- Отец, а вдруг он меня не любит? Вдруг, все это была игра.
- Вот ты и ответила на вопрос. Раз тебя беспокоят его чувства. Бурак твой не выглядит двуликим человеком. В его лице я вижу мало эмоций, но душа горит огнем от мысли, что он потерял тебя. Поверь мне, я знаю. Да и этот шайтан братец его путает следы. Надо бы глаза открыть ему. Если бы не предательство брата, Бурак не допустил бы такого с тобой.
- Как же ты столько понял о нем? Говоришь так, словно знаешь его.
- Неважно это дочка, важнее не делать больно тем, кто тебя окружает. От этого страдает не только твое сердце, но и того, кого оно не приняло. Лучше сейчас признаться во всем Максиму. Хороший и добрый он парень, но пострадает зря.
- О чем ты? Как пострадает?
- В молитве моей за тебя, виделось мне, что он пострадает не только душой за тебя, дочка. Отпусти парня вместе с подругой. Помочь тебе они все равно ничем не смогут, раз уж ты решила остаться и бороться. - Отец похлопал меня по плечу и прищурил глаза, - Правильно я же понял?
- Да отец, я стану сильной и буду бороться. - Отец протянул мне стакан с новой порцией отвара. - Вот и отлично, тогда я пойду, надо кое-что устроить. А ты поспи, набирайся сил, милая. Ты достойна этого мужчины.
Мне хотелось спросить, что он устроить хочет, но глаза слипались и я заснула. Сопротивляться собственному организму не было сил.
***
В себя я приходила медленно, но когда поняла, что у меня больше ничего не болит, а лежать на ранее жестком матраце в сарае стало мягче и приятнее, я заставила себя открыть глаза. Яркий белый свет ослепил меня, и я тут же зажмурилась.
- Госпожа, Вас беспокоит свет? Я сейчас, - Услышала я голос Айлин, и через минуту в комнате стало менее светло.
На этот раз я уже смогла осмотреться, и моему удивлению небыло предела. Я находилась в спальне своего нового дома в Стамбуле. Айлин суетилась натягивая штору, закрывая солнечный свет от моего лица. Затем, кинулась проверять показания на мониторах, которых кстати здесь было как в больнице. Моя сломанная голень покоилась на вытяжке над кроватью, в здоровой руке капельница, сломанная рука в свеженьком и более плотном гипсе, а ребра подверглись пытке быть перетянутыми специальными бинтами.
- Ты что же, еще и медсестра? - Улыбнулась я Айлин.
- Да госпожа, потому меня и наняли в Ваш дом. Показатели в норме, и я ненадолго оставлю Вас. Я должна пригласить к Вам эффенди.
- Бурак здесь?
- Конечно, госпожа. - Улыбнулась она, и взявшись за ручку двери замерла ненадолго. - Простите за вольность, но я хочу сказать, что очень сильно беспокоилась о Вас. Я верила, что Вы живы.
- Спасибо, Айлин. - Не ожидала я такой теплоты от прислуги, и тут же дала себе мысленную затрещину. Мне стало стыдно называть прислугой эту добрую женщину.
Уже через минуту в мою комнату ворвался Бурак. Его лицо выражало крайнее беспокойство, под глазами залегли темные круги, будто он не спал не одну долгую ночь. Он наклонился ко мне, чтобы прижаться губами к моему лбу, и я ощутила знакомый мне аромат. Казалось, то было целую вечность назад, хотя всего прошло пять дней. Не выдержав, я прижала его левой рукой к себе, насколько было можно, потому что он тут же уперся руками в мою кровать, чтобы не лечь на меня.
- Осторожней, твои ребра.
- Да, волны не хило потрепали меня, - всхлипнула я, пытаясь сдержать слезы от наплыва эмоций. - Я думала, больше не увижу тебя.
- Я верил, что найду тебя. Аллах бы не позволил тебе уйти из жизни, когда я впервые так полюбил. - Хриплым голосом сказал мне Бурак и сел на край моей постели.
- Что? - выдохнула я. Мне не верилось в то, что я только что услышала.
