- Господин Демирэль, когда свадьба? - Вопросы журналистов не заканчивались, но мы медленно все же въехали в ворота. Охрана особняка удержала самых ретивых от проникновения и за нами все же закрылись ворота.
На машине мы подъехали к парадной лестнице особняка, из дверей которого вышла как видно прислуга, судя по униформе. Нас встречали - это было бы приятно, если не знать, что так положено. Но стоило мне об этом подумать, как отодвигая в сторону женщин вышел отец Бурака с широкой улыбкой на лице и стал спускаться по ступеням к нашей машине. Моя внутренняя нервозность немного улеглась. Все же не каждый день знакомишься с родителями богатого человека, да еще и с таким расхождением в менталитете.
Бурак первый вышел из машины, а его отец временем открыл дверь мне и я, принимая его руку вышла на ступеньки его дома. Как только двери машины закрылись, Озан тут же уехал.
- Добрый вечер дорогие, добро пожаловать в наш скромный дом. - Пожал мне руку господин Демирэль.
- Благодарю господин Демирэль, - искренне подарила ему улыбку.
- Я настаиваю, чтобы ты называла меня просто отец или отец Барыш.
- Ну, как можно, я же…
- И слышать ничего не хочу, а то обижусь. Я столько лет ждал обручения сына. Я уже и не надеялся, что он кого-то полюбит. Моя невестка не будет называть меня эфенди, как чужая!
- Хорошо, гос… - я осеклась под его укоризненным взглядом с теплой улыбкой и исправилась, - отец Барыш. Мне очень приятно.
- Ну, что же мы стоим, пойдемте в дом. - Барыш посмотрел на сына и чуть тише добавил, - там мать уже вся извелась. Ей не терпится с ней познакомиться.
Бурак подхватил меня на руки и мы вошли в широко раскрытые двери мраморного особняка, на входе которого стояли огромные четыре колонны, поддерживающие балкон на втором этаже. Меня поставили на ноги, когда мы миновали холл. Оказавшись в самой яркой гостиной, меня взяла оторопь. Самая жуткая безвкусица, которую я когда-либо видела. Такое ощущение, что я попала на склад роскошных вещей. На полу куча красивых ваз с цветами и без. На стенах, помимо обычных светильников висели канделябры и даже ковер за настенным телевизором. Несколько журнальных столиков которые были заставлены статуэтками и горящими свечами. Я не поняла смысла обилия вещей в гостиной и с вопросом посмотрела на Бурака.
Он, кажется тоже пребывал в шоке оглядываясь по сторонам. Бурак с полным непониманием осматривал этот склад вокруг нас. Когда он перевел взгляд на отца, тот лишь пожал плечами и кивнул нам за спину, указывая на кого-то.
- Добро пожаловать в особняк Демирэль. - послышался за нашими спинами холодный женский голос. Это она так сына приветствовала?
- Спасибо мама, - Бурак обернулся и протянул свои руки к ее руке. Он поцеловал ее тыльную сторону ладони и коснулся лба. - Мама, позволь представить тебе мою невесту…
- Да, уже наслышана. То ее похитили, то нет. То ее убили и весь Стамбул сбился с ног в розысках. Мои сыновья расстроены с ее повеления. И вот она уже здесь, хочет войти в мою семью. - С полным пренебрежением проговорила мать Бурака.
- И Вам доброго вечера, госпожа Демирэль. - Криво улыбнулась я ей, стараясь держаться в рамках приличий на правах гостьи в ее доме.
- Верно, госпожа Демирэль здесь я. И пока я не пойму, что ты за штучка ты не войдешь в нашу семью. - Хмыкнула старая ведьма и протянула мне руку. - Целуй и помни свое место.
- Хюмашах! Ты перегибаешь палку! - Одновременно с ней проговорил отец Бурака. Оба мужчины стояли и сжимали кулаки.
Я молча пожала ее протянутую мне руку, словно не поняла ее намека. Выказывать уважение этой враждебно настроенной женщине я не собиралась.
- Ну, конечно еще и не воспитана. - Хмыкнула она отдернув руку.
- Воспитанный человек не стал бы с гостем говорить в подобном тоне. - Прогремел отец Бураш и указал рукой на гостиную. - Жена, идем в гостиную. Пусть Бурак отведет невесту в комнаты. Им нужно отдохнуть с дороги.
Я все еще была в шоке от такого приема и потому продолжала стоять в холле этого не гостеприимного дома.
- Я должен извиниться за свою мать, - приобнял меня за талию Бурак.
- Как ты смеешь накидываться на бедняжку? Ее сегодня чуть не убили. И между прочем, в этом замешан твой младший сын! - Вдруг закричал Демирэль старший из гостиной на жену.
- Не правда! Джан не мог так поступить! - Взвизгнула та.
- Тогда, я отвезу тебя в полицейский участок и ты сама все увидишь.
- Ты что упек моего сына за решетку?! Ты с Бураком и эта охотница за золотом пытаетесь подставить моего мальчика!
Под крики четы Демирэль, Бурак подхватил меня на руки и направился к лестнице ведущей в спальную часть дома.
Я не ждала теплого приема от матери богатого человека, чья семья чтит старые мусульманские традиции. Я русская сирота, о которой уверена все известно госпоже Хюмашах. Каждая мать станет беспокоиться за сына, чтобы его не обманули. Но нападок с ходу я точно не ожидала. Все же богатым людям, вхожим в высший свет должно иметь воспитание и умение держать лицо. Она набросилась на меня, как торговка на рынке. И я не знаю, как теперь находиться в этом доме. Как к этому отнесся Бурак и что же будет дальше?
