Я был убежден, что Россия никогда не пойдет на английское предложение. Россия не заинтересована в сохранении Польши, а потом, Сталин знает, что режиму его в случае войны настанет конец, независимо от того, выйдут его солдаты из войны победителями или побежденными. Решающее значение имела замена Литвинова. Поворот в отношении России я провел постепенно. В связи с торговым договором мы вступили в политический разговор. Предложение пакта о ненападении. Затем от России поступило универсальное предложение (пакт плюс секретные протоколы. – Б. С.). Четыре дня назад я предпринял особый шаг, который привел к тому, что вчера Россия ответила, что она готова на заключение пакта. Установлена личная связь со Сталиным. Фон Риббентроп послезавтра заключит договор. Итак, Польша находится в том состоянии, в каком я хотел ее видеть.
Нам нечего бояться блокады. Восток поставляет нам пшеницу, скот, уголь, свинец, цинк… Боюсь только одного: как бы в последний момент какая-нибудь свинья не подсунула мне свой план посредничества… После того как я осуществил политические приготовления, путь солдатам открыт».
23 августа 1939 года был заключен советско-германский пакт о ненападении, развязавший Гитлеру руки для агрессии против Польши. В секретном протоколе к этому пакту стороны разделили Польшу по линии рек Висла, Нарев и Сан. Кроме того, в сферу советского влияния отошли Финляндия, республики Прибалтики и румынская Бессарабия.
Чисто теоретически Вторую мировую войну можно было бы предотвратить, если бы Советский Союз пошел на заключение военного союза с Англией и Францией, согласившись на роль младшего партнера в антигерманском блоке. Однако такой вариант событий ни Сталин, ни, что характерно, Гитлер никогда всерьез не рассматривали. Иосиф Виссарионович обладал значительно большими амбициями, чем то, чтобы просто согласиться на сохранение собственных границ и какую-то гипотетическую финансово-экономическую помощь со стороны ведущих государств. Как минимум он хотел заполучить Польшу, Прибалтику, Финляндию и Бессарабию, и почти все из требуемого Гитлер ему с готовностью предоставил.
Вторая мировая война: последний парад Германской империи
Крупнейшая война в истории человечества, как хорошо известно, началась с нападения Германии на Польшу 1 сентября 1939 года. Для создания повода к войне германские спецслужбы организовали нападение своих агентов, переодетых в польскую военную форму, на радиостанцию в Глейвице в Силезии. Англия и Франция, давшие гарантии территориальной целостности Польского государства, 3 сентября 1939 года объявили войну Германии, но активных боевых действий не предпринимали. Французская армия отличалась крайне низким моральным духом. Большинство ее солдат и офицеров не хотели «умирать за Данциг». Переброска же английского экспедиционного корпуса во Францию завершилась лишь к середине ноября 1939 года. Французское командование придерживалось исключительно оборонительного образа действий, да и мобилизация французской армии была завершена лишь через три недели после начала войны.
Польское военно-политическое руководство знало о значительном превосходстве вермахта и безнадежности стратегической обстановки, но решило оказать сопротивление, рассчитывая на конечную победу западных союзников. Польская разведка имела точные представления о дислокации 80 процентов германских соединений. Генеральный штаб Польши считал, что польский оборонительный план, предусматривающий оборону по линиям Нарева, Вислы, Верхней Варты и городов Белиц и Сайбуш в Силезии, не имеет шансов на успех и немцев в лучшем случае удастся сдерживать лишь считаные недели. Уверенности, что за это время французская армия перейдет в наступление, у поляков не было. Польская армия уступала немецкой армии по численности вдвое и еще больше – по качеству и количеству танков и самолетов. Вермахт предпринял глубокий обход польской армии с севера и с юга. 17 сентября, когда основные силы поляков были уже разбиты, но еще продолжали борьбу, в Польшу также вторглась Красная Армия, оккупировавшая восточные районы страны, населенные преимущественно украинцами и белорусами. К началу октября сопротивление поляков было сломлено. Почти вся польская армия оказалась в немецком и советском плену.
Первоначально Гитлер планировал сразу же после разгрома Польши обрушиться на Францию. Однако с приближением зимы ухудшились погодные условия, что ограничивало применение авиации в будущей кампании на Западе. Что еще важнее, немцы не успевали сосредоточить до начала зимы достаточные силы и запасы снабжения для генерального выступления против Франции. Поэтому Гитлер послушался советов своих генералов и отложил наступление до весны 1940 года. Если ретроспективно взглянуть на события первого месяца боевых действий, то единственным планом действий, дававшим Германии шансы если не на победу, то на «ничейный исход» развязанной фюрером мировой войны, было бы немедленно, еще в начале сентября, нанести главный удар не против Польши, а против Франции. Учитывая низкие боевые качества французской армии, продемонстрированные позднее, в мае 1940 года, а также то, что в сентябре 39-го на Европейском континенте еще не было британского экспедиционного корпуса, можно не сомневаться, что блицкриг против Франции удался бы и в самом начале войны даже быстрее, чем это случилось в действительности в мае – июне 1940 года. Тогда бы стратегическая ситуация претерпела коренное изменение. Уже в октябре 1939 года вермахт остался бы один на один против Польши, которую бы вполне мог рассчитывать сокрушить до исхода осени. Не исключено, что в этом случае в Англии взяли верх сторонники мира с Германией. Но даже если бы этого не случилось, англичане, еще не завершившие мобилизации своей армии, вряд ли бы смогли в ближайшие месяцы противопоставить Германии что-либо серьезное. США к тому времени еще ни в коей мере не были втянуты в войну на стороне «туманного Альбиона». Не исключено, что президенту Франклину Рузвельту не удалось бы тогда преодолеть сопротивление изоляционистов и Америка так бы и осталась нейтральной во Второй мировой войне. Даже вероятный союз СССР и Польши в этой критической ситуации вряд ли бы спас положение. К тому же Красная Армия могла уже увязнуть в конфликте с Финляндией, поторопившись захватить хотя бы часть добычи, пока вермахт связан на Западе. В этом случае немцы могли бы вторгнуться на советскую территорию не позднее мая – июня 1940 года. СССР пришлось бы вести борьбу с Рейхом один на один, не имея к тому времени в серии ни танков «Т-34», ни новых самолетов, ни «катюш», ни, скорее всего, даже поставок по ленд-лизу. В такой схватке один на один Сталин имел бы все шансы проиграть. Однако подобный сценарий имеет только теоретическое значение. Практически же Гитлер в самом начале войны не имел намерения вести боевые действия против западных союзников. Он надеялся достичь соглашения с Англией и Францией, если не сразу же, то, по крайней мере, вскоре после планировавшегося молниеносного разгрома Польши. Поэтому варианты первоначального удара по Франции даже не рассматривались в германских штабах в августе 1939 года.