- Ты слышала, моя душа. Когда мне сказали, что ты умерла… - В каждом его слове чувствовалось напряжение. Я кожей ощущала, как тяжело ему было говорить об этом, но все же попросила рассказать мне, что произошло в тот день, когда я для всех умерла. Вопрос с темой любви, я решила отложить, пока не разберусь в своих чувствах к нему. Кажется, Бурак тоже это понял, и он встал, начиная нервно мерить шагами комнату.
- Я был на важной встрече в холдинге, когда садилось солнце. Его лучи неприятно били мне по глазам, и я решил сделать перерыв. Я позвонил охране дежурившей на причале, чтобы не отвлекать тебя от работы на яхте, но Мустафа мне не ответил. Тогда я позвонил Метину, он в этот момент только выплыл на берег и рассказал, как его хотели пристрелить и потому он прыгнул в море. Его ранили стреляя по воде, но он выжил. Я мчался со всех ног к тебе, но не успел. Джан приехал к тебе, чтобы помочь, когда тебя уже похитили и успел вызвать полицию.
- Бурак… - Я хотела рассказать ему про Джана, но он перебил меня.
- Подожди. Дослушай. Джан был белее мела. Он даже поругался с водолазами, которые не могли найти тебя и все советовал им искать тебя под скалой. Это показалось странным всем, но водолазы обследовали дно вокруг скалы, в общем, так мы нашли, с другой стороны скалы, на берегу кровь. Утром экспертиза показала, что кровь твоя. Так же были найдены следы от внедорожника. Сейчас выясняют чей он был. Есть несколько зацепок, в общем, не о том сейчас. - Он громко выдохнул и закрыл руками свое лицо отвернувшись от меня. Когда он взял эмоции под контроль, то продолжил. - Основная версия полиции была в том, что тебя застрелили и избавились от тела. Четыре дня прошли для меня словно в аду. Я думал, что Аллах решил меня наказать за то, что не уберег. За то, что позволил тебе быть одной в чужом городе, в чужой стране, и без защиты. Я должен был беречь то, что мне даровал…
- Бурак хватит винить себя. - Резко сказала я. - Подойди ко мне и возьми меня за руку. - Когда Бурак все же сделал то, что я просила, я прижала его ладонь к своей щеке и поцеловала. - Я жива Бурак. Каким-то чудом, и молитвами Мухаммеда конечно, я выжила. Знаешь, когда вода сомкнулась над моей головой, я думала, что это конец. Но… мы не обо мне, расскажи мне дальше пожалуйста.
Бурак сел на колени рядом с моей кроватью взяв мою ладонь в свои руки и прижал к губам:
- Ты права, тебе было и есть гораздо хуже, чем мне. Что ж я за эгоист. - Он невесело рассмеялся и прошептал. - Прости малышка.
- Итак, спустя четыре дня, когда я прогуливался по дикому пляжу, мне передали записку, что рыбак Мухаммед хочет меня видеть у себя. Я хотел отказаться, но что-то заставило меня принять его приглашение. Он рассказал мне все. Как участвовал в том, что сотворил мой брат с этой дрянью. - Он приложил наши руки к своему лбу, чтобы снова спрятать лицо.
- Бурак, прошу тебя не вини себя хотя бы в этом. - Тихонько сказала я.
- Но я виноват. Я ведь не придал значению настойчивости брата на встречи с тобой. Не придал значение появлению Мерта главного конкурента, сразу после Фюсун на нашем свидании. И снова я не обратил внимание на настойчивость Джана искать тебя под скалой!
Бурак снова вскочил на ноги и полыхая злостью ударил кулаком в стену.
- Бурак! - Я на рефлексах хотела вскочить и тут же вскрикнула от боли в ребрах.
- О, Аллах, прости меня милая. Все, я держу себя в руках. Просто не могу видеть тебя в таком состоянии, я чувствую себя виноватым. Милая моя, у тебя треснули два ребра, сломаны рука и нога, и легкое сотрясение. Да, это вообще чудо, что ты жива. Я все утро возносил Аллаху благодарность за твое спасение и уже сделал пожертвование.
- Скажи мне, а где Мухаммед? Я бы хотела его благодарить. Все же, я обязана ему жизнью.
