мог происходить по военным каналам. Вот что пишет по этому поводу Дирксен: «Первостепенную важность имел тот факт, что русско-германские отношения, без сомнения, пошатнулись. По крайней мере в том, что касается Москвы. Любой сделал бы такой вывод из высказывания маршала Егорова, начальника штаба Красной Армии и одного из вернейших сторонников русско-германской дружбы. Егоров… настоятельно просил нашего военного атташе Кестринга убедить германское правительство в том, что Германии следует решить, желает ли она ориентироваться в своей политике на Запад или на Восток. Если же она предпочтет колебаться между ними или однозначно принять сторону Запада, то фундаментальные изменения в советской политике будут неизбежны.
Таким образом, приход к власти национал-социалистов совпал с кризисом в русско-германских отношениях, но не он породил его».
В рамках же военно-экономического сотрудничества советская сторона рассчитывала, что немцы возьмут в качестве концессий ряд советских военных заводов, стоявших со времен Гражданской войны из-за отсутствия оборудования и специалистов. Однако немцы совсем не собирались прилагать какие-либо сверхусилия в развитие советской военной промышленности. И дело было не только и не столько в том, что многие германские генералы и политики отнюдь не исключали, что в обозримом будущем Россия может превратиться в потенциального противника Германии. Еще важнее было то, что германская сторона была заинтересована в сохранении, а при возможности – и в тайном развитии мощностей своей военной промышленности и не хотела плодить для нее серьезных конкурентов. Поэтому дело ограничилось созданием с немецкой помощью всего двух заводов, не приспособленных для выпуска самых современных видов самолетов и боевых отравляющих веществ.
Германия рассматривала СССР прежде всего как полигон для испытания новых видов вооружений, а также место для обучения германских военнослужащих обращению с теми видами вооружений и боевой техники, которые были запрещены для Германии соответствующими статьями Версальского договора.
В Советский Союз вывозилось различное военное имущество, в том числе компоненты боевых отравляющих веществ. Германские авиазаводы «Юнкере» выполняли заказы для Красной Армии. Немецкие специалисты также построили авиазавод в СССР на базе Русско-Балтийского завода в Филях (ныне – часть Москвы). Но толку от него было чуть. Когда в 1927 году завод перешел в советскую собственность, выяснилось, что эффективность производства там невелика и современные самолеты производить практически невозможно. В 1923 году с командованием рейхсвера было достигнуто соглашение о строительстве совместного завода по производству иприта (объект «Берсоль»). Завод Герца изготовлял военные оптические приборы для СССР. В 1924–1926 годах советские заводы произвели для рейхсвера 400 тыс. трехдюймовых снарядов. Во второй половине 20-х годов в Германии для Красной Армии было произведено некоторое количество пулеметов Дрейзе, переделанных под русский трехлинейный патрон. В марте 1926 года в Берлине между рейхсвером и Красной Армией было достигнуто устное соглашение о непосредственном сотрудничестве двух военных ведомств. Теперь советские и немецкие представители присутствовали на маневрах, посещали академии и училища, знакомились с методами боевой подготовки двух армий.
В 1925 году на базе Высшей школы летчиков в Липецке была создана авиационная школа рейхсвера. Здесь под руководством немецких инструкторов и на немецких машинах «Фоккер Д-13», «НД-17» и «Фоккер Д-7» готовились советские и немецкие летчики. До 1933 года школу окончили 120–130 будущих пилотов люфтваффе. Немецкие курсанты ходили только в штатском и считались сотрудниками частных фирм. В случае гибели в результате аварий выдавались подложные свидетельства о смерти от естественных причин.
Гробы с телами эвакуировались под видом ящиков с авиадеталями из Ленинграда в Штеттин (Щецин). В официальных документах Липецкая школа называлась 4-й авиаэскадрильей авиационной части Красного Воздушного Флота или 4-м авиаотрядом тов. Томсона (по имени германского военного атташе Лит-Томсена, курировавшего Липецкую школу).
В 1926 году в Казани рейхсвер организовал танковую школу «Кама», израсходовав на это 2 миллиона марок. В распоряжении школы были немецкие танки: 6 23-тонных танков с моторами БМВ и 75-миллиметровыми пушками и 3 12-тонных танка с 37-миллиметровыми пушками. Они представляли собой забронированные трактора. Красная Армия, со своей стороны, предоставила несколько легких британских танков «Карстен-Ллойд» (боевой вес – чуть больше тонны), которые потом выпускались в СССР по лицензии как танкетки «Т-27». Возглавлял школу германский генерал Освальд Лютц. В конце 20-х годов он возглавил штаб инспекции автомобильных войск, а в 1931 году стал инспектором мотомеханизированных войск рейхсвера. Лютц считается создателем германских танковых войск. В школе «Кама» были подготовлены более 30 германских танкистов и несколько десятков советских курсантов.
