У Юрия разом пересохло в горле, он даже кашлянул в кулак, моргнув.
Молодой офицер, бесспорно, хотел выручить его, дав пищу для разговора. Но тем самым задел тему, о которой Юрий в последнее время предпочитал не вспоминать. Невыполненные обязательства Гарина перед оставшимися на ковчеге, перед семьей, грызли по ночам не хуже голодной крысы. Да, скорее всего его считают погибшим. Но он-то жив. Он-то знает правду о жизни по ту сторону обшивки. И обязан найти свой корабль, принести людям надежду! Ради этого он вступил в «Сфорца». Ради этого попал на «Полынь». Ради этого выживал там, где другие предпочитали смерть.
Но космос оказался слишком большим для его возможностей. С тех пор так и не представилось шанса как-то повлиять на поиски. А потом Юрий и сам перестал искать варианты, исчерпав фантазию. Сдался ли он? Гарин приказал себе думать, что нет. Предпочитал вообще не вспоминать об этом. Забыть, стыдливо запрятав поглубже, до лучших времен.
Потому что это грызло в предрассветный час, не давало спать. И Юрий уже не знал, отчего устал больше – от мучительных метаний на кровати или от осознания своего бессилия.
Поэтому когда ничего не знающий Си Ифмари поднял тему о ковчеге, Юрий с трудом подавил желание встать и уйти. Но что-то не дало ему это сделать. Возможно стыд от того, что он прилюдно откажется от своей Родины.
– Да, я родился на «Пилигриме-2», – в его глухом голосе прорезалась нотка гордости.
Никто не воскликнул от удивления, не захлопал от восторга. Взгляды присутствующих, кроме дистантов, на миг остекленели – офицеры делали запрос в инбу. С чего бы им помнить про какой-то «Пилигрим-2»?
– О! – наконец подал голос Корней. – Звездолет из программы «Ковчег»?
– Да, – Юрий взял себя в руки и его голос зазвучал спокойно.
Он вновь поймал на себе взгляд Аглаи, на сей раз оценивающий.
– А что, он куда-то приземлился? – офицер САО интересовался искренне. – По доступной информации он пропал без вести.
– Так и есть, – ответил Гарин. – На борту произошла авария, ковчег потерял управление и впал в дрейф. Экипаж ведет борьбу за выживание.
– Какой ужас, – без тени сочувствия произнесла Рубин.
– Но как вы тогда смогли… спастись? – подобрал слово Корней.
– Случайно активировал спасательный челнок, – Юрий решил не вдаваться в подробности. – Меня подобрали старатели.
– А звездолет? – Корней не стал возвращаться за стол, а остался с чашкой у кофемашины.
Гарин лишь развел руками.
– Надо же, – Корней поднял брови, делая глоток кофе. – Нам про «Пилигримы» в музее звездоплавания рассказывали, в Академии. И неужели до сих пор никто не смог их найти?
– Первый ковчег взорвался, – сказал Юрий. – Два других, и мой в том числе, потерялись без вести.
– Но вас то как-то обнаружили? – спросил Си Ифмари.
– Случайность, – Юрий посмотрел на аджая. – Уже потом, перед самой войной появилась информация об экспедиции, которую планировали отправить на поиски, но, как понимаете, потом приоритеты поменялись.
– Не знаю, – хмыкнул Корней. – Как по мне, возвращение домой потомков героев послужило бы хорошим примером для воюющего государства.
– В каком секторе вас нашли? – спросила Кирика.
Ее виртуальное лицо излучало заинтересованность и участие.
– В системе Омега-Канкри, – ответил Юрий.
– Омега-Канкри? – переспросила штурман. – Но как такое возможно?
Должно быть она со свойственным профессионализмом уже просчитала расстояние от Земли до указанного сектора. И ее это удивило не меньше, чем в свое время удивил Гарина. Но прежде, чем Юрий успел ответить, штурман продолжила:
– Ведь запуск челноков был еще в доимперскую эпоху? Еще до распространения Арок?
– Верно, – кивнул Юрий. – К слову, в Омега-Канкри нет Арки.
– Тогда я не понимаю, как ковчег мог удалиться от Солнечной системы на такое чудовищное расстояние.
– Господа, послушайте, – вдруг раздался раздраженный голос Эрика. – Что вы прямо как малые дети? Господин рэй-мичман просто решил немного пофантазировать, придать своей личности эдакий героический флёр. Разве непонятно? Но вы то не принимайте эти сказки за чистую монету.
Он издал легкий смешок, оглядывая присутствующих в поисках поддержки. Ему подыграла, и то вполголоса, лишь Аглая, улыбнувшись в бокал с вином.
Юрий поднял подбородок, с вызовом разглядывая «офицера связи».
Но Эрик на него даже не посмотрел, откинулся на спинку кресла и закинул ногу за ногу.
– И потом, я не очень понимаю романтизацию этих «Ковчегов», – сказал он. – Насколько я помню, за проектом стояла крупная коммерческая корпорация, которая укомплектовывала корабли в первую очередь своими сотрудниками. О какой миссии по спасению человечества идет речь, вы о чем?
Он вновь, уже в который раз за вечер, снисходительно улыбнулся, словно ментор перед учениками. Завершил мысль, сопровождая слова плавным движением руки:
– Как по мне, они просто сбежали с Земли, бросив остальных умирать. И если их потомки еще живы, в чем лично я сомневаюсь, то они не потомки героев, а дети самых настоящих трусов…
Гарин вскочил так резко, что задетая им кофейная чашка перевернулась в воздухе и жалобно звякнула отколотой ручкой. Предупреждающе вскрикнул Корней, испуганно охнула Рубин.