Бурак молчал, но на его скулах играли желваки, а на лбу напряглась венка. Он молча занес меня в большую спальню и уложил на кровать. Это была чисто мужская комната. Каждый предмет мебели был выполнен из темного дерева. Постель застелена черным хлопковым бельем. На прикроватной тумбе стол графин с водой. Минимум декора по комнате, даже рабочий стол не был заставлен ничем кроме ноутбука.
Бурак стоял напротив окна спиной ко мне широко расставив ноги. Его плотно сжатые руки за спиной и поза выдавали напряжение. Мне вдруг стало страшно. Страшно за нас и наши отношения. С одной стороны, теперь я точно была в безопасности. Джан и Мерт совершили необдуманное вооруженное нападение на мой дом. Джана взяли и уже не важно спасет ли его отец от уголовного дела. Мерта вскоре возьмут, это вопрос времени. Но вот встает новая проблема - мать Бурака.
Судя из того, что я увидела и услышала она больше всего на свете любит своего младшего сына и готова будет уничтожить всех, кто его обидит. Она не признает его вины ни в чем, даже если сама увидит его за совершением преступления. Может, я преувеличиваю, но мне так кажется. Она так же ясно дала понять, что не даст нам с Бураком спокойно пожениться. Остается лишь узнать, насколько сильной является власть отца Бурака в этом доме. Насколько эта госпожа Хюмашах его уважает и слушает.
- Бурак… - я хотела спросить, как он, но он повернулся ко мне с какой-то грустной улыбкой на губах и перебил.
- Не хочу обсуждать произошедшее. Но я тебе обещаю, что больше тебя никто не обидит под моей крышей. Отец все уладит.
- Как скажешь, я лишь хотела предложить тебе расслабиться. Может я сделаю тебе массаж? - Я быстро сообразила, что мужчина не готов делиться своими переживаниями и предложила это до того, как вспомнила о наличии лишь одной здоровой руки.
Как и ожидалось - скепсис на его лице, но затем хитрая улыбка и он стал медленно расстегивать свою рубашку:
- Seni seven ben değil — kalbim.
- Не я тебя люблю — моё сердце, - Тут же перевела я вслух.
- Seni arayan ben değil — ellerim, - продолжил он расстегнув до конца пуговки.
- Не я тебя ищу — мои руки, - мой голос дрогнул от нахлынувших чувств страсти.
- Seni hasret özlemiyle arayan ben değil — gözbebeğim, - Он скинул с себя рубашку бросив ее к ногам.
- Не я в тоске тебя ищу — мои глаза, - продолжала я зачем-то переводить такие глубокие слова полные любви не только в его голосе, но и в его глазах.
- Sana dokunmak için yanan ben değil — yüreğim. - Он встал на колено на кровати и потянул меня за ногу ближе к себе.
- Не я сгораю от желания тебя коснуться — моя душа. - Закончил Бурак стих и навис всем телом надо мной.
- Кто это написал? - шепотом спросила я.
- Мухибби, - хитро улыбнулся он.
- Так ты все - таки смотрел “Великолепный век”!
- Да так, видел пару серий. - Не желал он сознаваться, что смотрел куда больше, чем говорит. Если бы он смотрел одним глазком и пару серий, он бы не знал, что именно так ответил Сулейман своей Хюррем. Он тоже читал ей стихи, после чего она спросила, кто это написал.
Мы целовались как безумные. Я все больше убеждалась, что выбрала того самого мужчину. На каждое его действие отзывался мой организм и моя душа дуэтом. Я наслаждалась его интимными ласками. Каждый его поцелуй вырывал стон из моего горла. Он будто выпивал мои стоны целуя в губы с еще большей страстью. С ним я забыла о стыде и скромности с первого нашего поцелуя. Этот мужчина вызывал во мне какой-то животный инстинкт обладать им. Я хотела ощущать его в себе и не могла насытиться этим чувством. Мне даже не мешала моя нога в гипсе, которая лежала безвольной куклой на кровати. Я обхватила бедра Бурака здоровой ногой прижимая его к себе еще ближе. Я чувствовала, что горю вся изнутри от желания. Его пальцы в моих трусиках выделывали невероятное и я ощущала, что приближаюсь к взрыву. Но стоило мне произнести с мольбой его имя, как он исполнил мою просьбу.
- Не закрывай глаза. Я хочу тонуть в омуте твоих глаз. - Ну как тут не растаять от этих слов? Риторический вопрос.
Я не сводила взгляда с его лица, пока он интенсивно двигался во мне. Мы танцевали в одном такте. Дрожь предвкушения прошла по моему телу и его горячий рот прижался к моей шее. Мы достигли вершины наслаждения вместе.
- Отныне, мы все будем делать вместе, душа моя.
Бурак был в душе, когда в нашу комнату кто-то постучал и передал приглашение к ужину. Я ответила, что мы скоро спустимся и пропрыгала на одной ноге к душевой. Через пол часа мы с Бураком были одеты и спустились вниз.
- Я услышал от Бурака, что тебе пора сделать контрольный рентген и заказал на утро завтрашнего дня. Надеюсь вы оба не против? - Сообщил нам отец Барыш за ужином. Мать Бурака к ужину не спустилась, сославшись на разыгравшуюся мигрень. Отец Бурака извинился перед нами за поведение жены и далее ужин прошел в дружелюбной и непринужденной атмосфере. Казалось, даже Бурак расслабился и мог спокойно обсуждать дела холдинга с отцом.