Между тем еще 23 мая 1939 года на совещании с руководством вермахта Гитлер утверждал: «Проблема Польши неотделима от столкновения с Западом. Внутренняя прочность Польши в борьбе с большевизмом сомнительна. Поэтому и Польша тоже – сомнительный барьер от России. Военное счастье на Западе, которое может повлечь быстрое окончание войны, стоит под вопросом, так же как и поведение Польши. Перед нажимом России польский режим не устоит. В победе Германии над Западом Польша видит опасность для себя и попытается нас этой победы лишить.
Поэтому вопрос о том, чтобы пощадить Польшу, отпадает, и остается решение при первом же подходящем случае на нее напасть. О повторении Чехии нечего и думать. Дело дойдет до борьбы. Задача – изолировать Польшу. Удача изоляции Польши имеет решающее значение… Нельзя допустить одновременного столкновения с Западом (Францией и Англией).
Если же уверенности в том, что в процессе германопольского конфликта война с Западом будет исключена, нет, борьба должна вестись в первую очередь против Англии и Франции.
Столкновение с Польшей, начинаемое нападением на нее, может привести к успеху только в том случае, если Запад останется вне игры. Если это невозможно, тогда лучше напасть на Запад и при этом одновременно ликвидировать Польшу».
Однако 22 августа 1939 года, непосредственно перед нападением на Польшу, когда вопрос о пакте с СССР был уже решен, Гитлер заявил своим генералам и фельдмаршалам: «У Запада есть только две возможности бороться против нас: блокада, но она будет неэффективна ввиду нашей автаркии, а также потому, что мы имеем дополнительные источники сырья и продовольствия на Востоке, и нападение с линии Мажино, которое я считаю неэффективным.
Имелась бы еще возможность нарушения нейтралитета Голландии, Бельгии и Швейцарии. У меня нет никаких сомнений, что все эти страны, а также Скандинавия защищали бы свой нейтралитет всеми средствами. Англия и Франция нейтралитета этих стран не нарушат. Значит, фактически Англия Польше помочь не сможет. Остается еще нападение на Италию. Военное вмешательство исключено. На длительную войну никто не рассчитывает. Если бы господин Браухич сказал мне, что мне потребуется четыре года, чтобы захватить Польшу, я бы ему ответил: так дело не пойдет! Когда кто-то говорит, что Англия хочет продолжительной войны, это бред!
Мы будем сдерживать Запад до тех пор, пока не захватим Польшу. Мы должны сознавать наши огромные производственные возможности. Они гораздо больше, чем в 1914–1918 гг.
Противник все еще надеялся, что после завоевания нами Польши Россия выступит как наш враг. Но противники не учли моей способности принимать нестандартные решения. Наши противники – мелкие черви. Я видел их в Мюнхене».
Надежда на то, что Англия и Франция не смогут быстро предпринять активных действий против Германии во время вторжения в Польшу, и расчет на советское содействие в оккупации Польши толкнули Гитлера на решение сперва разделаться с Польшей и лишь затем перейти в наступление на Западе. Это обеспечило быстрый разгром Польши, но, возможно, затянуло на полгода крах Франции и, возможно, спасло британский экспедиционный корпус от более тяжелого поражения, чем он в действительности потерпел в Дюнкерке. Правда, не исключен вариант, что при таком развитии событий британские войска вообще не успели бы высадиться во Франции. Вероятно, реализация «французской альтернативы» облегчила бы Гитлеру ведение мировой войны, но все равно не избавила бы его от поражения. Только тогда, возможно, исход войны пришлось бы решать, в случае поражения СССР, применением американской атомной бомбы не против Японии, а против Германии. Британские острова Гитлер бы все равно захватить не смог из-за отсутствия достаточных сил авиации и флота. Да и поражение СССР в случае разгрома Франции еще в 1939 году выглядит маловероятным. Ведь и тогда Британской империи пришлось бы в борьбе за свое существование помогать Советскому Союзу всеми имеющимися средствами. Да и США вряд ли бы остались в стороне и, вполне возможно, вступили бы в войну на год раньше, еще в 1940 году.