— Ага, — сказал Гунвальд Ларссон, — решил сходить налево.
— Да, кое-что указывает на это. В портфеле у него была бутылка виски. «Джонни Уокер. Блэк лэйбл».
— Ничего себе, — воскликнул склонный к эпикурейству Кольберг.
— Кроме того, он запасся презервативами, — добавил Рэнн. — Во внутреннем кармане у него их было семь штук. В карманах также обнаружили чековую книжку и более восьмисот крон наличными.
— Почему именно семь? — задумался Гунвальд Ларссон.
Дверь приоткрылась, и в кабинет заглянул Эк.
— Хаммар просит, чтобы через четверть часа все явились к нему в кабинет. На совещание. То есть без четверти одиннадцать.
Он исчез.
— О’кей, пошли дальше, — сказал Мартин Бек. — На ком мы остановились?
— На том, у которого было семь презервативов, — напомнил Ларссон.
— Еще что-нибудь можешь о нем сказать? — спросил Мартин Бек.
Рэнн заглянул в свой исписанный листок.
— Да вроде бы нет.
— Тогда давай дальше, — сказал Мартин Бек, садясь за письменный стол Гунвальда Ларссона.
— За два ряда до Ассарссона сидела фру Хильдур Юханссон, номер девятый. Шестидесяти восьми лет, вдова, проживала на Норра Сташунсгатан, сто девяносто. Один выстрел в спину, вторая пуля прошла навылет через шею. Женщина возвращалась от своей замужней дочери, проживающей на Вестманнагатан, куда ездила, чтобы понянчить ребенка.
Рэнн сложил список вчетверо и положил его в карман.
— Это все, — сказал он.
Гунвальд Ларссон вздохнул и разложил фотографии на девять аккуратных стопок.
Меландер вынул изо рта трубку, что-то пробормотал и вышел в туалет.
Кольберг, раскачиваясь на стуле, сказал:
— Ну и что же из всего этого следует? Что однажды, в ничем не примечательный вечер в самом обычном автобусе девять самых обыкновенных человек без какой бы то ни было причины были убиты выстрелами из автомата. Не считая того парня, которого не удалось идентифицировать, я не вижу ничего особенного в ком-либо из них.
— Нет, — сказал Мартин Бек. — А Стенстрём? Что он делал в том автобусе?
Ему никто не ответил.
Часом позже этот же вопрос Хаммар задал Мартину Беку.
Хаммар собрал специальную следственную группу, которая с этой минуты должна была заниматься только убийством в автобусе. Группа состояла из семнадцати опытных специалистов уголовной полиции с Хаммаром во главе. В руководство входили также Мартин Бек и Кольберг.
Они обсудили все известные факты, попытались проанализировать ситуацию и обменялись мнениями. Когда совещание закончилось и все, кроме Мартина Бека и Кольберга, вышли из кабинета, Хаммар спросил:
— Что Стенстрём делал в том автобусе?
— Неизвестно, — ответил Мартин Бек.
— Насколько я понял, никто не знает даже того, чем он занимался в последнее время. Может быть, кому-нибудь из вас это известно?
— Понятия не имею, — развел руками и пожал плечами Кольберг. — У него был свой план работы. Думаю, ничего необычного.
— В последнее время у нас было мало работы, — заметил Мартин Бек. — Он часто брал отгулы, потому что раньше ему приходилось много работать сверхурочно, так что тут все в порядке.
Хаммар забарабанил пальцами по столу. Он несколько секунд о чем-то размышлял, потом сказал:
— Кто сообщил его невесте?
— Меландер, — ответил Кольберг.
— Вам нужно как можно скорее поговорить с ней. Вероятнее всего, она должна была знать, зачем он вышел из дому. — Он замолчал и добавил: — Если, конечно… — Он снова умолк.
— Если что? — спросил Мартин Бек.
— Ты хотел сказать, если, конечно, это не связано с той медсестрой из автобуса? — сказал Кольберг.
Хаммар ничего не ответил.
— Или если он не вышел из дому по какому-нибудь другому делу в том же духе, — добавил Кольберг.
Хаммар кивнул.
— Выясните это.
10
Перед зданием Главного полицейского управления на Кунгсхольмсгатан стояли два человека, которые наверняка предпочли бы находиться сейчас в каком-нибудь другом месте. Эти два человека были в форменных фуражках, кожаных куртках с блестящими пуговицами, в портупеях, с пистолетами и резиновыми дубинками на поясе. Звали их Кристианссон и Квант.
Элегантно одетая пожилая дама подошла к ним и спросила:
— Извините, вы не скажете, как пройти на Йернегатан?
— Не знаю, — ответил Квант. — Спросите у полицейского. Вон он стоит.
Дама с удивлением уставилась на него.
— Мы тут не совсем на своей территории, — попытался смягчить впечатление Кристианссон.
Женщина продолжала смотреть им вслед, когда они поднимались по ступенькам к входной двери.
— Как ты думаешь, что им нужно от нас? — испуганно спросил Кристианссон.
— Разумеется, они хотят, чтобы мы дали показания, — ответил Квант. — Ведь это мы сделали то открытие.
— Это правда, — согласился Кристианссон. — В самом деле так оно и было, но…
— Никаких «но». Заходи в лифт.
На втором этаже они встретили Кольберга. У него был угрюмый вид, и он рассеянно кивнул им. Потом открыл одну из дверей и сказал:
— Гунвальд, пришли те два типа из Сольны.
