в этой демонстрации и других акциях против ядерной опасности принимала участие дочь президента Рейгана Патрисия.
Развернувшееся движение, которое охватило не только главные города, но и провинцию, побудило сенаторов демократа Э. Кеннеди и республиканца-прогрессиста М. Хэтфилда выступить с соответствующим законодательным предложением. Инициатором его стал представитель знаменитого в США семейства. Побывав в 1983 году в родном штате Массачусетс и встретившись с активистами движения за замораживание ядерного оружия, Эдвард Кеннеди счел, что это движение может превратиться в реальную политическую силу, и заявил о его поддержке. Совместно с Марком Хэтфилдом, в свое время побывавшим в Хиросиме в качестве рядового солдата американской армии, Эдвард внес проект резолюции, который, правда, был отвергнут сенатом, но для ее принятия не хватило всего лишь одного голоса. Средства массовой информации активно обсуждали внесенные предложения.
Вместе с Хэтфилдом Э. Кеннеди подготовил книгу по проблемам ядерного вооружения[457]. Основная идея работы состояла в том, что СССР и США обладают достаточными ядерными арсеналами, чтобы не только уничтожить друг друга, но и разрушить всю земную цивилизацию. Какие бы то ни было аналогии между разрушениями Второй мировой войны и тем, что может произойти в результате ядерных конфликтов в современных условиях, неуместны, убеждали авторы. Около 47 тысяч ядерных боеприпасов, накопленных, по их подсчетам, к этому времени, каждый из которых мощнее, иные в тысячи раз, бомб, сброшенных на Хиросиму и Нагасаки, должны служить зловещим предупреждением тем, кто не исключает возможности ядерной войны, писали Кеннеди и Хэтфилд[458]. Эти суждения известных политика и политолога воспринимались как косвенный выпад против президента, тем более весомый, что один из них был однопартийцем последнего.
Гонорар за книгу был использован для проведения в Вашингтоне форума американских и советских физиков-ядерщиков и специалистов других профессий, на котором молодой советский ученый Владимир Валентинович Александров[459], американский астрофизик Карл Саган и другие изложили свою концепцию «ядерной зимы»: в случае развязывания термоядерной войны температура на всей планете понизится до арктической в результате резкого повышения количества отраженных солнечных лучей, вследствие этого человечество исчезнет или, в лучшем случае, деградирует до уровня доисторической эпохи[460].
Вслед за этим был образован Комитет избирателей за замораживание ядерного оружия, который призвал на предстоявших в 1984 году выборах голосовать только за тех кандидатов, которые активно выступят за эффективные меры по прекращению термоядерной гонки[461].
Президент Рейган прилагал все силы, чтобы представить движение за ядерное разоружение как пропагандистскую акцию, инспирированную советской агентурой. В выступлении в Орландо 8 марта 1983 года он назвал его «очень опасным обманом» (это была та самая речь, в которой он назвал СССР «империей зла», о чем мы расскажем ниже)[462].
Президент, однако, понимал, что на самом деле ни Э. Кеннеди, ни М. Хэтфилда, ни К. Сагана к советским агентам причислить никак невозможно, так же как и его собственную дочь. В этих нелегких для себя условиях Рейган после долгих колебаний решил, наконец, выступить с нетривиальным ответом, который вынашивал в течение ряда лет.
Нетривиальный ответ антиядерным выступлениям
Уже в начале своего пребывания у власти президент поставил перед своими советниками, а через них — перед учеными и инженерами задачу разработки систем, которые должны были обеспечить решающее преимущество США в холодной войне против СССР.
Вначале военные и гражданские специалисты в области стратегии и вооружений ограничивались самыми общими рассуждениями, которые вошли в секретные директивы, подписанные Рейганом. Наиболее значительной из них была директива № 75, утвержденная президентом 17 января 1983 года: она намечала план экономической дестабилизации советской экономики. В литературе этот документ без необходимых оснований подчас называют «стратегическим планом победы в холодной войне»[463]. Должных оснований для этого нет, так как план носил самый общий и приблизительный характер.
Но более перспективные усилия направлялись в иную сторону. 23 марта 1983 года, после двухлетней работы военных экспертов, политиков, ученых, Рейган объявил о «стратегической оборонной инициативе» Соединенных Штатов, которую сокращенно именовали СОИ, а в пропагандистских целях стали и в американских оппозиционных кругах, и во враждебных Рейгану кругах за рубежом, в частности в СССР, называть программой «звездных войн».
Президент тем вечером из Овального кабинета Белого дома выступил с обращением к нации, которое было названо «Об обороне и национальной безопасности» и транслировалось всеми основными теле- и радиокомпаниями[464].
Имея в виду представленный им на рассмотрение Конгресса очередной проект бюджета, который уже претерпел значительные сокращения в комиссиях высшего органа власти, президент предупреждал, что дальнейшие сокращения расходов на оборону могут привести к катастрофическим для страны последствиям. От этих алармистских предсказаний Рейган перешел к несколько более спокойным, но не менее решительным предупреждениям: «Соединенные Штаты не начнут войну. Мы никогда не будем агрессором. Мы сохраняем нашу силу с целью защиты против агрессии — чтобы обеспечить свободу и мир. С самого начала атомной эры мы стремимся сократить риск войны путем поддержания строгой системы отпора и соблюдения подлинного контроля над вооружениями… Мы поддерживаем мир благодаря нашей силе; слабость означает только приглашение к агрессии».
Отметив, что новая мировая война не является неизбежной, и высказав мнение, что СССР не готовится к таковой, Рейган, в немалом противоречии с только что сказанным, стал буквально сыпать цифрами, не всегда проверенными, но явно преследовавшими цель внушить страх широкой аудитории перед советской военной мощью. Вот лишь небольшая выдержка из этого обращения к нации: «С 1974 года Соединенные Штаты создали 3050 тактических военных самолетов. Советский Союз создал вдвое больше. Если говорить о наступательных подводных лодках, то Соединенные Штаты создали 27, а Советский Союз — 61. Мы произвели 11 тысяч 200 бронированных машин, включая танки. Советский Союз произвел 54 тысячи — почти в пять раз больше. Наконец, что касается артиллерии: мы создали 950 артиллерийских и ракетных пусковых установок, тогда как Советы произвели более чем 13 тысяч — соотношение 14 к одному».
Речь шла о советском сателлите неподалеку от берегов США — Кубе, о создании левого правительства в крохотном островном государстве Гренада как угрозе безопасности США в связи с вероятным использованием этих территорий Советским Союзом и даже о подавлении свободолюбивого народа Польши как проявлении насильственных действий советского руководства.
Все сказанное являлось своего рода вступлением к главному, о чем пошла речь в самом конце обращения: «Америка обладает ныне технологиями, позволяющими добиться значительного повышения эффективности нашего обычного, неядерного вооружения. Энергично развивая эти новые технологии, мы можем значительно сократить возможность любого соблазна для Советского Союза атаковать Соединенные Штаты или их союзников… Я отлично сознаю, что оборонные системы имеют пределы и порождают определенные проблемы и сомнения. В сочетании с наступательными системами они могут рассматриваться как поощряющие агрессивную политику, а этого никто из нас не желает. Однако, твердо имея в виду эти соображения, я призываю научное сообщество нашей страны, тех, кто дал нам ядерное оружи