Транспортировка немецких танков совершалась под прикрытием фиктивных договоров. В марте 1929 года нарком обороны Климент Ворошилов излагал Сталину предложенную немцами схему переброски 10 танков: «Мы заключаем фиктивный договор с фирмой «Рейнметалл» о покупке этих танков для РККА. По прибытии танков в СССР договор этот уничтожается. По Версальскому договору Германия не имеет права строить танки, ввиду чего актом формальной покупки танков нами немцы хотят обеспечить себя на тот случай, если о транспорте узнает внешний мир. В этом случае формально не будет замешано германское правительство, а ответственность за производство и продажу танков падет на промышленность.
Полагаю, что мы на это пойти можем, так как «покупка танков», где бы то ни было, нам политического ущерба нанести не может. Фиктивный договор мог бы быть заключен либо Военпромом, либо Берлинским торгпредством. В договоре должно быть фиксировано, что деньги за танки уже уплачены. Скорое прибытие танков в СССР для РККА крайне желательно».
Школа подготовки специалистов по ведению химической войны носила кодовое название «Томка». Она была создана в 1926 году вблизи г. Вольска на Волге, в Самарской области. Вложения немцев в «Томку» составили около 1 миллиона марок. Здесь испытывались методы применения отравляющих веществ в артиллерии и авиации, средства защиты от ОВ и способы дегазации зараженной местности.
Совместно с немцами с 1923 года строился завод «Берсоль» в г. Иващенково в Поволжье, рассчитанный на производство 6 тонн ОВ в день. Однако в начале 1927 года советская сторона вынудила немцев разорвать договор и продолжила строительство предприятия самостоятельно, получив практически бесплатно технологию и оборудование.
Советско-германское военное сотрудничество было прекращено осенью 1933 года, вскоре после прихода Гитлера к власти. Инициатива исходила от обеих сторон. Гитлер, рассматривая СССР в качестве одного из своих основных противников, собирался вскоре открыто отказаться от ограничений Версальского договора и возобновить производство запрещенных вооружений и подготовку специалистов, используя для этого кадры, обучавшиеся в СССР. Теперь тайные школы в Советском Союзе немцам были не нужны. Советский Союз получил в свое распоряжение образцы германских вооружений (большую часть оборудования и техники совместных объектов немцы оставили советской стороне) и ознакомился с немецкими методами боевой подготовки и способами применения авиации, танков и ОВ. На Гитлера в Москве смотрели как на потенциального противника и не хотели больше способствовать усилению германской военной мощи. Однако полученный опыт и подготовленные с советской помощью кадры специалистов позволили немцам в короткий срок развернуть массовую армию, оснащенную современными видами вооружений. В 1941 году она обрушилась на СССР.
Освальд Лутц (1876–1944) – немецкий военачальник, генерал танковых войск Третьего рейха (01.11.1935). Один из создателей танковых войск Германии
Гитлер: могильщик республики и империи
Нацизм в Германии попал на благодатную почву. Десятки миллионов немцев, задыхавшихся под гнетом репараций, и особенно миллионы тех, кто эмигрировал из Польши, Мемеля и Судет, жаждали реванша. Им недоставало вождя, который бы просто и понятно мог объяснить миллионам немцев, кто главный враг и как его можно победить, если сплотить в единую германскую национальную общность. Нужен был человек, который мог бы воодушевить немецкий народ на борьбу за восстановление империи. И такой человек нашелся – Адольф Гитлер. Он был, безусловно, человек гениальный, обладавший незаурядными ораторскими и организаторскими способностями. Только все это вошло в историю с огромным знаком минус. Гитлер был политиком если не масштаба Бисмарка, то сравнимый с «железным канцлером». Только подобная личность могла выступить как могильщиком Веймарской республики – первой республики в германской истории, так и могильщиком не только Германской империи, но и самой имперской идеи в массе германского народа. И перед гибелью именно Гитлеру удалось поднять Рейх на небывалую в историю высоту, по крайней мере в плане территориальных захватов. И тем страшнее для народа было последовавшее затем стремительное падение в пропасть.
Библию национал-социализма «Моя борьба» Гитлер начал с призыва к аншлюсу Австрии: «Объединение двух немецких государств… кажется той заветной целью, которой нужно добиваться всеми средствами. Немецкая Австрия во что бы то ни стало должна вернуться в лоно великой германской метрополии и притом вовсе не по соображениям хозяйственным. Нет, нет. Даже если бы это объединение с точки зрения хозяйственной было безразличным, более того, даже вредным, тем не менее объединение необходимо. Одна кровь – одно государство. До тех пор пока немецкий народ не объединит всех своих сынов в рамках одного государства, он не имеет права стремиться к колониальным расширениям. Лишь после того как немецкое государство включит в рамки своих границ последнего немца, лишь после того как окажется, что такая Германия не в состоянии прокормить в достаточной мере все свое население, – возникающая нужда дает народу моральное право на приобретение чужих земель. Тогда меч начинает играть роль плуга, тогда кровавые слезы войны орошают землю, которая должна обеспечить хлеб насущный будущим поколениям».