Ирби шел вперед, все еще транслируя свою партию сквозь открытый рот, но цепко отслеживая реакцию первых лиц и, главное, охраны. Пока что никто ничего не понял.
Когда он миновал запнувшегося солиста и подошел к краю сцены, лица некоторых зрителей на первых рядах изменились, у кого-то появилось удивленное выражение, а чиновники из силовых структур, окружающие Попова, напряглись.
Сцену от остального зала ограждал силовой барьер, отсекающий любые несанкционированные попытки как попасть внутрь, так и выйти наружу. Но Ирби и не планировал выходить, взрывчатки в теле певицы должно хватить.
Он нашел взглядом представителя Квинта и с силой прикусил себе язык, практически отхватив кончик. Рот мгновенно наполнился кровью, которая выплеснулась через полные губы, заливая платье.
За спиной ахнула Урфина, сбился и закашлялся солист. К сцене рванулись сотрудники безопасности.
Ирби, оседая на пол, смотрел на Попова. В животе уже бурлило и щелкало, химическая реакция резко подняла температуру тела, ко вкусу крови добавился привкус горелого мяса. Боль, казалось, прорывается даже сквозь нейронные блокираторы.
Ну же!
Рядом кто-то опустился – это был возмущенный и испуганный Толмунд. В поле зрения появились спикировавшие охранные боты, зависшие между сценой и первым рядом. Уже слышался топот безопасников.
Кресло с Поповым развернулось и ушло под пол.
Пора!
К Ирби уже тянулись руки, когда он набрал полный рот крови и сглотнул.
Прежде, чем несчастную Эмбри, а с ней сцену, хор и половину зала поглотил реакционный плазменный взрыв, Ирби прыгнул в резервную «оболочку».
Очнулся в душной пластиковой темноте. Рванулся, разрывая руками податливую упругость, торопливо перевернулся на живот. Его стошнило, потом еще раз. В голове стоял пронзительный писк, виски пульсировали. Вытерев грубой тканью рукава рот, Ирби покачиваясь принялся подниматься.
Он находился в небольшой комнате с узкими противоперегрузочными креслами вдоль стен, на каждом из котором светились дуги силовых наручников. В одном из них лежал бесчувственный человек в форме патрульного полицейского.
Возле незапертой дверной панели Ирби остановился, потряс головой, держась за стену. Писк в ушах сменился монотонным звоном, который, впрочем, медленно затихал. К горлу вновь подкатило, но на сей раз он сдержался. Толкнул дверь в сторону.
В сдвоенном кресле сидел еще один полицейский в летном шлеме с опущенным на лицо визором-забралом. Его пальцы, утопленные в ложементы управления подергивались, бессознательно повторяя мысленные команды.
Рядом с полицейским, возле второго пустующего кресла, стоял худой сгорбленный аджай в потертой армейской куртке без знаков отличая. Его тонкие пальцы играли на рукоятке торчащего из кобуры пистолета.
– Тэ Иллирит, – прохрипел Ирби. – Получилось?
Полевой командир радиан чуть повернул голову, но тут же вновь вернулся к происходящему на экране.
– В процессе, – напряженно ответил он.
Зато полицейский дернулся, забрало сделалось прозрачным и на Ирби воззрились испуганные глаза:
– Черт! Он живой?
Ирби не обратил на него внимание, оперся о спинку кресла, жадно вглядываясь в транслируемое изображение.
Патрульный полицейский катер висел в километре от Семаргла». У белоснежного колеса станции словно вздулся серый флюс в месте расположения концертного зала. Вокруг возбужденно кружились ремонтные «каракатицы», не зная как реагировать.
Тэ Иллирит жестом толкнул в сторону Ирби полупрозрачное окно визора. На нем транслировалось видео с внутренних камер «Семаргла», и с нагрудных передатчиков радиан. Судя по ним, на станции творился настоящий ад – облаченные в легкие скафандры аджаи-повстанцы шагали по секциям, расстреливая всех, кто попадался на глаза. В толпу перепуганных гражданских летели кустарные шрапнельные гранаты, раненых добивали острыми стальными прутами. Кое-где террористы наткнулись на вооруженный отпор, впопыхах организованный выжившими сотрудниками госбезопасности и охраной станции.
Но бой на станции уже не интересовал Ирби, он сделал что от него требовали. Пора заняться собственными интересами.
– Плохо, что Императора не было на борту, – зло кинул в пустоту командир радиан. – Все так удачно прошло.
– По слухам, он заболел, неважно себя чувствует, – на автомате ответил Ирби.
– Лэйте фах эллэйте[15] – процедил радианин.
Ирби деловито уселся на какой-то ящик и переключил экран на трансляцию с внешних камер полицейского катера.
– Где таран? – бросил он через плечо.
– Смотри внимательнее, Воонк, – раздраженно ответил радианин.
Ирби не стал препираться, вывел к себе звуковые потоки с полицейского канала связи и принялся крутить внешней камерой катера.
Искомое обнаружилось практически сразу. Сказать честно, его было сложно не заметить.
К станции на всех порах неслись три грузовые автоматические баржи, оторвавшиеся от длинного каравана, проходящего мимо. Рядом с ними, еле различимый, виднелся тягач-поводырь.