Юрий застыл над столом словно готовая обрушиться скала, лишь скрипел сжимающийся кулак искусственной руки. Его лицо побагровело, в глазах плясали нехорошие дьяволята.
Эрик смотрел на него не мигая снизу вверх, внешне спокойный, но на деле заряженный словно скрученная пружина.
– Господа офицеры, успокойтесь, – требовательно произнес Корней, переводя напряженный взгляд с одного коллеги на другого.
Юрий моргнул, прогоняя красную пелену.
В другое время все закончилось бы по иному. В другом месте все, возможно, разрешилось бы иначе. Но не здесь и не сейчас. Не в этом статусе.
Напряженную тишину прервал наполненным едким сарказмом голос корабельного доктора:
– Вы поосторожней, милейший, – он покачал узловатым пальцем в сторону Эрика. – Господин Гарин у нас фигура, так сказать, легендарная, почти что бронзовая. А вы еще даже медосмотр у меня пройти не успели. Вот он вам сейчас поломает чего-нибудь, как я потом пойму, где что стояло?
И улыбнулся своей фирменной хищной улыбкой старой ящерицы.
Юрий бросил на аджая косой взгляд, разомкнул стиснутые челюсти и как можно спокойнее сказал Эрику:
– Твое мнение неверно.
Опустил голову и принялся собирать осколки чашки, смывая остатки кофе со стола переданной Корнеем тряпкой.
Тихо, но все равно заметно выдохнул Си Ифмари. Что-то прошелестела штурман, не озаботившись переводом.
– А у вас здесь интереснее, чем я думала, – с улыбкой произнесла Аглая, покачивая бокалом.
Эрик выпрямился в кресле, прочистил горло. Неторопливо поднялся, одернул куртку. Сложил руки за спиной, сообщил серым голосом:
– Извините, беседа меня несколько утомила. У меня был длинный день, пойду отдыхать. Всего хорошего.
Бросил колючий взгляд на Юрия, развернулся и вышел в коридор.
Когда дверь за ним закрылась, Тэ Иревиа глубокомысленно произнес:
– Как же хорошо, когда человек с ходу вливается в общество.
Коротко хохотнул Корней, передавая Гарину новую чашку с горячим напитком.
Юрий принял ее с неохотой, раздумывая, не последовать ли примеру Эрика и не пойти ли к себе. Настроение казалось безвозвратно испорченным.
– Не принимайте близко к сердцу, – вполголоса сказал Си Ифмари, наклонившись к нему. – Эрик всегда такой прямолинейный.
– Господин Гарин, – привлек к себе внимание Тэ Иревиа, сплетая руки на груди в очередной немыслимый узел. – Вы, если, как в былые годы, опять кого-то решите побить, учитывайте свой протез, будьте любезны. На марше новый будет достать сложновато.
Юрий рассеяно кивнул, не понимая, шутит тот или нет.
– А что, скоро ли на марш? – громко спросил Си Ифмари, обращаясь к представителю корпорации. – Госпожа Рубин, какую именно задачу поставит перед нами руководство? Я слышал…
– Все станет известно в свое время, – полуофициальным тоном отрезала Аглая. – Капитан Кимура уже получил соответствующие указания, до личного состава они буду доведены после посещения станции на Тау-Эриды.
– Как загадочно, – без интереса сказал доктор.
– Слушай, – Юрий тронул за рукав Си Ифмари. – А этот Эрик – связист? Я его раньше не видел.
– Вы не знаете? – удивился пилот. – Впрочем, действительно, вас не было на представлении новых офицеров. Эрик – специалист-криптолог, будет обеспечивать наше взаимодействие с военными. Новое требование к рейтарским частям.
Гарин кивнул. Теперь понятно, почему он не видел этого офицера в радиорубке – место шифровальщика в одном из кресел возле капитана.
– К слову о загадочном. Господин рэй-мичман, – вдруг обратилась к Юрию Кирика.
– Можно просто «Юра», – улыбнулся девушке Гарин.
– Хорошо, Юра, – виртуальные глаза замерцали, над шлемом качнулась невесомая прядь цвета яичного желтка. – У вас приятный тембр голоса. Вы, случайно, не поете?
Гарин смущенно улыбнулся, отрицательно замотал головой. Запоздало понял, что альцион этого не увидит, но Кирика каким-то образом все поняла.
– Вам стоит попробовать, – призрачное лицо улыбнулось. – Я в нашей маленькой компании, вроде как, отвечаю за музыку. Вам нравится мелодия?
Длинный, в несколько суставов палец, затянутый тонкой черной перчаткой, указал в сторону мерцающего в стене проигрывателя.
– Да, приятная.
Юрий чуть слукавил – ему было сложно назвать пусть и мелодичный, но однообразный шум мелодией.
– Это игра стеклянных скал Первой Ласкузии в летний полдень, – пояснила штурман. – Боагтар уверен, что стоит совместить эту мелодию с пением ольянских мирепари.
– Не «мирепари», – в голос рассмеялся Си Ифмари. – А мураппари, я же говорил.
И повернулся к Юрию:
– Кири постоянно путает, – в его голосе послышалось теплота. – Мураппари – такие роящиеся насекомые с узкими и жесткими крыльями, очень красиво стрекочут. А мирепари – это урсулитская похлебка из требухи.