— Скажи им, чтобы подождали, — донесся голос из кабинета.
— Подождите, — велел им Кольберг и ушел.
Спустя десять минут ожидания Квант пошевелился и сказал:
— Черт возьми, что они себе позволяют?! Ведь у нас сегодня выходной. Я обещал Сив побыть с детьми, потому что ей нужно сходить к доктору.
— Да, ты уже говорил, — буркнул Кристианссон, который прямо на глазах падал духом.
— Она говорит, что у нее какое-то странное ощущение в…
— Да, это ты тоже уже говорил.
— Она снова обидится, — сказал Квант. — С ней трудно сладить. Она начинает ужасно выглядеть. У твоей Керстин тоже задница так раздалась?
Кристианссон не ответил. Керстин была его женой, и он не любил говорить о ней. Квант не проявлял понимания в этом вопросе.
Через пять минут Гунвальд Ларссон распахнул дверь и коротко бросил:
— Заходите.
Они вошли и сели. Гунвальд Ларссон критически оглядел полицейских и сказал:
— Можете сесть.
— Мы ведь уже сидим… — тупо произнес Кристианссон.
Квант остановил его нетерпеливым жестом. Он уже понял, что их ожидают неприятности.
Гунвальд Ларссон минуту стоял молча. Наконец он занял место за письменным столом, тяжело вздохнул и спросил:
— Вы давно служите в полиции?
— Восемь лет, — ответил Квант.
Гунвальд Ларссон взял лист бумаги и принялся его изучать.
— Вы умеете читать? — поинтересовался он.
— Конечно, — ответил Кристианссон, прежде чем Квант успел его одернуть.
— В таком случае прочтите это. — Гунвальд Ларссон пододвинул лист бумаги в их сторону. — Вы понимаете, что здесь написано? Или я должен вам объяснить?
Кристианссон покачал головой.
— Все же я поясню, — сказал Гунвальд Ларссон. — Это предварительный рапорт о результатах осмотра места преступления. Там сказано, что-де личности, у которых сорок шестой размер обуви, оставили в том чертовом автобусе около ста отпечатков подошв — как наверху, так и внизу. Кто, по-вашему, были эти личности?
Ответа не последовало.
— Для того чтобы вам стало понятнее, добавлю, что минуту назад я беседовал с экспертом из лаборатории, и он сказал, что место преступления выглядело так, словно несколько часов там носился табун лошадей. Эксперт считает абсолютно невероятным, чтобы группа человеческих существ, причем группа, состоящая всего лишь из двух индивидуумов, могла так основательно и за такой короткий промежуток времени уничтожить почти все следы.
Квант уже начинал терять терпение. Он упрямо и зло смотрел на человека, сидевшего за письменным столом.
— Разница лишь в том, что жеребцы и другие животные не бывают вооружены, — спокойно продолжил Гунвальд Ларссон. — Тем не менее в автобусе кто-то стрелял из «вальтера» калибра 7,65. Точнее говоря, стрелял с передней лестницы вверх. Пуля срикошетила от крыши и застряла в одном из кожаных сидений первого этажа. Как вы думаете, кто бы это мог стрелять?
— Мы, — сказал Кристианссон. — Вернее, я.
— Вы? В самом деле? И в кого же вы стреляли?
Кристианссон с растерянным видом почесал затылок.
— Ни в кого, — ответил он.
— Это был предупредительный выстрел, — объяснил Квант.
— И для кого же?
— Мы думали, что убийца, возможно, еще в автобусе и прячется наверху, — сказал Кристианссон.
— Ну и как, он был там?
— Нет, — ответил Квант.
— А откуда вам это известно? Что вы сделали после этой канонады?
— Поднялись наверх и посмотрели, — объяснил Кристианссон.
— Там никого не было, — дополнил Квант.
С полминуты Гунвальд Ларссон испытующе смотрел на них, потом грохнул кулаком по столу и закричал:
— Оба поднялись наверх! Черт бы вас побрал! Какая безнадежная тупость!
— Мы поднялись с противоположных сторон, — попытался оправдаться Квант. — Я сзади, а Калле по передней лестнице.
— Так, чтобы тот, кто был наверху, не смог убежать, — поддержал его Кристианссон.
— Да ведь там никого не было, черт возьми! Вы добились только одного: напрочь уничтожили в автобусе все следы! Я уже не говорю о том, что вы наделали снаружи. И зачем вы толкались возле трупов? Чтобы натоптать там еще больше грязи?
— Чтобы проверить, нет ли там живых, — пояснил Кристианссон, побледнев, и при этом громко сглотнул.
— Только не вздумай снова блевать, Калле, — обеспокоенным голосом предупредил его Квант.
Дверь открылась, и вошел Мартин Бек. Кристианссон сразу же поднялся, а через несколько секунд его примеру последовал Квант. Мартин Бек кивнул им и вопросительно взглянул на Гунвальда Ларссона.
— Это ты так кричишь? Думаю, вряд ли стоит ругать этих парней, ругань теперь не поможет.
— Поможет, — ответил Гунвальд Ларссон. — Это конструктивная ругань.
— Конструктивная?
— Конечно, потому что эти двое идиотов… — Он осекся и попытался подобрать другое выражение. — Эти двое наших коллег являются нашими единственными свидетелями. Слышали, что я сказал! Во сколько вы прибыли на место преступления?