Пространство вокруг «Семаргла» охраняли десяток патрульных полицейских катеров, два военных корвета и одна орудийная платформа, висящая, впрочем, на достаточном удалении. Если с терактом на самой станции они ничего сделать не могли, то вот к атаке извне были готовы. Стоило только баржам пересечь невидимую черту, как в эфире тут же раздались четкие команды идти на перехват.
Полицейский, сидящий за штурвалом выругался и нервно выкрикнул:
– Ну и что теперь?
– Соверши маневр, чтобы оказаться возле гражданских спасательных сот, – спокойно ответил ему Ирби.
– Какого хрена ты тут командуешь? – взвился патрульный. – Ты кто вообще такой?
– Выполняй, – толкнул его в плечо Те Иллирит. – Иначе денег своих не увидишь.
Полицейский выругался, но подчинился.
Попова должны эвакуировать из шлюза для особо важных персон. Возможно, он уже сидит сейчас в своем бронированном катере, готовый отчалить. Но вот рискнут ли телохранители дать команду на старт, зная, что на станцию с их стороны идет внешняя атака? Если рискнут, то все очень сильно осложнится.
Полицейским удалось подбить тягач, но прежде, чем пузатый кораблик попал в магнитные захваты, он взорвался холодным голубым взрывом. А вот баржи остановить не получилось, они прорывали все силовые барьеры и игнорировали залпы ЭМИ-установок. Судя по всему, их оборудовали допотопными химическими двигателями, которые могли выдохнуться лишь исчерпав топливо, да к тому же еще и разогнали до приличной скорости.
В дело вступили военные. Выстрел рельсовой пушки орудийной платформы буквально разорвал одну баржу на куски, заставив обломки разлететься в разные стороны. Торпеды, пущенные с корветов, поразили две другие «сигары». Одна смялась и сменила траекторию полета, брызгая снопами огня из пораженных двигателей. А вот последняя, третья баржа, лишь начала вращаться, будто брошенный бумеранг. По ней дали еще один залп, следом бросились полицейские катера, стараясь захватить баржу магнитными ловушками.
У них почти получилось. Баржа замедлилась, расстрелянные двигатели заглохли, она протащила за собой два патрульных катера. Но напоследок будто бита врезалась своей тупой мордой в станцию, проделав глубокий пробой в обшивке и, главное, расплющив шлюзовую ферму для вылета ВИП-персон.
Ирби мысленно возблагодарил Хурсага, отмахнулся от экрана, вскочил и навис над патрульным пилотом.
– Сканируй гражданские соты, – приказал он. – Они будут использовать общественные спасательные капсулы.
Полицейский поднял лицо, глядя на рхейца снизу вверх.
– Кого ищем-то?
Ирби посмотрел на мрачного Тэ Иллирита.
– Он не знает?
– Чего я не знаю? Эй! – задергался полицейский.
Аджай покачал головой.
Ирби опустил глаза на патрульного:
– Нам нужна капсула с членом Квинта Поповым.
У того расширились зрачки:
– Чего? Я на такое не подписывался.
– Ты уже и так увяз, – резонно заметил Ирби. – Осталось чуть-чуть.
– Захватить члена Квинта? – воскликнул патрульный. – Это не чуть-чуть, мать твою! Я подписывался просто посодействовать, по сути, покатать вас, ребята, возле станции. А потом забыть, что видел и слышал. Так? Что ты молчишь, аджайская рожа? Такой был уговор? Все, достали! Идите в «орбиталку» и ждите, пока я вас вывезу.
Тэ Иллирит будто не слышал патрульного, указал подбородком в экран. Там было видно, как к «Семарглу» причаливают десантные катера, как раскрываются люки спасательных сот.
– Времени мало, – бесцветным голосом сказал радианин. – Мои долго не продержатся.
– Они и так сделали больше, чем мы могли рассчитывать, – ответил Ирби.
Он вытащил из-за пояса короткий трехгранный нож и коротким ударом в затылок убил патрульного.
– Он бы всех сдал, – прокомментировал свои действия, занимая пустующее кресло.
– Червям место в земле, – не стал спорить аджай. – Я и так не собирался ему платить.
Ирби вытащил из нагрудного кармана маленький кубик «жучка», вложил в «желе» управления катера, где кубик медленно растаял, взламывая систему. Рхеец снял с мертвого патрульного шлем, стер с него брызги крови и водрузил на голову.
Перед ним яркой, сочной картинкой раскрылось окружающее пространство, на границе зрения висели иконки интерфейса. Большая часть вооружения была отключена, для ее активации требовалась связь с инбой конкретного офицера, но необходимое для Ирби оборудование вполне функционировало.
Он развернул катер, включил сканирующую сеть и принялся ждать.
Линии эфира вибрировали и светились от сотен докладов, приказов и сообщений. Ирби попытался выйти на военную частоту, но не смог. Впрочем, и так было ясно – упакованные в броню десантники скоро вернут контроль над «Семарглом».
Аварийные «соты» станции раскрылись из них одна за другой стали вылетать спасательные капсулы, рассыпая яркие сигнальные огни.
Ирби всем телом подался вперед – на одной из капсул должен эвакуироваться Квинт. Естественно, патрульным полицейским не сообщат об этом, поэтому нужно найти Попова быстрее, чем капсулу подберет один из военных корветов.