- Он остался в деревне. Я пригласил его поехать с нами, но он отказался.
- Он сказал, что его шантажировали внуками. Да и я боюсь за него. Не мог бы ты его забрать и …
- Он не говорил мне про шантаж. – Нахмурился Бурак. - Лишь покаялся в случившемся с тобой. Я все понял Кристин. - Он достал телефон и набрал кого-то. - Заберите старика и привезите, срочно. Если он откажется, скажите, что его хочет видеть госпожа. И еще, узнайте все на счет его близких. Если потребуется, старика защитить.
- Спасибо, - улыбнулась я ему.
- Это самое малое, что я могу для тебя и него сделать. - Он снова сел на колени у моей кровати.
- Бурак, а что теперь будет? Ты не думай, я верю тебе, просто разве не опасно мне здесь находиться?
- Видишь ли, я не случайно оформил этот дом на тебя. Все мои финансы отслеживает холдинг, всю мою недвижимость отражают в делах, в общем, я так хотел тебя защитить. Ты купила дом сама, чтобы ни один репортер или мои конкуренты не знали об этом месте.
- Так вот зачем это все. Боже мой, - надо признать мне была приятна его защита.
- Совсем забыл, тебе здесь письмо. - Бурак достал из кармана сложенный втрое лист бумаги и протянул мне. - Ты прочти, а я пока схожу и сам позабочусь о нашей обеденной трапезе.
Я открыла лист бумаги, на котором кто-то писал в спешке, судя по неровным строчкам:
“Дорогая моя подруга, тебя накачали снотворным, когда я приехала к тебе в тот сарай на берегу моря. Не успела я возмутиться как следует, приехал твой демон. Крис, он был вне себя после того, как выслушал того старика, что тебя спас. Я думала, он его убьет. Его остановил Макс. В общем, дорогая подруга мне так жаль тебя. Господи если бы ты знала, что я пережила, когда в новостях услышала о твоей смерти. Но главное, что ты жива и скоро будешь здорова. Меня, скажу прямо, твой Бурак выгоняет из страны уверяя, что я дополнительный рычаг давления на тебя и потому тоже могу пострадать. Клянусь я бы не уехала, если бы это действительно тебе не вредило. Бурак обещал даже связаться со мной, когда Вы разберетесь с проблемами. Знаешь, после увиденного мною в том сарае, я тебе так скажу – Бурак, если еще не любит, то точно влюбился в тебя. Так что оставляю тебя в его руках и верю, что он порвет за тебя всех. Включая младшего брата.”
Вдруг строчки поплыли перед глазами. Я перевела взгляд на окна и поняла что плачу. Я все эти дни не могла выплакать всю боль и дикий страх, что притаились в моей душе. Каждый раз, когда на меня только накатывала истерика, Мухаммед давал мне восстанавливающие травы, видимо с успокоительным и я засыпала. Но невыплаканные слезы, как и невысказанные слова, нельзя долго сдерживать. Физиологические процессы каждого человека неотрывно связаны с психологической стороной. И если долго копить отрицательные эмоции, где-то однажды бомбанет. У одного человека случится депрессия и как следствие нервный срыв, а у другого заболеет какой-то орган, через перенапряженную нервную систему. Я отпустила себя и дала волю слезам. Перед глазами проносились кадры пережитого прошлого, и мне было очень страшно. Страшно за себя и свое будущее. Ведь такие люди, как оказалось не только в фильмах бывают. Найдут и добьют, как только узнают, что я жива. Страшно за свое состояние. То, что я пережила под водой не описать словами. Я захлебывалась водами Босфора. Сильные волны пинали меня и били о подводные камни. Каким-то чудом просто меня отнесло в сторону от них и меня смог найти Мухаммед. Он не пожалел сил выходить меня. Дал мне шанс на жизнь, а теперь возможно, и его собственная жизнь под угрозой. Я не заметила, как мои слезы перешли в рыдания. Хотелось перевернуться и уткнуться в подушку, но гипс на конечностях и переломанные ребра не позволяли. От моих рыданий разболелись ребра. И рыдания стали ещё сильнее.